Джулия Куин - Невинное развлечение

— За это спасибо. Я бы не знал, как вести себя в обществе, где вы расточаете комплименты направо и налево.

Она слегка дотронулась до его плеча — смело, игриво и с определенной долей иронии.

— Я чувствую себя точно так же.

— Прекрасно. А теперь, когда мы пришли к согласию, что мы будем делать с князем?

Она взглянула на него искоса:

— Я знаю, что вы просто умираете, желая услышать, что князь не в моем вкусе.

— Я так и думал, — пробормотал он.

— Чтобы разочаровать вас, мне придется сказать, что князь мне нравится в той же мере, как всем здесь. Ни больше ни меньше. — Сжав губы, она оглядела зал. — Кроме русских, полагаю.

При других обстоятельствах Гарри сказал бы, что он русский. По крайней мере на четверть. Он сострил бы насчет того, что не хочет принижать обаяния князя, а потом поразил бы ее своим блестящим знанием русского языка.

Но он не мог сделать этого.

— Вы его видите? — спросила Оливия.

Она вытягивала шею, но ничего не могла увидеть поверх голов толпы.

— Он там, — кивнул Гарри в сторону дверей, которые вели в сад.

Князь стоял со скучающим видом в центре небольшой группы людей. Вместе с тем он явно принимал за должное оказываемое ему внимание.

— Что он делает? — спросила Оливия.

— Его представляют… — Черт, Гарри понятия не имел, кому представляют князя.

— Кому-то из женщин?

— Да.

— Молодой или старой?

— Это допрос?

— Молодой или старой? — повторила она. — Я всех здесь знаю. Это моя профессия — знать всех на таких вечерах.

— И вы этим гордитесь?

— Не особенно.

— Она средних лет.

— В чем она?

— В платье, — ответил он.

— Вы можете его описать? — нетерпеливо спросила она. — Вы такой же, как мой брат.

— Мне нравится ваш брат, — сказал он главным образом для того, чтобы досадить ей.

— Не беспокойтесь. Когда вы познакомитесь с ним поближе, вы измените свое мнение.

Этот выпад вызвал у него невольную улыбку. Неужели он считал ее холодной и безучастной? Да она до краев наполнена озорством и остроумием. Все, что ей нужно, — это быть в компании друга.

— Так какое на ней платье? — потребовала она.

— Воздушное с… — Он показал на свои плечи, будто надеясь, что сможет описать женскую одежду. Он покачал головой: — Я не могу сказать, какого оно цвета.

— Интересно, — нахмурилась Оливия. — Означает ли это, что оно либо красное, либо зеленое?

— Или любое из тысяч цветов и оттенков.

— Знаете что? Это очень увлекательно.

— Я всегда считал это скорее неприятностью.

— Да, наверное, — признала она, а потом продолжила свои расспросы: — А женщина, с которой он разговаривает…

— Он с ней не разговаривает, — ответил Гарри, немного более раздраженно, чем ему хотелось бы.

Она встала на цыпочки, но все равно ничего не увидела.

— Что вы имеете в виду?

— Он вообще ни с кем не разговаривает. В основном он на всех смотрит свысока.

— Это очень странно. Со мной он говорил очень много.

Гарри пожал плечами. Он не знал, что на это ответить. Не мог же он сказать ей об очевидном. О том, что князь мечтает затащить ее в свою постель. Однако для такого откровения данный момент был не самым подходящим.

Хотя он не мог отказать князю в хорошем вкусе.

— Значит, так. С женщиной он не разговаривает. На ней довольно вульгарный бриллиант.

— На шее?

— Не в носу же. На шее, конечно же.

Гарри окинул Оливию оценивающим взглядом:

— Вы совсем не та женщина, за которую я вас принимал.

— Учитывая ваше первоначальное обо мне мнение, это, возможно, хорошо. Так на ней неприлично крупный бриллиант?

— Да.

— Значит, это леди Моттрам, — твердо заявила Оливия. — Хозяйка этого дома. Значит, она будет занята несколько минут. Будет невежливо, если он не уделит ей внимания.

— Я не стал бы рассчитывать на то, что он изменит своей привычке, чтобы быть с ней вежливой.

— Не беспокойтесь. Ему не удастся вывернуться. У леди Моттрам длинные и цепкие щупальца и две незамужние дочери.

— Может, нам двинуться в противоположном направлении?

— Давайте.

Она пошла, умело лавируя в толпе. Он следовал за ней, ориентируясь на звуки ее смеха и на вспышки ослепительной улыбки, когда она каждые несколько секунд оборачивалась, чтобы убедиться, что он идет следом.

Наконец они добрались до какого-то алькова, и она устроилась на банкетке, а он остановился рядом. Он не мог сесть. Пока. Ему надо было присматривать за князем.

— Здесь он нас не найдет, — весело сказала она.

Так же, как никто другой, не преминул сказать про себя Гарри. Риска находиться в этом алькове не было — он открывался прямо в зал. Но по форме он был похож на раковину, и, чтобы заглянуть в него, надо было стоять под определенным к нему углом.

Альков ни при каких условиях не мог служить местом для обольщения или какой-либо шалости, но он обеспечивал некоторое уединение.

— Здорово получилось, — сказала Оливия.

Он удивился тому, что согласен с ней.

— Да, неплохо.

— Но вряд ли мне удастся избегать его весь вечер.

— Вы можете попытаться.

Она покачала головой:

— Моя мать меня раскусит.

— Она пытается выдать вас за него замуж? — спросил он, садясь рядом на банкетку.

— Нет, она не хочет, чтобы я уезжала так далеко. Но он князь. — В ее взгляде промелькнуло что-то фатальное. — Это почетно. Я имею в виду его внимание.

Гарри кивнул. Не в знак согласия, а — сочувствия.

— Более того… — Она вдруг замолчала.

— Что… более? — осторожно подсказал он.

— Я могу вам доверять?

— Можете, — сказал он, — хотя вы, наверное, знаете, что не всегда можно доверять джентльмену, утверждающему, что ему можно доверять.

— Верные слова, — вздохнула она, — но все же…

— Продолжайте.

— Так вот…

Ее взгляд стал каким-то отрешенным, словно она не сразу могла найти нужную форму для выражения своих мыслей. Когда она наконец заговорила, она смотрела куда-то мимо него.

— Я отвергла… ухаживания многих джентльменов.

Странное слово — «отвергла», подумал Гарри, но не стал ее прерывать.

— Это не потому, что считала себя выше их. Во всяком случае, некоторых из них, — она посмотрела ему прямо в лицо, — тех, что были просто ужасны.

— Понимаю.

— Но большинство… Вроде бы в них не было ничего плохого. Но и хорошего не было. — Она печально вздохнула.

Ему это не понравилось.

— Конечно, в лицо мне этого никто не говорил, — добавила она.

— Но вы заработали репутацию слишком разборчивой невесты, не так ли?