Элизабет Торнтон - Опасная близость
Чего еще можно было ожидать от него? Опытный сердцеед, а она – женщина. Рассчитывает ли он, что Катрин станет очередной его любовницей? Ловелас! Так она и знала.
– Вас что-то беспокоит, Катрин? О чем вы задумались? – Маркус спешился и подвел лошадь к столбу у хижины.
Выражение его глаз напомнило ей, что надо быть осторожной. Он был необычайно проницательным, и это делало его вдвойне опасным.
– Меня тревожит встреча с вашими родственниками. На моем месте было бы глупо не беспокоиться об этом.
Маркус ничего ей на это не ответил.
– Обопритесь о мои плечи, – сказал он.
Катрин повиновалась, и он, приподняв, снял ее с седла. Однако не отпустил сразу, а продолжал сжимать ее талию, и сердце у нее учащенно забилось. Их тела соприкасались; его взгляд был устремлен на ее губы.
Она перевела дыхание и быстро заговорила:
– Ваши родственники, Маркус… Как они относятся к тому, что вы женились на испанке? – Гибким движением она выскользнула из его рук и продолжала: – Расскажите мне что-нибудь о них, чтобы я знала, чего ожидать.
Маркус, улыбнувшись, остановил ее:
– Неужели это из-за моей родни?
– Что вы имеете в виду?
– Вашу нервозность.
– Хотя вам, наверное, это трудно понять, – сказала Катрин самым твердым голосом, на какой была способна, – но я все-таки вам не настоящая жена. Это все спектакль, Маркус. Спектакль, – повторила она с ударением. – Если вы хоть однажды переступите черту, позволите себе лишнее, обещаю, я тут же уеду домой в Хэмпстед. Вы поняли меня?
– Вполне, – ответил он все с той же усмешкой.
Она отошла от него и притворилась, что любуется видом.
– Я нервничаю оттого, что придется общаться с аристократами, – сказала Катрин, – не говоря уже о том, что нужно изображать испанку.
Маркус подошел к ней и оперся рукой о столб, возле которого она стояла.
– Моя мачеха не аристократка по происхождению. Она – дочь портного. В высшем обществе ее не принимают. Я думал, все это знают.
– Не принимают? – удивилась Катрин. Она никак не ожидала такого сюрприза.
– Вижу, вы не знаете истории моей семьи, о которой идет дурная слава, – усмехнулся Маркус.
– Нет. – Зато она знала о его дурной славе. – Но надеюсь, что вы посвятите меня в ее по дробности.
– Своего отца я почти не помню, – начал Маркус. – Он умер, когда я был маленьким. Судя по всему, я не много потерял. Даже женившись на моей матери, он остался прежним волокитой, постоянно изменял ей, соблазнял молоденьких женщин. Когда мать умерла, рожая меня, он потерял всякую осторожность, забыл о приличиях. С моей мачехой, Элен Шор, отец познакомился на улице. Ей было восемнадцать, ему почти сорок. Отец совсем потерял голову, и, хотя она всячески избегала настойчивого ухажера, это его не остановило. Он просто похитил ее и увез в свой замок в Уорвикшире.
– Что за очаровательный мужчина! – ядовито сказала Катрин и подумала: «Каков отец, таков и сын».
Маркус едва заметно улыбнулся и продолжал:
– Он был не первый вельможа, который считал себя выше закона, но теперь наступили другие времена. Катрин, не смотрите так на меня. Лично я не похищал молоденьких невинных девушек. Я рассказываю вам историю своей семьи. Уверяю вас, я совершенно не похож на отца.
– Думаю, вам следует начать сравнивать себя с кем-нибудь другим, – сухо сказала она.
– С кем, например? С Мелроузом Ганном?
Она нахмурилась:
– Маркус, давайте не будем отвлекаться на посторонние темы. Расскажите, что случилось после того, как ваш отец похитил мачеху. Взгляд его стал холодным.
– Они сочетались браком в часовне в Ротеме. Со временем она подарила ему двух сыновей и дочь. – Он помолчал, потом добавил: – Новая женитьба не исправила характера отца. Он изменял и моей мачехе и погиб на дуэли из-за чужой жены.
– Ваше детство, должно быть, было несладким, – посочувствовала Катрин.
– Вовсе нет. Я рос предоставленный сам себе. Отца почти никогда не было дома, и, когда он умер, я этого почти не заметил.
Катрин преисполнилась жалости. Когда умерла ее мать, казалось, рухнул весь мир.
– Почему же вашу мачеху не принимают в свете?
Маркус стоял, повернувшись к ней в профиль, и как будто был поглощен открывающейся панорамой. Внизу под ними лежала долина, по которой, извиваясь, текла река. Пламенели кроны деревьев. Он посмотрел на нее и сказал:
– Люди не желали верить, что Ротем женился на ней, дочери портного. Они предпочитали думать, что она так и осталась его любовницей. Поэтому, когда он приглашал к себе друзей, их жены оставались дома, чтобы не встречаться с моей мачехой.
– Но это жестоко! – возмутилась Катрин.
– Вы тоже так считаете? Я был тогда слишком мал, чтобы понимать, что происходит.
– Но ваш отец женился все-таки на ней?
– О, да. У Элен был прекрасный свидетель в лице священника, и запись о браке была занесена в церковную книгу.
– Как же тогда кто-то мог сомневаться в том, что они женаты? – Для Катрин в этой истории оставалось слишком много неясностей.
– Существует браслет, свадебный браслет Ротемов, фамильная реликвия, который по обычаю переходит к невесте очередного графа. Традиция пошла от первого графа Ротемского. Моя мать, на пример, получила его к свадьбе, как было принято, но отец не подарил браслет новой своей невесте, и никто не знает, куда он девался.
Последовало продолжительное молчание, во время которого Катрин размышляла над словами Маркуса.
– Ну что? – спросил он, улыбнувшись одни ми глазами. – Больше нет вопросов?
Она с упреком посмотрела на него.
– Мне нужно знать подобные вещи, раз я изображаю вашу жену. А теперь расскажите о ваших братьях и сестре. Я ничего о них не знаю.
– В этом нет необходимости. Скоро вы сами с ними увидитесь. Не забывайте только, что последние шесть лет я редко бывал дома. Мы с ними почти чужие. Так что не беспокойтесь, Кэт, у вас не будет трудностей с моими родственниками. И все у вас получится.
Он начал звать ее Кэт, и это ей не нравилось. Только Эми звала ее так. Это предполагало определенную близость и потому раздражало ее, но Катрин не осмеливалась возражать, потому что он все равно не послушал бы ее.
– Не у меня, Маркус, а у Каталины. Надеюсь, я смогу оправдать ожидания.
– Между вами и Каталиной не такая большая разница.
Ей бы хотелось, чтобы было иначе.
– Вы так разожгли мое любопытство, что мне хочется познакомиться с ней, – усмехнулась она.
Катрин не сопротивлялась, когда его рука опустилась ей на плечи. Она была уверена, что он ничего не подозревает, но все равно ощущала тревогу. Малейшая оплошность, любой неверный шаг могли разоблачить ее.
