Виктория Джоунс - Поединок ревнивцев
Здесь, как всегда, было душно и чадно, ведь старые вентиляционные трубы давно не прочищались и плохо проветривали здание. Бетти горестно побрела в спальню по длинному коридору замка, где в нишах стояли вместо украшений и статуй старинные рыцарские доспехи, закапанные воском от свечей и каплями смолы, падающими из укрепленных в стенах факелов. От горя и обиды у нее перехватывало дыхание, и рыдания уже рвались наружу. Она сдерживалась из последних сил, чтобы не закричать в голос от отчаяния, охватившего ее. Она так и не смогла высказать тех слов, что заготовила в речи, обращенной к дяде. Лорд Эдвард не стар и вполне может начать жизнь сначала, но он не хочет слушать ее и обсуждать то, что наболело в ее душе. Бедный, бедный Мэтью! Бетти понимала, что покинет замок с чувством невыполненного долга перед кузеном, человеком так чисто и ясно любившим ее. И это чувство будет вечно тяжелым камнем давить ее душу.
Но даже теперь, когда дом стал таким одиноким и неуютным, она не хотела его покидать. Хотя замок, наверно, уже не является ее домом, и его стены перестали охранять ее от подстерегающей за каждым углом беды. А дядя и отец перестали надеяться на себя, на свои силы, на возможность сберечь ее жизнь.
Она понимала так же и то, что не может доверять лорду Гарольду Ноттингему и его людям! Особенно его людям! И главное – его племяннику Эмерику Ноттингему, которого он назначил управляющим. Она помнила его подлость с детских лет! С тех пор, как он столкнул ее в мельничный пруд и зло потом насмехался! И тогда, и теперь она видела в его глазах не просто злорадство и неприязнь. Ей все время чудилась в этом холодном взгляде блекло-голубых глаз ледяная и расчетливая зависть. Она не иссякла с годами, а стала еще более жесткой и коварной, а его взгляд стал похож на западню. Ему всегда нравилось быть хозяином положения, и, возможно, еще больше, чем ее, он ненавидел своего дядю, лишь прикрываясь маской вежливой и навязчивой учтивости. А эта вечная зависть, вечное желание обладать тем, что ему не принадлежало, и порождала в нем ненависть к тем, кто имел больше, чем он.
Вернувшись в спальню, Бетти стянула, наконец, сапоги с помощью недовольной Шарлот.
– Леди Элизабет, Вы пойдете со мной в гардеробную, чтобы выбрать платье для венчания? – поинтересовалась француженка льстивым голосом.
– Мне все равно, Шарлот, в каком платье меня положат на алтарь поспешного бракосочетания! Пусть даже в траурно-черном! – Бетти горестно вздохнула, но, не встретив от служанки сочувствия, надела домашние туфли и равнодушно поинтересовалась: – В какой умывальне меня ожидают Марта и Сара? На втором этаже или за кухней?.. Отлично, Шарлот, иду за кухню! Передай леди Мэрион, что я желаю себе утопиться от стыда за кощунство, свершаемое над телом моего друга и брата лорда Мэтью Стэнли!
Гарольд Ноттингем готовился идти на прием к лорду Эдварду Стэнли. Свадебные подарки невесте и ее родным давно приготовлены, но с собой он пока захватит лишь обручальное кольцо с дорогим бриллиантом. Раньше оно принадлежало его матери – леди Ноттингем. Она была красивой и умной женщиной, но прожила немногим больше тридцати лет. Когда она скончалась, Гарольду исполнилось восемнадцать лет, так что леди Мэри познала материнство в неполные пятнадцать лет, что было обычным в высшем свете, где браки заключались порой даже с двенадцатилетними девочками.
Его невеста считалась довольно зрелой девушкой, даже несколько перезрелой, хотя по ее внешнему виду сказать этого было нельзя, ведь леди Элизабет Стэнли казалась свежей, словно утренние цветы, обрызганные росой. Лорда подкупала так же ее очевидная неискушенность. Девушка очень понравилась ему тем, что не обладала притворным кокетством и жеманством, обычными для дам высшего света. Ни в одной из женщин он не встречал такой искренности. Даже ее упрямство и строптивость нравились и вызывали в ответ желание не укротить Бетти, а поощрить. Пусть остается строптивой, ему нравится принимать ее такой, какая она есть. Бетти и предположить не могла, что именно этими своими качествами с первого мгновения и навсегда покорила сердце будущего супруга. Пожалуй, если бы девушка мгновенно откликнулась и покорно согласилась стать его женой, она показалась бы ему неинтересной и скучной.
Гарольд Ноттингем твердо решил, что без жены не вернется в свое имение. В замке царит полное запустение, да и ему самому необходимо чувствовать рядом живое человеческое тепло, доброе участие и дружескую поддержку. Гарольд чувствовал, что все это может получить именно от Элизабет Стэнли.
Пока что она еще и сама не понимает, каким счастьем для них обоих станет их брак. Но когда она узнает его ласки, нежность и бережное отношение к ней, то, конечно же, не устоит и полюбит его навсегда. И они никогда и ни за что не расстанутся!
Страсть охватывала его все сильнее. Он так хотел ее! Хотел уже сейчас ощутить вкус и нежность ее чувственных губ! Хотел почувствовать, как его возбужденная мужская плоть погружается в ее горячее нежное лоно, не знавшее мужчины! Он станет ее первым мужчиной! Он уверен в этом! Он может поклясться на чем угодно и дать руку на отсечение, что Бетти невинна! И пусть кто-нибудь попытается убедить его в обратном!..
Перед тем, как отправиться в замок клана Стэнли, Гарольд Ноттингем пригласил своего цирюльника и приказал тщательно выбрить его щеки. Он должен произвести благоприятное впечатление на своих будущих родственников, ведь по внешнему виду они станут судить об укладе его жизни, аккуратности, щедрости и рачительности.
Приводя себя в порядок с помощью нескольких слуг, он снова размечтался. Он был уверенным в себе человеком и считал, что может сделать «дорогую Бетти» самой счастливой женщиной на свете, и ее жизнь скоро станет похожей на бесконечный семейный праздник, полный тихих радостей. Каждое утро он будет делать ей маленькие, но дорогие сердцу подарки, хотя и понимает, что девушку, выросшую в роскоши, довольно трудно чем-то удивить.
Собираясь в зал домашней церкви, где должно состояться венчание, он улыбался своим мыслям, считая, что они могут составлять для кого-то тайну.
– Ты не представляешь, друг мой сэр Эмерик, как я счастлив сегодня! Но, похоже, ты не рад, дорогой? – удивился он, заметив на лице племянника тень неудовольствия. – Отчего ты печален?
– Как же я могу быть несчастливым или недовольным, когда так рад и доволен всем происходящим мой сюзерен? – и Эмерик широко улыбнулся, но лорд Гарольд Ноттингем успел отметить, что улыбка нового управляющего его имением показалась похожей на хищный оскал.
– Разве тебе не нравится твоя новая должность, Рик? Или не устраивает положение? Не скрывай! Сегодня я буду рад услужить тебе! Чего ты хочешь, сэр Эмерик? – Гарольд готов был сегодня осчастливить каждого из своих приближенных. – Не беспокойся, после венчания мы все вместе отправимся в наш старинный замок. Правда, семейное гнездо в большем запустении, что можно было предположить, но я приказал привести в порядок несколько помещений на первом и втором этажах!
