Кристина Додд - Мой верный рыцарь
– Если сэр Уолтер вам так сказал, он не тот человек, каким я его считала.
– Большинство людей не такие, какими мы их представляем, – согласился он.
У нее были такие длинные пальцы, что иногда они казались ей уродливыми. Он медленно гладил каждый из них по отдельности. Чтобы скрыть смущение, она торопливо заговорила:
– Люди становятся такими, какие они есть, под влиянием обстоятельств и своего положения, так что разумная женщина всегда знает, чего ожидать и как с ними обходиться.
Движение его руки прекратилось. Он пристально всматривался ей в лицо:
– Если бы это было так, все злодеи, все короли и все рыцари были бы одинаковы. – Его насмешливый проницательный взгляд смутил ее. Уж не постиг ли он в своей бурной жизни что-то ей недоступное? Нет, не может быть. Она жила соответственно своим убеждениям и была довольна жизнью. У него не было оснований подорвать ее уверенность в себе.
Ее молчание длилось так долго, что Дэвид вопросительно приподнял бровь:
– Почему некоторые, кто был рожден в бедности, так в ней и пребывают, а другие преодолевают обстоятельства своего рождения и добиваются большего?
Уж не говорит ли он о себе? Разве он не преодолел обстоятельства своего рождения и не поднялся выше? А раз он смог это осуществить, возможно ли, чтобы она снизошла с высоты своего положения? Ей показалось, что от этого разговора комната стала еще теснее. От его слов и от того, что он продолжал держать ее руку, как священный сосуд.
– А как же все эти волнения? – спросил он.
Она поняла, что он говорит не о политических событиях. Она наблюдала за ним весь этот месяц, и каждый день он восставал против заведенного уклада ее жизни. Каждый день он говорил с простыми людьми. Он ободрял и очаровывал их, и после одного только месяца его влияние уже начинало сказываться. Даже Точи, старый садовник, стал увереннее отвечать на ее вопросы. Впрочем, она ничего не имела против.; В ее владениях никто не знал о растениях больше, чем он, так почему бы ему и не гордиться, показывая ей молодые посевы?
– А как же смех?
Она притворялась, что не замечает, как он передразнивает высокопарную манеру сэра Уолтера. Она винила сэра Уолтера в гибели своей кошки и в попытке похищения Эдлин не меньше, чем себя. Она винила его в том, что он не выполнил свой долг. Она винила себя потому, что ответственность за безопасность замка лежала в конечном счете на ней, а она не заметила, каким самодовольным и даже дерзким стал сэр Уолтер.
Карие глаза Дэвида блеснули, и улыбка появилась у него на губах.
– А как же мечты?
– Мечты?
– Да, мечты. – Подняв ее руку, Дэвид поднес ее к губам, как будто стараясь передать смысл своих слов не только словами, но и прикосновением. – Мечты – это музыка, под которую рождаются картины будущего.
Она прекрасно знала, что это ерунда.
– Мечты – пустая трата времени, – сказала она твердо.
– Я начал мечтать раньше, чем познал истину. – В его взгляде промелькнула жалость к ней. – Я был всего лишь младший сын, у которого не было ничего, кроме щита и меча. Я выиграл Луи на своем первом турнире во Франции, и с тех пор с прошлым было покончено. Я думал только о будущем, стараясь представить себе то место, где осуществятся мои мечты.
Если она когда-нибудь и мечтала о своем суженом, им должен был бы быть Дэвид. В нем воплотилось все, что составляло ее идеал мужчины.
– Это место – Рэдклифф, и теперь я мечтаю о том дне, когда он станет таким же процветающим, как Джордж Кросс.
Но ведь она не какая-нибудь глупая девчонка, непонимающая, что ей нужно. Она – госпожа замка Джордж Кросс.
– Я никогда не мечтаю.
– Не мечтаете? Но если у вас нет мечты, откуда же вам знать, что она сбывается?
Он печально покачал головой и положил кожаный мешок на край стола.
– Я не понимаю, о чем вы говорите. – Она и правда не понимала. На мечты тратится драгоценное время. Они были порождениями праздного недисциплинированного ума.
– Вы даже не позволяете себе дать волю своему воображению? – Каким-то образом он завладел другой ее рукой. – Мне, наверно, не следовало скупиться на поцелуи. Я еще не встречал женщины, которой они так были бы нужны.
Он встал, и она отшатнулась, как будто в его движении было что-то угрожающее. Никакой угрозы в нем не было, но у нее было такое чувство, словно она слышала что-то давно ей известное, чему она раньше упорно отказывалась придавать значение.
Он побуждал ее выйти за пределы смолоду усвоенных понятий, а ей этого не хотелось. Она желала остаться под защитой своих предубеждений. Но, когда он наклонился к ней, она почувствовала, что ее захлестывают волны искушения.
– Не бойся, – положив руки ей на плечи, он коснулся губами ее лба. – Это не причинит тебе вреда.
Да неужели? Это было просто смешно. Он увлекал ее в бездну и думал, что это ей не повредит! Она испытывала мучительную боль, у нее захватывало дух, а он всего лишь только поднял ее на ноги и обнял. Край стола врезался ей в бедра и ему, вероятно, тоже. Ей пришлось наклониться, спина ее неестественно изогнулась, лицом она прижималась к его груди. Более неудобное положение трудно было себе представить, но Элисон почему-то не шевельнулась. Одной рукой он ласкал ей шею, а другой гладил по спине круговыми движениями, как это делала Филиппа, успокаивая ребенка. С чего он взял, что она нуждалась в успокоении? Она была так спокойна и благоразумна все утро. И все же от этого поглаживания ей захотелось прижаться головой к его груди и закрыть глаза. С глубоким вздохом она так и сделала.
– Вот так-то лучше, – прошептал он. Он начал медленно и ритмично покачивать ее. Ключи у нее на поясе гремели, задевая за стол, и край стола впивался ей в бедра, но она терпела. Движение успокаивало ее, и она знала, что, если что-нибудь скажет, он остановится. Может быть, так ей и следовало поступить.
Когда она попыталась изменить положение, он сразу же заметил:
– В чем дело? – Он понял, что ее беспокоило. – Ты бы мне раньше сказала.
Она отступила к стене:
– Ничего. Просто я чувствовала… мне казалось… что ты делаешь?
Глупый вопрос. Он перепрыгнул через стол.
– Так будет лучше, – нежно сказал он.
«Откуда ему это известно?» – подумала она. Между стеной, скамьей и столом им едва было где поместиться. Дэвид стоял так близко к ней, что ей пришлось откинуть назад голову, чтобы заглянуть ему в лицо.
– Мы друг другу не подходим, – прошептала Элисон.
– Подходим. Лучше, чем ты думаешь, любимая.
– Я сейчас упаду.
– Держись за меня. – Он поцеловал ее еще раз.
Ей страстно захотелось обхватить его руками за талию.
– Так нельзя.
– В мечтах все можно. – Его горячие губы медленно скользили по ее подбородку и шее.
