Эмма Уайлдс - Немного скандала
— Ваш дедушка внушил пылкую страсть младшей сестре моего дедушки. По крайней мере так мне сказали. Но не будем забывать, что всегда есть вторая сторона. Поскольку он был человеком женатым, а она — юной дебютанткой, ни моя, ни ваша семья не заслуживает особого снисхождения в том, что касается последовавших из этого романа скандальных событий. Она умерла совсем молодой, и ваш дедушка пережил ее ненамного.
Он намеренно опустил некоторые подробности — дуэль и то, что она утонула. История и без того выглядела шокирующей. Теперь Эмилия знала факты, грязные подробности ей ни к чему.
Ему самому не хватало некоторых деталей головоломки.
На прекрасном лице Эмилии был написан ужас. Она побледнела.
— Мой дедушка? Отец моего отца? Он был ее…
— Любовником, — услужливо подсказал он.
— О-о! Я… понимаю.
— Я имею серьезные основания считать, что так все и было. Это письмо, если оно было адресовано ему, доказывает, что мой источник говорил правду.
Ее глаза враз погрустнели.
Алекс мог бы рассказать еще что-нибудь. Хотя что тут скажешь? В этот момент послышался женский смех — две дамы явно направлялись в их сторону. Нужно было помнить о времени. Алекс поспешно вернул Эмилии письмо.
— Однако прошлое — это прошлое. Не вижу, зачем воскрешать то, что похоронено. Почему кому-то пришло в голову посылать вам это письмо? Клянусь, я выясню, чьи это проделки.
— Как?
Он подумал о проклятом ключе. Вот отличный шанс облегчить дело! Если бы его не держали кое-какие срочные дела, в том числе прогулки в парке в обществе Эмилии, если честно, он бы давно отправился в Кембриджшир обыскивать дом Хатауэя.
— Возможно, мне понадобится ваша помощь.
— Не уверена. Ведь я ничего не знаю. Что я могу? Но если вам что-нибудь нужно, только попросите. — Двусмысленная фраза, и она сама поняла это не хуже его, потому что залилась густым розовым румянцем.
Он не сумел сдержать коварной улыбки.
— Благодарю. Однако, полагаю, наше время истекло. Я вернусь первым, а вы дождитесь, пока в холле никого не будет. Как вам мой план?
— Отлично, — слабо отозвалась она, все еще краснея. — Я увижу вас завтра?
Рано или поздно кто-нибудь увидит их вместе. Если он будет появляться в парке слишком часто, грум непременно сочтет нужным наконец сообщить хозяину, что леди Эмилия во время утренней прогулки регулярно встречается с неким джентльменом. Тем не менее Алекс кивнул, удивляясь собственному безрассудству.
— Желаю приятно провести остаток вечера.
Он чуть дольше, чем было положено, задержал на ней взгляд, а затем любезно откланялся.
От подобного развития событий ему стало не по себе. Погруженный в невеселые мысли, он прошел мимо двух дам в холле, едва удостоив их поворотом головы, надеясь, что они не заметят написанного на его лице смятения. Положение становилось тревожным. Рассказывая о том, что произошло много лет назад, бабушка умолчала о чем-то очень важном. Но дело даже не в этом. Эмилия тоже оказалась замешанной — это уже слишком! Она не имеет отношения к давней ссоре, разве что родилась в той семье. Но она невинная молодая леди! Та часть письма, что он только что прочел, предназначалась исключительно адресату, никак не для посторонних глаз, и уж тем более глаз Эмилии. В тексте письма не было откровенно сексуальных фраз, но тем не менее оно просто дышало чувственной страстью и намеками. Частным делом были не только любовные утехи, но и чувства, которые принадлежали исключительно влюбленным мужчине и женщине. Таково было мнение Алекса: эмоции не менее интимны, чем сам любовный акт.
Может быть, стоило оставить письмо у себя? Ведь оно, предположительно, было написано его двоюродной бабкой деду Эмилии. Кому оно принадлежит — его или ее семье?
Трудно сказать. Зато совершенно ясно — тот, кто послал старинное письмо Эмилии, вовсе не имел на него прав.
Естественным было попросить о помощи Майкла и Люка. Все трое отлично действовали в Испании. Они были слаженной и сильной командой — французы могли бы это подтвердить.
Извинившись перед хозяйкой дома, которая заверила, что польщена его визитом — и, без сомнения, осчастливлена, поскольку он никогда не посещал такие глупые концерты, — Алекс ушел, дав кучеру распоряжение везти его по адресу Люка. Дворецкий сообщил, что виконта Олти нет дома, но Люк, вероятно, в клубе. Это было кстати, поскольку предстоял разговор, а хороший бренди никогда не мешал серьезному разговору.
Люк просто кивнул, когда Алекс бросился в кресло и заказал бренди. Без всякого предисловия начал:
— Ты именно тот, кто мне нужен. Мастер головоломок.
— Не из-за моего неотразимого обаяния? Кажется, я обиделся. Хотя, надо признаться, тебя я никогда не пытался очаровать.
Люк лениво повел светлой бровью.
— Мастер головоломок удалился от дел, ему на смену пришел респектабельный виконт.
— Респектабельный? Сомневаюсь, что это о тебе. Поверь, общество согласилось бы со мной. — Рассмеявшись, Алекс поблагодарил официанта, который принес ему бренди, и сделал щедрый глоток бодрящего напитка. — Вот тебе задачка. Скажи, зачем кому-то воскрешать старую ссору между двумя аристократическими семействами? То есть теперь, когда с этой ссорой навсегда покончено, потому что те двое, из-за которых все началось, погибли при довольно драматических обстоятельствах. Эта ссора оставила ненависть и недоверие в наследство поколению детей, которое до сих пор лелеет недобрую память, а также и поколению внуков, которые толком и не знают эту историю.
— Поколению внуков?
— Мне.
— А-а. И как это можно воскресить? — Люк, рассеянно вертя в пальцах стакан, принял заинтересованный вид.
— Например, анонимно послать страницу старого любовного письма молодой женщине.
Помолчав, Алекс попытался вкратце объяснить:
— Леди Эмилия получила листок из письма, напитанного сестрой моего дедушки. Там была ее подпись, но Эмилия не знала этой истории, пока я ей не рассказал. Сегодня вечером она показала письмо мне. Подозреваю, то же случилось и с моей бабушкой, поскольку она сказала, что Хатауэй владеет тем самым ключом, ради которого я прыгал по крышам и вторгся в чужой дом, надеясь его как следует обыскать.
— Ага! Значит, мы говорим о скелетах в шкафу вашей семьи.
— И мне очень жаль, что это — увы — так.
— Расскажи.
Алекс послушно изложил содержание прочитанного письма. Представлялось маловероятным, чтобы страсть между его двоюродной бабушкой и дедом Эмилии не была взаимной. Был тот, кого соблазнили, и тот, кто сам отдался соблазну.
Очевидно, Хатауэй оказался автором восхитительного романа.
