Аманда Маккейб - Придворная роза
Джон ответил Элисон улыбкой, и Селия едва сдержалась, чтобы не выдать своего раздражения. Что ей за дело, даже если он станет флиртовать с каждой дамой при дворе королевы Марии. Такая слава ходила о нем еще в Лондоне, так почему здесь он должен вести себя иначе?
Потому ли, что в охотничьем домике и в доме его матери она увидела его с другой стороны, когда оба они ненадолго сбросили свои маски? Она увидела, как он борется с чем-то темным и потаенным в своей душе, и жаждала узнать, что это было. Но в то же время это пугало и завораживало ее.
Но сейчас сидевший в седле мужчина имел такой вид, словно самое отчаянное, что он задумал, — обычная придворная проказа: развлечение с женщиной, выпивка, поединок. С широкой улыбкой Джон спрыгнул с лошади, подошел к Селии, чтобы снять ее с седла, и слегка придержал, когда ее занемевшие от долгой езды ноги коснулась земли.
Она ощутила на талии его крепкие и теплые руки в перчатках и приложила усилие, чтобы не покачнуться и не схватиться за него. Не обхватить его шею руками и не уткнуться ему в грудь. И попросить забрать отсюда и увезти поскорее обратно в охотничий домик…
Вместо этого Селия высвободилась из его рук и сделала шаг назад. Его улыбка увяла, глаза прищурились. И он тоже в свою очередь отступил назад, повернулся к улыбающейся леди Элисон. Взял ее протянутую руку и поцеловал.
Селия стиснула в пальцах стек.
— Как вы тут, Элисон? — спросил он.
Та довольно усмехнулась:
— Я уверена, что с вашим приездом будет намного веселее. Вот только боюсь, что королевы Марии сейчас нет в Холируде — она и большинство придворных уехали охотиться. Лорд Дарнли поехал на встречу с ней в замок Уэмис.
— Надеюсь, что его свита не бросила его одного, — мрачно откликнулся Джон.
— Ну разумеется! Не то он засел бы в деревенской пивной на многие месяцы. С ним поехали большинство его друзей и еще Маркус, чтобы присматривать за всеми ними. Потому он и поручил мне встретить вас. Вы оба, наверное, страшно устали. Мистрис Саттон, если вы пойдете со мной, я покажу вашу комнату и распоряжусь, чтобы вам принесли поесть. А вы, Джон, насколько я знаю, способны позаботиться о себе сами.
— Благодарю вас, леди Элисон, — пробормотала Селия. Она вошла следом за Элисон в двери, удерживаясь от того, чтобы не оглянуться на Джона.
Элисон повела ее по длинному полутемному коридору и пустым холодным комнатам.
— Тут кое-кто очень скучал без вас, — доверительно сообщила Элисон, когда они начали подниматься вверх по винтовой лестнице.
Селия засмеялась:
— Кто же это — ума не приложу.
Элисон лукаво посмотрела на нее через плечо:
— Неужто? А вот лорд Ноултон каждый день справлялся о вас.
— В самом деле? — удивилась Селия. Она вспомнила беседы с ним, его восхищенные взгляды и странную ревность Джона. Нервный спазм сжал ей желудок.
Элисон расхохоталась:
— Да, именно так. Я уверена, что он будет очень счастлив увидеть вас. И не только он один…
* * *Джон сделал несколько глотков крепкого эля и, закрыв глаза, ощутил, как обжигающее питье проскальзывает в горло. Но сегодня выпивка не сулила забвения. Все его мысли занимала Селия.
Он положил локти на каменный парапет башни и вгляделся в ночное небо. Звезды скрылись за густыми облаками, и вновь пошел снег, мокрый и рыхлый. Давно уже все в замке разошлись по своим и чужим спальням, но Джон, не надеясь заснуть в эту ночь, поднялся сюда на башню.
Он вспоминал, как за ужином она смеялась и болтала с одним из придворных. И улыбалась — а вот ему, Джону, она совсем перестала улыбаться. От этого что-то мучительно сжималось у него внутри, и это не на шутку злило Джона. Злило и наполняло темными желаниями.
«Ты не заслуживаешь того, чтобы она тебе улыбалась», — говорил он себе. Он ничего не заслуживал, но хотел очень многого. Осмеливался надеяться на многое.
Он еще глотнул эля и вытер губы тыльной стороной ладони. Всю свою жизнь он был один и ни в ком и ни в чем не нуждался. Потеряв родителей в раннем детстве, он почти не помнил их. И с тех пор шел по жизни в одиночку. Его служба Короне давала ему цель в жизни, стремление совершить нечто важное для кого-то более значительного, чем собственная персона.
Но внутри он постоянно ощущал пустоту, которую ничто не в силах было заполнить. И так было до тех пор, пока не увидел Селию, такую красивую, с ее блестящими черными волосами и неповторимой улыбкой, обращенной только к нему. И тогда эта пустота впервые исчезла.
До той поры, пока он не потерял ее.
«Это больше не повторится», — поклялся он себе.
Внезапно где-то внизу открылась дверь, ночь прорезал янтарный луч фонаря, и в то же время зазвучал женский смех. Джон перегнулся через стену и увидел, как Элисон с одним из ее кавалеров и с ними еще несколько человек бегут по дорожке, быстро заносимой снегом.
За ними следовала фигурка, закутанная в темный плащ. Она помедлила и обернулась, капюшон спал с ее головы, и он узнал профиль Селии. Она подняла глаза и увидела его.
В то же мгновение громкие голоса затихли, ночь замерла, и не осталось никого и ничего, кроме него и Селии. Ее губы приоткрылись, и Джон мог поклясться, что почувствовал их вкус на своих губах.
Но тут кто-то тронул ее за рукав, она отвернулась, и чудесное мгновение оборвалось. Джон увидел с ней того молодого придворного, с которым она сидела за ужином. Селия улыбнулась и позволила ему увести себя.
— Господи, — процедил Джон и допил остаток эля. Эта ночь не сулила ему покоя.
Глава 13
— Королева едет! Королева!
Крик пажа заставил Селию оторваться от книги. Сидевшая напротив леди Элисон отложила вышивание.
— Наконец-то, — обрадовалась она. — Теперь мы повеселимся.
Они покинули маленькую гостиную и поспешили присоединиться к хлынувшим в коридор людям. Из-за крепостного вала послышались звуки трубы, возвещавшей, что королева Мария возвратилась в Холируд. Дни ожидания закончились.
На улице шел сильный снег — крупные мокрые хлопья быстро собирались в сугробы вдоль стен. Был только полдень, но небо тяжело серело и кругом царил сумрак.
Слуги и придворные высыпали на крыльцо, глядя, как отворяют ворота. Селия пригладила волосы, и без того гладко зачесанные и заколотые под черной шапочкой, расправила складки отороченной мехом накидки. Наблюдая, как большие ворота медленно распахиваются, она занервничала. Она терпеть не могла сомневаться в чем-либо, а особенно терять уверенность в себе. Двор королевы Елизаветы был хорошо ей знаком, но Шотландия сильно отличалась от Англии.
