Кэтрин Коултер - Невеста-сорванец

— Краткий и по существу. Я заметил, что этим почтенным старичкам так и хотелось погладить меня по Головке. Интересно, отец и мать уже в Париже?

— Во всяком случае, должны быть с минуты на минуту. Как сказал отец, там у него немало друзей. Кто-нибудь наверняка что-то слышал или знает. Еще живы знакомые Кадудаля, и они смогут сказать, остались у него дети или нет. Надеюсь, матушка не станет говорить по-французски.

— Она очень старается, — ухмыльнулся Джеймс.

— Какое счастье, что мы не живем в прошлом веке, при Ганноверской династии. Можешь представить, как она корпит над учебником немецкого?!

Глава 14

Петух может кукарекать, но именно курица несет яйца.

Ночь первого октября выдалась не слишком прохладной, но, поскольку мать Реми Уилликома предрекла дождь к полуночи, Джеймс оделся потеплее.

Он не особенно жаждал ехать на бал к Ланскомам, на Патнем-сквер, но уже пообещал танцевать с мисс Лоример, и теперь приходилось собираться. Правда, он не был намерен задерживаться надолго. Ему совершенно не улыбалось оказаться в книге пари клуба «Уайте».

Один вальс — и он уедет.

Джейсон объявил, что отправляется с друзьями в клуб. Джеймс хлопнул брата по плечу и спросил, почему мисс Макрей не потребовала его присутствия на балу этим вечером. Джейсон нахмурился и объяснил, что леди Арбакл неважно себя чувствует и Джудит осталась дома, чтобы ухаживать за ней.

В полночь близнецы договорились встретиться в «Уайте», чтобы оттуда двинуться на пристань в таверну «Хитрый кот», где, как им сказали, частенько бывал французский капитан.

При виде мисс Лоример Джеймс был вынужден признать, что она просто неотразима в сиреневом: широчайшие рукава, развевающиеся юбки, низкий вырез, обнажающий пышную грудь, тяжелый узел волос на затылке, кокетливые букольки, спадающие на лоб и уши, как серебряный дождь на кольце Сатурна.

Он заметил Корри, стоявшую с тетей на другом конце комнаты, в светящемся белоснежном платье простого покроя, но вкус отца был виден в каждой складке и драпировке. Джеймс посчитал, что выглядит она безупречно, но тут взгляд его упал на ее грудь, и довольная улыбка сменилась хмурой гримасой. Что же это такое? Почему она выставляет себя напоказ?! Леди Мейбелла не должна была допускать такого. Восемнадцатилетней молодой леди просто неприлично расхаживать полуголой.

К тому же она не слишком хорошо танцует. Может, стоит дать ей несколько уроков. После того как он исполнит обещание, данное мисс Лоример. Кроме того, это заткнет рты сплетникам, если только не все еще в Лондоне знают, что Корри всю жизнь была ему вместо сестры.

Значит, мисс Лоример решила выйти за него, вот как? Скорее всего это выбор ее мамаши.

Джеймс цинично усмехнулся и медленно направился к ней. И быстро обнаружил, что все уже знают о покушениях на жизнь отца. Все друзья Дугласа останавливали его, расспрашивали и поднимали брови, когда он снова и снова повторял, что мать нездорова и отец отвез ее в Брайтон. С каждым разом объяснение казалось все более глупым.

— Александра не болела ни одного дня в жизни, — заявил лорд Понсонби, — за исключением тех недолгих часов, когда ей пришлось прилечь, чтобы дать жизнь тебе и брату, но это трудно назвать болезнью, не так ли?

Джеймсу пришлось полностью с ним согласиться, хотя в этот момент он мечтал только о том, как бы сбежать.

— Ха, — продолжал лорд Понсонби, — говоришь, Брайтон? Тут что-то не так, мальчик мой, и это доказывает, что враль из тебя никакой. Не то что твой отец. Тот смотрел бы тебе прямо в глаза и твердил свое.

Джеймс выругался про себя. Пусть только братец вернется домой. Лететь ему с балкона!

Наконец он добрался до мисс Лоример. Она поглядывала на него поверх материнского плеча. Глаза зазывно поблескивали. Нет, не столько зазывно… сколько оценивающе.

— Как я рада снова видеть вас, сэр! — воскликнула она. — Вы Джеймс?

— Совершенно верно. Не уделите мне танец, мисс Лоример? — спросил он, посмотрев на ее мать, которая учтиво кивнула.

— Да. Если согласитесь звать меня Джульеттой.

— Разумеется, Джульетта.

Он положил ее белую ручку на сгиб своего локтя и повел на середину зала.

Ах, как она легка и грациозна… истинное совершенство, по правде говоря. Вот только не может отличить его от брата, и это неприятно.

Когда танец закончился, он отвел ее к матери, поклонился и отошел. В бальном зале было душно, ноздри щекотал запах духов, и у него зачесался нос. Тут Корри помахала ему. Джеймсу хотелось уйти, поскольку лорд Понсонби наверняка сказал всем приятелям, что он ничтожный лгун. Но перед ним возникла Корри, выглядевшая вполне приемлемо, если не считать этих грудей, от одного вида которых мужчина способен проглотить язык и возмечтать о том, чтобы запустить руки в лиф ее платья.

Он шагнул к ней, провел кончиком пальца по щеке и прошептал:

— Крем сотворил чудо. Как ни странно, мне кажется, что кожа у тебя действительно мягкая.

Корри молча смотрела на него. Джеймс улыбнулся и обратился к леди Мейбелле, одетой, как всегда, в светло-голубое шелковое платье, с которого, по его мнению, требовалось спороть не менее трех оборок.

— Хотите потанцевать с Корри? Вам повезло. Я сама почти не вижу ее этим вечером. Едва ли не каждый джентльмен в этом зале жаждет потанцевать с ней.

— Пожалуйста, не преувеличивай, тетя Мейбелла. Всего дюжина или около того, — поправила Корри.

Джеймс ухмыльнулся.

— Не больше двух танцев, Джеймс, — предупредила Мейбелла, похлопав его по плечу веером. — Нельзя, чтобы люди начали злословить. Кроме того, взгляни на эту орду молодых людей, надвигающихся на нас.

Ордой она назвала двух джентльменов, один из которых казался достаточно старым, чтобы быть отцом Корри. Оба решительно направлялись к ним. Поэтому Джеймс одарил Мейбеллу очаровательной улыбкой и увел Корри, нетерпеливо постукивавшую пальцами по его руке.

— Ты продолбишь дыру в моем рукаве. Что это с тобой?

— Я хочу помочь тебе.

Джеймс вскинул брови.

— Твой отец. Мне страшно подумать, что кто-то способен причинить ему зло. Что бы я делала, не подскажи он, как одеваться? Брось, не хмурься! Я знаю и люблю твоего отца с самого детства. И теперь хочу узнать, кто пытается его убить. Я умна. Проворна. Позволь мне помочь.

Джеймс вздохнул.

Не стоило и спрашивать, откуда она узнала. Его друзья развили такую бурную деятельность, что новость разнеслась по всему Лондону за четверть часа. Он был готов побиться об заклад, что в высшем обществе только об этом и говорят. Зато уж ей он объяснит: подпускать ее к расследованию он не собирается и на сто ярдов! Но вместо этого вдруг выпалил: