Миранда Невилл - Рассудку вопреки
Правда, в таком изобилии стекла был и положительный момент, поскольку у Блейка появилась возможность наблюдать за женой, причем делать это незаметно для Минервы. В это утро она выглядела великолепно. Возможно, было нечто в парижском воздухе: с каждым взглядом она казалась ему все более привлекательной.
— Доброе утро, милорд, — поздоровалась она, усаживаясь за стол и принимая шоколад от одного из нескольких слуг. Минерва, едва удостоив супруга взглядом, развернула утреннюю французскую газету.
Блейк никак не мог винить жену за проявленную холодность. На самом деле, не появившись в ее спальне в Аббевиле, он повел себя как трус. Он даже не попытался объясниться с ней. С другой стороны, Минерва и не требовала объяснений. Что же касается придуманных им отговорок, то с каждым днем он все больше сомневался в их обоснованности. Он не мог польстить себе тем, что его отсутствие в спальне осложняло ей жизнь. А вот он, напротив, начал считать прежнее решение ошибочным.
Казалось, что вдали от Англии все было по-другому. Даже в Девоне Блейк не ощущал себя настолько свободным от отца, поскольку имение принадлежало герцогу. Что-то в атмосфере Парижа придавало Блейку оптимистичный настрой, об отсутствии которого у себя он едва ли подозревал.
— Какие у вас планы на сегодняшний день? — поинтересовался он.
Минерва оторвалась от газеты и бросила на него исполненный брезгливого презрения взгляд. Так смотрят на мусор в сточной канаве. Начало не ободряло.
— Сомневаюсь, что мои планы воодушевят вас, — сухо ответила она.
— Почему бы не проверить это?
Глубоко вздохнув, Минерва отложила газету в сторону.
— Сегодня утром у меня примерка.
И почему это ее так раздражает? Ведь женщины обожают новые наряды.
— Новое платье — это превосходно.
— Сестра загодя списалась с известной модисткой из Пале-Рояля. Я считаю это совершенно бесполезной тратой времени, но Диана проявила искреннюю заботу. Да и других более интересных занятий у меня нет.
— Я считал, что вы уже познакомились с дамами из нашего посольства.
— Это так, но встречаться с ними ничуть не интереснее, чем наносить утренние визиты в Лондоне. В дипломатических кругах устраивают вечерние рауты, но нас с вами не торопятся туда приглашать.
— Почему?
— Потому что слух о нашем браке по взаимной и страстной любви уже дошел до Парижа. Одна из дам по секрету сообщила мне, что нас стараются не беспокоить, поскольку все считают, будто вечера мы предпочитаем проводить вдвоем.
Минерва сморщила носик, а Блейк смущенно хмыкнул.
— Не волнуйтесь, я постаралась осторожно развеять это заблуждение.
— Возможно, теперь нас начнут приглашать.
— Я заметила, что отсутствие приглашений не мешает вам выходить после ужина. Но мужчины всегда могут себе позволить делать то, что им хочется.
Блейк задумался. Следовало каким-то образом поднять настроение Минервы. И не только потому, что он испытывал чувство вины перед супругой, которая откровенно скучала во французской столице, но и потому, что ему требовалась ее помощь. А судя по мрачному взгляду Минервы, на это можно было даже не рассчитывать.
К ним подошел слуга с конвертом на серебряном подносе. Взглянув на послание, Блейк приподнял брови:
— Похоже на приглашение, моя дорогая. Почему бы не прочесть записку? Возможно, вам не придется скучать сегодня вечером.
— Monsieur el madame le marquis et la marquise de Blakeney, — начала читать Минерва. — Это не из посольства и не от англичан. — Краем глаза Блейк заметил в углу листка оттиск золотой лилии. — О Боже! Это из Тюильри. Во вторник нас приглашают на прием к королю.
— В самом деле? Вот видите.
— Это не вечерний прием. Каждый вторник ровно в полдень король Луи принимает дипломатов и знаменитых иностранцев.
— Откуда вам это известно? — спросил Блейк.
— Я читаю газеты.
— А что вам известно о брате короля Карле? — успел спросить Блейк, прежде чем супруга вновь уткнулась в газету. Он провел целую неделю, посещая самые модные кафе и рестораны, которые во Франции считались эквивалентом лондонских клубов. Там он пытался завести нужные знакомства, но теперь вынужден был признать, что ему нужна помощь.
— Графе Артуа? Говорят, он не такой добродушный и беззаботный, как Луи. Граф возглавляет группировку ультра и выступает против любых либеральных реформ. Многие французы предпочли бы не видеть его на троне. Но маловероятно, что Толстяк Луи его переживет. И вот тогда мы увидим, сможет ли Карл удержаться.
То, какое воздействие оказал его вопрос на внешность Минервы, было просто поразительным. Словно некий волшебник вдохнул жизнь в замерзшие вены угрюмой ледяной принцессы, превратив ее в жизнерадостное и даже страстное создание. Голубые глаза взволнованно искрились, щеки порозовели, и пока Минерва с завидной легкостью излагала вполне серьезные и разумные мысли, меж приоткрытых губ похожего на сердечко рта сверкали жемчужно-белые зубки.
Блейк как завороженный смотрел на ее ярко-розовые губы, не в силах оторвать от них взгляд. В его голове непроизвольно поплыли картины, в которых эти губы были заняты совсем иным делом. Он постарался избавиться от своих фривольных мыслей и сосредоточиться на том, что Минерва говорила о герцоге Орлеанском и остальных Бонапартах. Ему всегда отлично удавалось воспринимать информацию на слух, а, как выяснилось, жена могла просветить его в том, что маркиз Блейк просто обязан был знать.
Она остановилась, чтобы отдышаться, и пристально посмотрела на него. Блейк давно развил в себе искусство при абсолютно незаинтересованном виде буквально впитывать услышанное. Неужели на этот раз маска вежливого равнодушия подвела его?
— Почему вас так интересует Артуа?
— Меня интересуют различные группировки, только и всего, — ответил он, словно речь шла о возможном исходе скачек или боксерского поединка.
— Пожалуй, вы впервые проявляете подобный интерес.
Минерва смотрела на него с нескрываемым подозрением.
Поскольку сам Блейк не продвинулся ни на шаг, он рассказал ей, что просил выяснить его зять.
— Это несправедливо! Вы предельно далеки от политики, но именно вам сэр Гидеон дал такое замечательное задание. А я, только потому, что родилась женщиной, должна ездить к портнихам и пить чай с посольскими дамами.
— Я надеялся на вашу помощь. Начнем наши изыскания с приема в Тюильри, поскольку я совершенно не представляю, где искать сторонников герцога Орлеанского и тем более бонапартистов.
— Не знаю, на что вы рассчитывали, не зная французского языка.
