Тесса Дэр - Танец с герцогом
— Служанка уже сообщила мне об этом. — Амелия скрестила ноги под одеялом. — Почему так скоро? — спросила она, стараясь придать своему голосу бодрости, коей совсем не ощущала. А подумал ли ее новоиспеченный супруг о том, что она, возможно, не желает уезжать из Лондона завтра? У нее даже не будет возможности попрощаться с братьями. Ну и какая радость от титула герцогини, если ее старые друзья не смогут навестить ее и потчевать обращением «ваша светлость» до тех пор, пока не согнутся от смеха?
— Моя кузина Клаудия скоро возвращается из Йорка. Я очень хочу увидеть ее и познакомить с тобой. Кроме того, меня больше ничто не держит в Лондоне.
— Потому что ты теперь женат?
Спенсер покачал головой:
— Я уже говорил тебе, что приехал в город вовсе не для того, чтобы найти себе жену. Мне нужен был конь.
Амелия едва не застонала. Она не хотела больше слышать о коне.
— Я собирался честно выиграть Осириса. Однако теперь ситуация зашла в тупик. Один из жетонов неизвестно где, и ни Беллами, ни Эшуорт не желают рискнуть своей долей в клубе. Поэтому оставаться в Лондоне нет смысла. Я ненавижу городскую жизнь.
— Понятно, — пробормотала Амелия, пытаясь привыкнуть к своему статусу утешительного приза, который не нужно посвящать в свои планы. — Скажи, если у тебя не было цели найти жену, почему ты женился на мне?
Спенсер некоторое время молчал.
— Я лучше тебе покажу.
Сердце Амелии затрепетало. Все эти подушки, потрескивающий огонь камина и весьма неприятные мысли об убийстве… Она едва не забыла об истинной причине визита герцога в ее спальню.
А вот он, очевидно, не забыл.
Кровь забурлила в жилах Амелии, когда герцог окинул ее собственническим взглядом. Она почувствовала, как жар поднимается по ногам, постепенно охватывая все тело. Ее соски под прозрачной тканью сорочки превратились в две тугих самоуверенных бусины. Амелия не сомневалась, что Спенсер тоже это увидел. Она даже представила, как он удовлетворенно улыбается кончиками губ.
Протянув руку, герцог схватил Амелию за сорочку. Она, не отрываясь, смотрела на его пальцы и скользивший меж них муслин. Спенсер даже не дотрагивался до нее, но ее нервы, казалось, не понимали этого. У Амелии перехватило дыхание, и улыбка на губах Спенсера стала шире. Девушке показалось, будто он играет с ней, как играл с подолом ее сорочки. Давал понять, что даже такой невинный жест имеет над ней власть. А волчий блеск в его глазах недвусмысленно говорил о том, что еще до наступления утра он завоюет ее окончательно.
Амелия судорожно сглотнула и с трудом вымолвила:
— Ты убил Лео Чатуика?
Щеки Спенсера побелели.
— Ты задаешь мне этот вопрос только сейчас? А ведь утром была уверена в моей невиновности.
— Так и есть. Но ты оставил меня на целый день наедине с мыслями и этими ужасными птицами. Ты так и не ответил на вопрос.
— Меня никто ни о чем не спрашивал. Любой, кто знает меня, не принял бы во внимание обвинения Беллами.
— Об этом я и говорю. Я тебя не знаю. Вернее, знаю не слишком хорошо.
— Достаточно для того, чтобы согласиться стать моей женой.
Амелия подтянула одеяло к груди и туго закуталась в него.
— Я согласилась на помолвку. А помолвка обычно длится больше одного дня.
Спенсер вскинул бровь.
Амелия ответила тем же. Наверное, она вела себя непристойно, задавая подобные вопросы. Но ведь герцог действительно не отрицал обвинений мистера Беллами. Ни утром, ни сейчас. Судя по всему, он не считал нужным тратить силы на объяснения. А Амелии совсем не нравилось быть недостойной его усилий. Ведь любому мужчине хочется завоевать доверие своей жены.
— Где ты был до того, как приехать на бал в тот вечер?
— Здесь.
— Один?
— Да. — Спенсер нахмурился. — Слуги подтвердят.
— Если они преданы хозяину и дорожат своим местом, они подтвердят все, тобой сказанное.
Спенсер гневно поджал губы.
— Послушай. Сегодня утром я уже дал этому безродному щенку Беллами двадцать тысяч фунтов на расследование убийства Харклифа. Зачем мне это, если Лео убил я?
— Не знаю, — ответила Амелия. — Знаю только лишь то, что ты с легкостью расстаешься с такими суммами. Похоже, двадцать тысяч — стандартная цена для всего, что ты покупаешь, будь то жена или членство в клубе. Так почему бы не заплатить столько же за свидетельство собственной невиновности?
Спенсер некоторое время напряженно смотрел на Амелию, и взгляд его светло-каштановых глаз, казалось, прожигал ее насквозь. Потом он поднялся с пола, вышел из спальни и захлопнул за собой дверь.
Амелия поморщилась. И что теперь? Вышвырнет ли он ее из дома? Или сжалится и пошлет к Лорану за экипажем?
Дверь вновь распахнулась. Герцог вернулся с маленькой шкатулкой под мышкой и связкой ключей в руке. Он опустился на колени рядом с Амелией, поставил шкатулку на пол и выбрал из связки ключ. Открыв шкатулку, отделанную внутри бархатом, герцог произнес:
— Вот. Сосчитай.
Амелия молча смотрела на жетоны, дающие право на членство в клубе «Жеребец». На одной стороне жетона была выбита лошадиная голова, а на другой — лошадиный хвост. Так несерьезно. Так ребячливо. Так похоже на Лео. Ну кто мог подумать, что эти уродливые монеты стоят того, чтобы за них убить?
— Нет необходимости их пересчитывать. Я и так знаю, что здесь семь штук.
— Стало быть, ты мне веришь.
— Просто ты слишком умен, чтобы положить жетон Лео вместе с остальными, если бы он у тебя появился.
Фыркнув, Спенсер всплеснул руками и вымученно вздохнул.
— Обыщи дом, если хочешь.
— Да на это потребуется не меньше недели. Кроме того, это всего лишь один из твоих шести домов. И в банках у тебя наверняка есть сейфы для хранения ценностей.
— Ты не можешь всерьез заподозрить меня в убийстве. Я считал тебя умной и рассудительной женщиной.
— Тогда и обращайся со мной так, как того заслуживает умная и рассудительная женщина! Ты не дал мне возможности узнать тебя, изучить твой характер. Поэтому мне приходится полагаться на свои собственные наблюдения. И пока я вижу человека, обладающего богатством и властью, но совершенно не уважающего чувства других людей, думающего лишь о том, как завладеть скакуном, и не обращающего внимания на то, что калечит чужие жизни на пути к своей цели. Вот почему у меня больше оснований подозревать тебя, нежели доверять.
Еле слышно выругавшись, герцог провел рукой по волосам.
— Амелия…
— Да, Спенсер?
Герцог удивленно заморгал, очевидно, не ожидая, что Амелия назовет его по имени.
— Твое имя стояло в приходской книге, — пояснила девушка. — Или ты предпочитаешь, чтобы я называла тебя Морлендом?
