Рождество в Центральном парке - Джоанна Шуп
Раздался стук, и на пороге появилась его секретарша с горящими от возбуждения глазами. Миссис Дженкинс всегда оставалась совершенно невозмутимой. Что же вызвало столь бурную реакцию?
– Сэр, здесь миссис Уокер. Сама миссис Уокер, – с придыханием объявила она, будто требовались какие-то пояснения.
Не требовались. Дюк ожидал встречи с миссис Уокер, одной из ярчайших звёзд компании... и ключевым элементом в его плане по восстановлению доверия к "Хавермейер Паблишинг".
– Пригласите её войти, пожалуйста.
– Слушаюсь, сэр. Постарайтесь улыбаться. Пусть она чувствует себя непринуждённо.
Он встал и одёрнул жилет. Хотя его раздражали чужие советы, Дюк счёл, что миссис Дженкинс права. Ему нужна помощь миссис Уокер, и запугивать её не стоит... разве что она ему откажет.
Нацепив на лицо неловкую улыбку, Дюк скрестил на груди руки и стал ждать. Ему действительно не терпелось встретиться с миссис Уокер. Она стала настоящей знаменитостью в Нью-Йорке, тем не менее, Пайк был единственным в "Хавермейер Паблишинг", кто контактировал с ней за время её сотрудничества с компанией. Дюк начал читать её колонку сразу же после её появления, сомневаясь в том, что "новости" такого рода нужны компании. Читателям всегда нравился серьёзный материал, а не чепуха.
Как же он ошибался. Миссис Уокер в мгновение ока завоевала успех. В первую же неделю письма, адресованные ей, заполнили комнату для корреспонденции "Хавермейер Паблишинг". И вскоре он понял почему. Она мастерски владела словом, умиротворяла читателей и никогда не обращалась к ним свысока. В колонке сочетались юмор, информативность и продуманность. Кроме того, миссис Уокер брала примеры из собственной жизни, оставляя читателей с ощущением того, что они лично знакомы с миссис Уокер, будто автор колонки – их близкий друг.
Дюк не был исключением. Каждую неделю он зачарованно читал её колонку, жадно проглатывая каждое слово. Дюк узнал, что она живёт в пригороде вместе с мистером Уокером, у пары нет детей. Миссис Уокер обожает заниматься выпечкой и садоводством, боится собак после одного случая в детстве, но вышивка даётся ей с трудом. А ещё она обладает остроумием и интеллектом, которые не свойственны большинству женщин.
И он рассчитывал, что её остроумие и интеллект помогут спасти "Хавермейер Паблишинг".
В кабинет вошла молодая девушка... Дюк посмотрел поверх её плеча, отыскивая взглядом миссис Уокер. Но никого больше не было, а секретарша прикрыла дверь.
Неужели это и есть миссис Уокер?
Его улыбка померкла. Женщина совсем не походила на умудрённую опытом почтенную даму, которую он ожидал увидеть. Она не отталкивала. Скорее, выглядела неожиданно. Миссис Уокер внимательно и беззастенчиво смотрела на него своими пронзительными голубыми глазами, которые вызывали в воображении образы лазурного океана и безоблачного неба. Многих женщин приводил в замешательство пристальный взгляд Дюка. Но миссис Уокер не отвела глаз и не стала хлопать ресницами. Это был вызов, который он сумел распознать, но не до конца понял. Она будто смотрела сквозь него.
Он боролся с желанием переступить с ноги на ногу. Чёрт, просто нелепо, что взгляд хрупкой женщины доставляет ему дискомфорт. Её голова едва доставала ему до плеча, а во внешности не было ничего примечательного. Светло-каштановые волосы уложены под обыкновенной дамской шляпкой, а скромную блузу дополняла неприглядная коричневая юбка. Единственным примечательным украшением служила камея у шеи.
– Вы очень молоды, – выпалил он и поморщился от собственной грубости.
Вместо того, чтобы оскорбиться, она выдержала его пристальный взгляд и склонила голову набок.
– И сколько же мне должно быть лет?
"Господи. Соберись".
Придя в себя, Дюк протянул руку для приветствия.
– Миссис Уокер, рад наконец с вами встретиться. Дюк Хавермейер. Прошу, садитесь.
Они пожали друг другу руки и присели в кресла у письменного стола. Миссис Уокер сложила руки на коленях.
– Вы хотели меня видеть?
– Да. Я не стану тратить ваше время на обмен любезностями, поэтому перейду сразу к делу. У меня к вам просьба. Безусловно, вы уже слышали о скандале вокруг "Вестника". – Она коротко кивнула, и он продолжил. – Обвинения, к сожалению, правдивы, и репутации газеты нанесён большой урон. Это привело к огромным проблемам.
– К каким именно?
Дюку импонировала её манера поведения. Холодная, сдержанная. Прямолинейная. Без увиливаний. Возможно, он слишком долго общался только с репортёрами, но предпочитал людей, которые переходят сразу к сути дела.
– Даже в хорошие дни совет директоров ведёт себя нервно и непредсказуемо. А после вчерашнего они развели настоящую панику. Утратили доверие к газете... а заодно и ко мне. Я должен его вернуть или последуют... неприятные последствия. И вот тут-то мне нужны вы.
– Я?
– Да, вы. Миссис Уокер – жемчужина короны "Хавермейер Паблишинг". Вы автор нашей самой популярной колонки, женщина, с которой каждый желает подружиться. Вы с одинаковым успехом раздаёте мудрые советы и готовите экстравагантные блюда.
Она подозрительно прищурила глаза, явно скептически относясь к лести. Конечно, он немного преувеличил, но не солгал. Широта её познаний впечатляла.
– И чем же это поможет расположить к вам совет директоров?
– Мне нужно, чтобы вы организовали для них рождественский званый ужин.
Она округлила глаза:
– Званый ужин? Для совета директоров?
– Понимаю, что до Рождества осталась всего неделя, но не сомневаюсь, что для женщины с таким опытом это не составит труда.
– Я не смогу. Времени осталось... всего ничего.
Дюк махнул рукой. Если кому-то это и под силу, то только миссис Уокер. Женщина слыла хранительницей домашнего очага.
– Глупости. Женщина, которая вырастила тропические растения и ананасы для новогоднего празднества? Женщина, которая может похвастаться самым организованным штатом прислуги в городе? Я не сомневаюсь в ваших способностях, мадам.
– Но это же ваш совет директоров, а не какая-то стайка светских дам, – возразила она.
– Ни о чём не волнуйтесь. В вашем распоряжении будет неограниченный бюджет, а правлению несомненно понравится всё, что вы приготовите. Они придут в восторг от одной лишь встречи с вами. Миссис Уокер – одна из самых таинственных личностей Нью-Йорка, а я предоставляю им возможность пообщаться с ней целый вечер. – Её явно не убедили его слова, поэтому он добавил: – Понимаю, что это навязывание, и вы чрезвычайно скрытны. Но мне придётся настоять. Во благо газеты.
Она потёрла глаза. Время шло, её грудь быстро поднималась и опускалась в тишине. Опытный переговорщик, Дюк знал, что нужно сохранять спокойствие и дать своей жертве подумать.
– А
