Одна ложь на двоих - Шарикова Мария

— И не все из присутствующих блещят благородством, — напряжённо произнёс молодой человек, — прошу тебя chere, держись поближе ко мне или к родителям.

Княжна кивнула, не найдясь с ответом. Она не хотела огорчать своих близких и надеялась, что ничего страшного из-за её разговора с красивым незнакомцем не произошло.

Князь оглядел зал и поймал дерзкий взгляд какого-то мальчишки, смотрящего на его сестру с плотским вожделением. Алексей не был знаком с юношей, но как и многие в столице слышал о приезде герцога Хартлесса, и вероятно, именно его светлость с такой наглостью ныне пытался разглядеть скромное декольте Ирины.

— Алёша, ты проводишь меня к Аннет, я наконец-то разглядела её вон там, — девушка указала веером в сторону стола с прохладительными напитками, надеясь, что разговор с подругой поможет ей успокоиться.

Князь не стал возражать. Подхватив сестру под руку, он направился к месту, где по-прежнему стояла mademoiselle Дерябина.

— Айрин, я ждала тебя, chere! — воскликнула барышня, как только подруги остались наедине. — Мне нужно кое-что тебе рассказать!

— Мне тоже, Аннушка, — произнесла Ирина, лицо которой залилось ярким румянцем, — кажется я влюбилась! Вот так, с первого взгляда, лишь заглянув в светло-голубые глаза! Всё как в романах, милая! Они не лгут!

Анна удивлённо смотрела на Ирину. Ещё никогда ей не приходилось слышать поток стольких слов от обычно тихой подруги.

— Кто же он, chere? — поинтересовалась mademoiselle Дерябина, боясь, что княжна замолчит на самом интересном месте.

Ирина вновь распахнула веер и, спрятав лицо, едва заметно сделала Анне знак глазами.

— Это он, — одними губами шепнула княжна, — но я даже имени его не знаю!

— Зато я знаю, — довольно сказала Анна, — это Джеймс Оуэн Мэтью герцог Хартлесс.

— Тот самый герцог, о котором судачит весь Петербург? — не веря услышанному, переспросила mademoiselle Болховская.

— Именно, — согласно кивнув, произнесла девушка, — но мне почему-то казалось, что герцог должен быть старше… А он наверняка наш ровесник, Айрин!

— О, Аннет какое значение имеет возраст, когда он самый красивый мужчина в этом зале! — мечтательно промолвила княжна.

Она украдкой разглядывала молодого человека, не находя в нём изъянов. Он был высок, на голову выше всех присутствующих мужчин в зале, и княжна наверняка едва доставала ему до плеча. Мужественное лицо обрамляли светло-каштановые волосы, отливающие золотом в свете множества свечей, а одна непокорная прядь то и дело спадала на широкий лоб… Ирина смогла разглядеть и глаза, которые очаровали её, едва она в них заглянула!

— По мне так он мальчишка, а не мужчина, — едко заметила mademoiselle Дерябина, но поняв, что Ирина её не слушает, замолчала.

— Ты ничего не понимаешь chere, — всё-таки ответила княжна, — он разговаривал со мной… Он! Он тот самый принц, которого я так ждала!‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌

Глава 4

Следующие дни после бала, Ирина попыталась узнать больше подробностей о герцоге, но попытки не увенчались успехом. Единственное, что девушке оставалось вспоминать — вальс который они станцевали. Это было волшебно! Его объятья, нежный шёпот на французском…

Как выяснилось позже, его светлость недолго пробыл в Петербурге. Узнав это, княжна погрустнела. Первые впечатления от выхода в свет быстро пропали, и это не осталось незамеченным.

— Почему ты грустишь, Renie? — поинтересовался Фёдор Михайлович одним зимним днём, когда вся семья собралась за завтраком в огромной столовой, — тебе не понравился бал, который устроили Оболенские?

— Ну что вы папенька, — поспешно произнесла Ирина, — просто я ещё не привыкла к жизни в Петербурге. Мне не хватает конных прогулок и свежего деревенского воздуха…

— Милая, я думаю тебе стоит начать привыкать к жизни в большом городе, — присоединяясь к разговору, произнесла Надежда Сергеевна, — будущей весной мы планируем поехать и погостить у тётушки Мари, в Лондон, а он ещё более шумный, чем Петербург…

— Мы поедем в Англию? — оживившись, спросила княжна.

— Да, милая, — ласково ответила княгиня, заметив, что дочь повеселела, — как только окончится сезон. А в Лондоне как раз начнётся ярмарка невест. Кто знает, может быть, ты, chere, сможешь сделать прекрасную партию!

— Душа моя, по-моему вы через чур спешите, — обратился к супруге князь, — наша дочь ещё слишком юна, чтобы думать о замужестве.

— Отец, я вынужден согласиться с maman, — вмешался в беседу Алексей, — по-моему, наша Айрин спит и видит как станет женой красивого и молодого герцога!

— Алёша! — смутившись, воскликнула княжна, щёки которой покрылись милым румянцем.

— Вот видите, Фёдор Михайлович! — довольно произнесла madame Болховская, — наша дочь уже взрослая барышня и прекрасно знает, чего ей хочется! А Мари сможет представить её самым завидным холостякам Лондона.

После этого разговора Ирина только и думала о предстоящей поездке в Англию. Она скучала на балах и вечерах, не обращая внимания на молодых людей, пытавшихся понравится самой завидной невесте. Mademoiselle Болховская часто думала о Джеймсе, как она уже давно про себя называла герцога. Княжна представляла их встречу, надеясь, что за несколько месяцев разлуки юноша не забудет её…

В мечтах Ирина не заметила, как пришло время собираться в долгую дорогу.

Надежда Сергеевна решила быть практичной. Велев горничной дочери взять с собой только необходимые наряды, княгиня собиралась полностью обновить гардероб дочери по приезду в Лондон. Княгиня не шутила, когда говорила о том, что намеревается предстать дочь Лондонским женихам. Кто знает, может быть именно там Ирина найдёт свою судьбу?

Лондон, февраль 1844 года.

Яркий солнечный луч, пробивающийся сквозь портьеры, заставил Джеймса Оуэна Мэтью герцог Хартлесса зажмуриться. Ему было не впервой просыпаться чужой спальне, но стоило ему посмотреть на спящую рядом женщину, как тихое ругательство сорвалось с его уст. Сон быстро пропал, уступив место тревоге. Неужели он был настолько пьян, что позвонил расчетливой, молодой вдове уложить себя в постель?!

Герцог сел на кровати и как раз собирался потянуться за своей рубашкой, когда за спиной послышался томный голос, заставивший его светлость поморщиться.

— Джеймс, ты уходишь дорогой? — тёплая ладонь коснулась широкой спины, очень ясно выражая намерения молодой женщины.

Однако подобная ласка не принесла желанного отзыва. Джеймс понимал, что, возможно, прошлой ночью выпитое на балу вино и искусные уловки Вивиан сделали свое дело, но сейчас он не чувствовал ничего. Впрочем, как и всегда. Герцог никогда не считал, что плотские утехи должны приносить нечто большее, чем физическую разрядку. Данный урок он усвоил ещё в юности, но последствия его необдуманных действий до сих пор напоминают о себе, являясь в ночных кошмарах. А ещё… У него есть сын. Головная боль и его точная копия. И не только внешняя. Мальчишка решил брать от жизни всё, и в глубине души герцог не мог его осуждать… Будь он способен повернуть время назад, его светлость никогда бы не совершил прошлых ошибок, но к несчастью, жизнь не перепишешь, и Джеймс научился жить по-новому.

— Джеймс, ты совсем не обращаешь на меня внимания! Неужели я тебе не интересна?

Слышать своё первое имя из уст любой женщины было неприятно. Родные давно знали о его предпочтениях и обращались к нему иначе, но вот посвящать любовницу в подобные дела не казалось герцогу возможным.

— Я сделала что-то не так, дорогой?

Позади вновь послышался притягательные голос Вивиан, и его светлость решил дать леди Херст понять, что прошлая ночь больше не повторится. Как бы хороша ни была женщина, герцог никогда не поддерживал длительные отношения, но видимо у этой были на него свои планы.