Джоанна Мэйкпис - Графиня-бесприданница
Девушка была так потрясена случившимся, что не заметила, как из темноты отделилась чья-то тень и кто-то бесшумно подкрался к ней.
Она опомнилась только тогда, когда нападавший схватил ее одной рукой за плечи, а другой зажал ей рот.
– Тише, моя красавица, – прошептал вкрадчивый голос ей на ухо. Незнакомец говорил по-английски, но с характерным для всех уэльсцев акцентом. – Не советую тебе звать на помощь. Если ты будешь умницей, тебя не постигнет участь твоего слуги.
Филиппа от гнева и возмущения позабыла о страхе. Девушка стала вырываться, но нападавший еще крепче обнял ее за талию и продолжал волочить по двору. Хотя сама она была в отчаянном положении, ее больше волновало состояние Питера. Она боялась, что он может умереть, так как его рана показалась ей очень опасной. А она… она не сомневалась, что злоумышленник, куда-то тащивший ее по двору, не оставит ее в живых после того, как сделает свое черное дело. Куда он ее тащит? В конюшню? Вряд ли. Наверняка он знает, что конюшня занята. Филиппа старалась не терять самообладания. Возможно, у нее появится шанс убежать или позвать на помощь. Лишь бы ее мать не вышла из конюшни и не привлекла внимание этого негодяя. Филиппа решила, что ради безопасности матери она должна вести себя тихо и не перечить похитителю.
Она молилась Пресвятой Деве Марии и святой Катерине, защитнице всех девственниц, чтобы они дали ей силы перенести то суровое испытание, что уготовила ей безжалостная судьба. Вдруг раздался чей-то голос… другого мужчины, совсем рядом с ней! Она не поняла ни слова, так как разговор шел по-уэльски. Вдруг ее отпустили, и она от неожиданности упала, ударившись о мокрые булыжники.
Дрожа от ужаса, девушка с трудом поднялась на ноги. Присмотревшись, она смогла разглядеть тусклый блеск кинжала у горла ее недавнего похитителя. И невольно попятилась, не зная, что ее ожидает: счастливое избавление или нападение еще более беспощадного разбойника. Тот, который напал на нее, от страха только мычал что-то нечленораздельное. Незнакомец и подоспевший ему на помощь мужчина повалили преступника на землю и оттащили его в сторону, продолжая угрожать приставленным к горлу кинжалом.
Она не могла разглядеть лицо мужчины, который – она надеялась – был ее спасителем. Он был высокого роста, в темном плаще и возвышался над своим пленником как скала. Преступник продолжал жалобно причитать по-уэльски, вероятно прося пощады.
Незнакомец прикрикнул на него, и тот замолчал. По команде незнакомца – на этот раз по-английски – из темноты вышел третий мужчина, который, очевидно, ждал удобного случая прийти на помощь своему хозяину.
– Дэвид, давай-ка займись этим парнем и сдай его ближайшему констеблю. Я обыскал этого негодяя и нашел у него только кинжал, но ты будь с ним предельно осторожен. – С этими словами высокий мужчина бросил кинжал, и тот зазвенел, ударившись о булыжники. – Подержи его, пока я свяжу ему руки.
Все еще дрожа от страха, Филиппа стояла не шевелясь, не в силах сделать хотя бы одно движение. Ей было не видно, чем занят ее спаситель, но она догадалась, что он, взяв какой-то ремень или пояс, связал ее обидчику руки. Тот продолжал умолять отпустить его, но вдруг внезапно замолчал – видимо, ему заткнули рот кляпом.
Дэвид – высокий широкоплечий мужчина – схватил связанного уэльсца и потащил его прочь со двора. По тому, как Дэвид мгновенно выполнял указания ее спасителя, она догадалась, что он был его слугой.
У Филиппы вырвался вздох облегчения. Ее спаситель подошел к ней и подал руку, чтобы она могла на нее опереться.
– Вы не пострадали? Вы, как я понял, одна из англичанок, пришедших со своим сопровождающим в трактир и решивших разместиться в конюшне, где стоят мои лошади, как сказал мне хозяин трактира?
– Да, – едва слышно ответила она. – Благодарю вас, сэр. Моя мама осталась в конюшне, а мой… – она запнулась, вспомнив, что должна соблюдать осторожность, – мой дядя лежит без сознания здесь, во дворе, с кровоточащей раной на голове. Тот парень схватил меня, когда я пыталась помочь своему дяде, но он не успел… навредить мне.
– Благодарите Пресвятую Деву Богородицу, – сказал незнакомец. – Покажите, где лежит ваш родственник, чтобы я мог позвать на помощь кого-нибудь из посетителей трактира. А потом вы вернетесь к своей матери.
Ей вдруг стало очень страшно, и у нее подкосились ноги. Девушка упала бы, если бы ее спаситель не подхватил ее. Она задрожала всем телом, едва почувствовав прикосновение его сильных рук. Филиппа стала вырываться, стараясь освободиться от его мертвой хватки.
– Что это? Вы боитесь меня?
Голос у него был чистый, слегка певучий, как у всех здесь в Уэльсе, но вместе с тем твердый, властный, не терпящий возражений. Ей хотелось узнать, кто он и может ли она доверять ему. Девушка боялась, что он станет допытываться, кто она, потребует назвать себя. Вдруг он мировой судья и отвечает перед самим королем за порядок во всей округе?
– Нет, нет, – испуганно возразила она, боясь вызвать у него малейшие подозрения. – Извините, но у меня вдруг закружилась голова…
Филиппа повела незнакомца к тому месту где лежал Питер, который начал приходить в себя и тихо стонал от боли.
Ее спаситель опустился перед Питером на колено и осторожно осмотрел его рану. Филиппа, как завороженная, наблюдала за движениями его больших, сильных рук.
– Похоже, на него напали сзади и ударили рукояткой кинжала. К счастью, рана несерьезная, так что он скоро придет в себя. Раны головы очень опасны, и раненые могут находиться без сознания от нескольких часов до нескольких недель.
Филиппа украдкой рассматривала незнакомца. Интересно, кто он? Военный или из торгового сословия? Правда, его властная манера держаться делает его больше похожим на рыцаря. Уж не тот ли это лорд, о котором говорил хозяин трактира?
Словно прочитав ее мысли, незнакомец проговорил:
– Позвольте представиться. Я сэр Рис Гриффит и, как и вы, остановился в этом трактире.
Так разрешились ее сомнения – ее спаситель оказался благородным рыцарем. Не удивительно, что хозяин трактира отказался предоставить ее матери отдельную комнату, – он обещал ее этому лорду.
– Предоставьте мне позаботиться о вашем родственнике, а вам бы я советовал вернуться к вашей матушке. Я же прослежу за тем, чтобы вашего дядю перенесли в трактир и позаботились о нем. Потом я приду к вам, и мы решим, как нам лучше поступить.
Филиппа чувствовала слабость и легкое головокружение и была бы не прочь на что-нибудь опереться, только не на своего спасителя – от этого у нее лишь сильнее закружится голова. Девушка почувствовала, что вот-вот заплачет, и собрала всю силу воли, чтобы ее спаситель ничего не заметил. Она еще не поняла, можно ли ему доверять и как ей самой к нему относиться. Она его совсем не знает, но откуда тогда это странное волнение, когда его сильные руки подхватили ее, чуть не упавшую в обморок? Разумеется, он предложил ей свою поддержку из любезности. Филиппа перебирала в памяти подходящие слова, чтобы вежливо отблагодарить его.
