Наталия Вронская - Любовный лабиринт
Однако веселая болтовня в девичьей развеяла печаль Лидии довольно скоро. Полина Платоновна тиранкой не была, и хотя наводила строгость меж дворовыми, но все же волю давала. Поговаривали, что соседние помещицы всяко над девками мудровали, а одна так даже своих за косы к стульям прикручивала, чтоб те от работы не отрывались. Полина Платоновна посмеяться да повеселиться тоже была не прочь, девок не ущемляла сверх положенного, ну а то, что положено, то уж надобно непременно исполнять. Такое оно хозяйское дело — строгое.
Посмеявшись с девками-насмешницами и вволю посплетничав, Лидия Андреевна вновь сбежала в сад. И надо же такому произойти, опять попалась на глаза тетушке. Но та, будучи в хорошем расположении духа, напомнила, что уж два часа пополудни и надобно обедать, к тому же скоро Петр Иванович приедет и следует позвать его отобедать с ними.
Вот это поручение было Лидии весьма по душе, ибо Лидия была влюблена. В кого? Да в Петра Ивановича Черкесова!
Итак, мы оставили Лидию в тот самый момент, когда она нашла Петра Ивановича, беспечно шагавшего к дому в мечтах о рыбном ужении и в предвкушении щей и кулебяки.
Девушка спросила:
— Что за унылый вид, сударь?
— Вовсе не унылый, сударыня, — в тон ей ответил Петр Иванович. — Разве несколько усталый.
Он подумал, что вставание в четыре часа утра, выслушивание докладов дворецкого, ключника, старосты и после долгая поездка на поля дают ему право на некоторую усталость.
Лидия Андреевна была полна очарования ранней юности, но Петр Иванович оказался совершенно недоступен для всех этих волн обаяния. Однако девушку вовсе не обескураживало совершенное безразличие, которое с завидным постоянством демонстрировал Петр Иванович.
— Мне велено вам передать, что вас ждут к обеду в большом доме, — объявила Лидия.
— Вот как?
— Да, Тетушке непременно надо с вами что-то обсудить.
— Вот как? — повторил Черкесов.
— Ну что вы все заладили: вот как да вот как!
— Простите, Лидия Андреевна, я задумался. Что же это желает обсудить Полина Платоновна? Уж не тот ли лес, насчет которого…
— Ах! Ну что за скука! — прервала его досадливо девица. — Лес, луг, болото… Ну право, невозможно слушать!
— Простите, любезная Лидия Андреевна, — улыбнулся Петр Иванович. — Я огорчил вас самым непозволительным образом.
— Да, — кокетливо произнесла Лидия. — Вы огорчили меня!
— Как мне снискать ваше прощение? — поинтересовался Черкесов.
— Подайте мне руку и пойдемте в дом, — заявила она. — И давайте немного поболтаем.
— Извольте. — Петр Иванович протянул Лидии руку. — О чем же вам угодно поболтать?
— Ну… — протянула Лидия. — Право… — Она не знала с чего и начать. — А не правда ли, мило, что вы нынче будете с нами обедать?
— Да, весьма мило, — подтвердил он.
«А все-таки недурно было бы завтра отправиться на реку, — тем временем думал Петр Иванович. — Но вряд ли это исполнимо. Надобно с раннего утра ехать со старостой, а после…»
— О чем вы опять думаете? — голос Лидии прервал его размышления.
— Да ни о чем, собственно, — пробормотал он.
— Как странно, — Лидия остановилась. — Очень странно! — Она обернулась к спутнику и капризно посмотрела на него. — Вы бы должны думать обо мне, ежели идете со мною.
— Что? — Черкесов опешил.
«Вот это новости! Что бы это значило?» — промелькнуло у него в голове, ибо при всей своей бесспорной разумности Петр Иванович в некоторых вещах был несведущ и наивен, как дитя.
А Лидия меж тем продолжала:
— Я вот, к примеру, думаю теперь только о вас.
— Что же, мне это весьма льстит, но, право, я недостоин такой чести. К чему бы мне занимать мысли столь юной особы?
— Ну как же вы недогадливы. — Лидия округлила глаза и даже несколько покраснела.
— Нет, я вас не понимаю, — ответил Черкесов.
«Э, да не объяснение ли в любви последует? — неожиданно пришло ему в голову. — Надобно поскорее это прекращать. Не сбежать ли, пожалуй?»
— Мне без вас жизни нет! — меж тем выпалила Лидия.
— Дорогая Лидия Андреевна! — отпрянул Петр Иванович. — Это вы совершенно напрасно. Вы погорячились! Вам не стоит…
— Молчите, молчите! Я решилась, я все теперь скажу! — Глаза Лидии горели, грудь бурно вздымалась, нагоняя ужас на собеседника, не знавшего, как и выкрутиться из подобной переделки.
В жизни с ним случалось всякое, но от врага бегать ему не приходилось, и опасности Черкесов всегда встречал лицом к лицу, однако тут, кроме бегства, иного пути ему не виделось.
— Лидия Андреевна! Умоляю вас! Не стоит вам расточать мне подобные слова! Я вовсе не стою ваших чувств, — торопливо начал Петр Иванович. — И давайте прекратим это объяснение и скорее пойдем в дом… — Он ухватил девицу под локоть, пытаясь этаким манером поскорее прекратить ее пылкий порыв.
— Ах, Петр Иванович! — Лидия еще раз бурно вздохнула и упала на руки Черкесову, которому ничего не оставалось, как подхватить ее и прижать к груди, дабы не уронить сию пышную красоту на землю.
В пылу происходящего ни он, ни она не заметили, что не одни. И только неожиданный и даже резкий окрик прервал страстную сцену.
— Что здесь происходит?
3
Полина Платоновна, узрев, как ей показалось, пылкие объятия племянницы и управляющего, поначалу было потеряла дар речи, но потом, как мы увидели, быстро вновь его обрела.
— Я жду объяснений!
Полина Платоновна внешне была холодна как лед, но в душе ее пылало пламя, которое ей удавалось гасить только силой воли.
Она была возмущена до глубины души. В ее доме среди бела дня творилось совершенное беззаконие. И кем? Ее управляющим, человеком, которому она всецело доверяла и который… который… Но, впрочем, подробности после, ибо свое отношение к Петру Ивановичу Полина Платоновна тут же изгнала из ума и души, переключившись на отношения Черкесова и Лидии, которые, как оказалось, существовали! И ничего этого она не замечала ранее… Ах, что за ужасное открытие! Ужасное и для ее женского самолюбия, и для самолюбия родственницы, и для самолюбия хозяйки всего в здешней округе.
— Этого от вас я не ожидала, Петр Иванович, надменно произнесла она. — Что за возмутительное происшествие! Как вы смели в моем доме… — Полина Платоновна не стала продолжать, оскорбленно отвернувшись к племяннице. — Ну а ты, Лидия? Что ты сможешь сказать в свое оправдание?
— Тетушка, — при появлении тетки Лидия моментально пришла в себя и уже не повисала на руках Петра Иванович, а самостоятельно стояла и то краснела, то бледнела, страдая оттого, что ее застали в такой момент. — Тетушка… Я вовсе ничего такого… Просто мне сделалось дурно…
