Виктория Холт - Обет молчания
— Спасибо за гостеприимство, — сказал молодой человек. — Благодарю вас всех.
И они с Робертом вернулись к гостям.
— Именно тогда, когда разговор начал становиться интересным, проворчала Аннабелинда. — Право же, Роб умеет испортить удовольствие другим.
— Он был прав, — встала я на его защиту. — Гостя уже могли искать, и он попал бы в неловкое положение, ведь, наверное, для него все эта внове.
— Я хотела, чтобы он остался. Было интересно.
Ну ладно… ничего не поделаешь. Я иду в свою комнату.
Она ушла, а мы с Чарльзом пошли в наши.
— Взбитые сливки были хороши, — сказал Чарльз напоследок. — И мне все равно, что они не в духе времени.
Что же до меня, то, кажется, я испытывала то же чувство легкого разочарования, что и Аннабелинда.
Я узнала новости только на следующее утро. Их сообщила мне одна из наших горничных Милли Дженнингс, когда принесла горячую воду.
— Ох, какие неприятности, мисс Люсинда! Ночью приезжала полиция. Как раз в полночь. Хозяйка обнаружила пропажу, когда все гости уже разъехались.
— О чем вы говорите, Милли? — спросила я.
— О краже со взломом, мисс, вот о чем. О ней узнали, когда мадам поднялась в свою спальню.
Она увидела, что один из ящиков открыт и кто-то рылся в ее драгоценностях. Несмотря на поздний час, вызвали полицию. Значит, вы ничего не слышали? Однако вы спите как убитая, мисс.
— Кража со взломом! Вчера вечером! Получается, что нас ограбили во время приема.
— Полиция тоже так считает. Кажется, пропали изумруды хозяйки…
Я решила встать и выяснить все сама. Поэтому по возможности быстро умылась и, одевшись, спустилась вниз, чтобы найти матушку. Она уже пила кофе в столовой.
— Мама, что случилось? — спросила я., Она подняла брови.
— Похоже, что прошлым вечером нас ограбили.
— Милли мне рассказала. Она говорит, что взяли твои изумруды.
— Пропали некоторые из моих драгоценностей.
— И это произошло во время приема!
— Самое подходящее время, по-моему.
— Милли сказала, что вызывали полицию.
— Да, они были здесь ночью и скоро появятся снова.
— Как это могло произойти?
— Очевидно, воры проникли в дом через открытое окно нашей спальни. Они успели побывать и в кабинете твоего отца.
— Они украли в нем что-нибудь?
— Да нет. Там нет ничего ценного… кроме ножа для разрезания бумаги с сапфирами на рукоятке.
Они не обратили на него внимания. Видимо, их спугнули раньше, чем они взялись за работу по-настоящему, и они предпочли скрыться. Наверное, вы ничего не слышали? Что вы делали после того, как покончили со взбитыми сливками, которые принес Роберт? Я видела, как он выскальзывал с подносом из столовой.
— Мы просто ели их. Ах да, на лестнице у «укромного местечка» появился один человек.
— Что?
— Он чем-то испачкал свой пиджак и пошел замыть пятно, но по дороге обратно в столовую заблудился.
— А, понимаю. Кто это был?
— Некто по имени Карл Циммерман.
— Я его помню. Он пришел с кем-то из посольства. Весьма застенчивый молодой человек.
— Да. Именно такое впечатление у меня и создалось.
— А слышали ли вы что-нибудь подозрительное? Шум или какие-то звуки наверху?
— Нет. Я легла спать и проснулась, когда вошла Милли.
— Я считаю, что мы должны радоваться, что не случилось чего-нибудь похуже. Неприятно думать, что какие-то люди рыскают по нашему дому… Просто мороз идет по коже.
Я согласилась с ней.
Потом появились полицейские. Аннабелинда надеялась, что ей будут задавать вопросы, слышала ли она что-нибудь после того, как мы накануне вечером расстались. Ей нравилось, когда на нее обращают внимание, и она была очень разочарована, когда полицейские ушли, не повидав ее.
* * *Прошло два дня. Дэнверы собрались уезжать.
Меня это огорчало. Мне нравилось, когда у нас гостил Роберт. Ведь он был таким добрым и отзывчивым. К Аннабелинде я испытывала смешанные чувства, подобные тем, которые, как я понимала, испытывала мама к тете Белинде. Они привлекали нас, мы их любили и все-таки, в каком-то смысле, относились к ним с подозрением. Каждый раз, узнав об их предстоящем визите, я чувствовала радостное волнение, а после их приезда мне становилось немного не по себе. Причины крылись в несколько покровительственной манере поведения Аннабелинды, требовании от окружающих восхищения ею, желании всегда находиться в центре внимания и устранении со своего пути любого, пытающегося соперничать с ней.
Матушка прекрасно понимала меня, потому что испытала все это с Белиндой. Однако после отъезда Дэнверов всегда наступал спад, появлялось чувство легкой депрессии, жизнь казалась не такой интересной, и я ловила себя на том, что с нетерпением жду их возвращения. Аннабелинда была почти что частью меня, не слишком любимой, но без которой, как оказалось, мне трудно обойтись.
Мы как раз кончали завтракать. Сэр Роберт говорил, каким приятным было их пребывание в Лондоне и что мы все должны приехать погостить к ним в Хэмпшир. Отец ответил, что мы можем на некоторое время оказаться привязанными к дому из-за происходящего в палате лордов. Он также должен посвятить часть времени отстаиванию интересов марчлэндзкого округа. Нельзя пренебрегать своими избирателями.
— Легче вам снова приехать в Лондон, — сказала мама.
— Намного легче, — согласилась тетя Белинда. — Не беспокойся, милая Люси. Скоро тебе придется снова приютить нас. Я знаю, что Аннабелинда думает так же, правда, дорогая?
— Я люблю бывать в Лондоне, — пылко подтвердила Аннабелинда.
— Ну, значит, мы скоро вас увидим, — ответила мама.
В этот момент в комнату с совершенно не свойственной ей бесцеремонностью вошла миссис Черри, наша экономка. Она была очень взволнована.
— О, сэр… мадам… это Джэйн. Она только что нашла их.
Мы все вскочили, потому что миссис Черри держала в руках не что иное, как мамины браслет из изумрудов и кольцо, которые мы считали украденными.
— Миссис Черри! — воскликнула матушка. — Да где же?
Отец подошел к экономке и взял у нее драгоценности.
— Где их нашли, миссис Черри? — спросил он.
— В спальне… сэр… они запутались в подзоре кровати.
— Это… невозможно, — запинаясь, проговорила мама, — Они всегда хранились в шкатулке.
— Но Джэйн ведь нашла их, не так ли? — сказал отец.
— Да, сэр. Я приведу ее.
Мы все были поражены. Без всякого сомнения, перед нами находились украденные изумруды. Как же они могли попасть в подзор?
Но факт оставался фактом, мы вновь обрели пропавшие драгоценности, и следовало известить об этом полицию.
