Джейн Фэйзер - Почти невинна
Посчитав, что проделки мальчишек лежат скорее на ответственности старшего над пажами, лорд Беллер уже хотел было вернуться к обозрению горизонта, когда краем глаза уловил проблеск чего-то оранжевого на стене, окружавшей внешний двор замка.
Губы мужчины сердито сжались. Только одна причина могла заставить девчонку появиться здесь: хижина Безумной Дженнет находилась в самом дальнем углу внешнего двора. Из страха перед сверхъестественными силами колдуньи никто не смел выгнать ее из замка, но все обитатели дружно сторонились столь опасной особы и навещали ее только в крайней нужде или из искреннего сочувствия к ее невзгодам.
Лорд Беллер, шагая так широко, что подбитое мехом сюрко развевалось на ходу, подошел к лестнице, сбежал по каменным ступенькам и оказался во внутреннем дворе как раз в тот момент, когда из центральной арки показалась хрупкая фигурка.
— Где ты была? — строго спросил он, уже зная ответ.
— У Безумной Дженнет, сэр, — пролепетала Магдалена, зная, что лгать не имеет смысла.
Лорд Беллер взирал на нее с обычной смесью неловкости и недоумения. Согласитесь, совершенно неестественно для одиннадцатилетней девочки бегать к грязной ведьме и слушать ее завывания и бормотание. Почему она не страшится старухи подобно любому ребенку ее возраста и воспитания?
Его зоркие глаза подмечали все: невыразимо грязное платьице, ленту, едва не выпадавшую из длинной каштановой косы, крепко сжатый кулачок.
— Что у тебя в руке?
Магдалена старательно изучала булыжники под ногами, мучительно решая, не стоит ли попробовать сохранить тайну. Но, хорошо понимая, что это невозможно, медленно разжала пальцы и показала малоприятную на вид кучку мусора.
— Это амулет.
Лорд Беллер невольно сжался. Господи милостивый, да что же это за дитя такое, которое не гнушается колдовством? Неужели клеймо рождения навеки запятнало девочку? Все одиннадцать лет лорд честно старался стереть это клеймо. Что ж, попытается в последний раз. Больше всего ему хотелось сгрести мерзкий устрашающий хлам с ладони Магдалены и развеять по ветру. Но он не осмеливался. Если в этой горке мусора действительно заключено некое волшебство, не стоит до нее дотрагиваться. Следует вернуть все туда, откуда взяли.
Схватив свободную руку девочки, он направился назад, к лачуге Безумной Дженнет, откинул прикрывавшую вход шкуру и едва не задохнулся от гнусного смрада. Завидев гостя, Безумная Дженнет злорадно закудахтала:
— Ну и ну, господин мой! Неужели решили навестить старуху? Что я могу для вас сделать? Желаете получить пухленькую, на все согласную девицу… •или силы, чтобы ею насладиться? Боюсь, последнее не в моей власти, ибо эти удовольствия давно для вас недостижимы.
Издевательский смех шуршал, словно опавшие листья.
Подобные слова не годились для детских ушей, и вместе с неловкостью в лорде Беллере вспыхнул гнев. Подтолкнув девочку вперед, он приказал:
— Немедленно верни эту омерзительную гадость! Магдалена шагнула к старухе и бережно сложила содержимое своего кулачка на пол.
— Благодарю вас, дама, но, к несчастью, не могу это принять.
Старая Дженнет ничего не ответила, и гости без дальнейших слов покинули обиталище ведьмы и молча направились к внутреннему двору. Магдалена уже смирилась с неминуемым наказанием и быстро семенила маленькими ножками, стараясь не отстать от разгневанного отца. Тот широкими шагами устремился к донжону и через высокий арочный вход проник в большой парадный зал замка. Древняя гончая, распростертая перед массивным очагом, подняла лохматую голову, но слуги и девушки, сновавшие по большому помещению с охапками свеженарезанного тростника, которым устилался пол, едва взглянули на своего господина, державшего за руку девочку. Они вместе поднялись по лестнице, ведущей из зала, и прошли по длинному коридору в женское крыло замка.
Втолкнув Магдалену в спальню, которую та делила с теткой, лорд Беллер взялся за розги. Порка проходила в угрюмой тишине. Ребенок не издал ни звука, хотя глаза были полны слез. Лорд положил розгу на полку у очага и, все еще сердито хмурясь, пошел обратно. Магдалена стояла спиной к нему, гордо расправив плечи и отвернув лицо, чтобы он не видел дрожащих губ и мокрых щек.
Лорд устало покачал головой, невольно восхищаясь гордостью ребенка, не собиравшегося показывать, как ему больно, и одновременно желая услышать из его уст мольбу о прощении. Но он не заметил ни малейших признаков раскаяния. Склони она перед ним голову, и он, в свою очередь, сделал бы шаг ей навстречу. Но Магдалена не двигалась с места, по-прежнему свирепо непреклонная в своем отказе хоть как-то ему помочь.
Что за дикое, неукротимое дитя! И хотя Беллер снова выругал себя за применение подобных определений в отношении одиннадцатилетнего ребенка, именно они как нельзя точнее отражали его чувства. Неужели сама судьба неблагосклонна к девочке? Или прошлое держит ее в цепких лапах? Одно из двух.
Он вдруг поймал себя на том, что гадает, какие предсказания содержатся в ее гороскопе, но тут же выбросил из головы крамольные мысли. С Божьей помощью скоро с его плеч слетит груз забот, и ответственность за будущее девочки ляжет на кого-то другого. И это будущее начинается сегодня!
Он направился к выходу, но у самого порога остановился и уже спокойно, почти бесстрастно объявил:
— Сегодня я жду посетителей. Ты будешь представлена им в большом зале. Подожди здесь, пока за тобой не придет тетя.
Дверь за ним закрылась. В скважине повернулся ключ.
Теперь Магдалена могла свободно плакать. Не только из-за боли в спине, но и из-за собственного упрямства и извращенной натуры, не позволявших вести себя, как подобает благородной девице. Что рождает в ее крови демонов озорства, подбивающих ее постоянно петь, танцевать и прыгать? Почему она не может спокойно посидеть за лютней или вышиванием, не умеет сдержать бьющей через край душевной радости, безудержного веселья, вызванного избытком эмоций, почему никак не способна ощутить, что принадлежит этой унылой, сырой приграничной стране холодных камней и густых лесов? И все же она не ведала ничего иного. Не знала других опекунов, кроме отца и тетки, которые — и это она знала в глубине души — делали для нее все, что могли, несмотря на то что она приносила им одни разочарования. Так что не стоит обвинять их в несправедливости. Но отчего она иногда изнемогает от ненависти, абсолютно уверенная в том, что здесь ей не место, что она никогда не была и не станет своей в этом суровом краю, что окружающие люди — лишь временное явление в ее жизни?
Она бросилась лицом вниз на огромную кровать, но, не созданная для горестей, просто не была способна долго страдать. Слезы быстро высохли при мысли о скором приезде неизвестных гостей.
