Валери Шервуд - Песня ветра
Проницательные серые глаза капитана без обычной суровости глядели в сияющее лицо новобрачной. В смягчившемся облике Келлза ничто не напоминало сейчас того мрачного, решительного капитана, волевое лицо которого отражалось в сияющих клинках пиратов, расхаживающих по скользким палубам. Это худое загорелое лицо утратило свое зловещее выражение. Келлз взирал на молодую жену с почти мальчишеской улыбкой.
– Кристабел, – выдохнул он.
– Келлз, – так же тихо отозвалась она и устремилась к нему, шурша юбками. Откинув голову, молодая жена подставила губы для поцелуя. Это нежное грациозное движение не ускользнуло от внимания капитана. Необычные серебристые глаза, затененные темными ресницами, контрастирующими со светлым нимбом волос, лучились любовью к нему.
Высокий пират заключил в объятия свою очаровательную жену. Прижимаясь к широкой груди Келлза, она слышала, как учащенно бьется его сердце, в такт ее собственному.
– Ты знаешь, что наш брак не имеет законной силы, – шепнул он, уткнувшись лицом в чуть пахнущее лимоном пушистое облако ее волос.
Кристабел прильнула к нему еще теснее. Ей доставляло неизъяснимое наслаждение прижиматься щекой к его тонкой батистовой рубашке, издающей слабые, но знакомые запахи кожи, моря и виргинского табака.
– Почему? – пробормотала она.
– Потому что он не скреплен церковным обрядом. – Его губы скользнули с мерцающих волос к уху, затем к пульсирующей жилке на шее.
Прикосновения Келлза так взволновали Кристабел, что у нее подкосились ноги.
– Ну и что, – проговорила она. – По прибытии в Виргинию мы можем обвенчаться по-настоящему.
Сейчас Кристабел было не до этого. В этот момент их не разлучили бы ни боги, ни дьяволы, ни тем более мирские законы. Все тучи, окутавшие их бурное прошлое, рассеялись. Будущее казалось таким же чистым и лучезарным, как лунный свет, струившийся сквозь скошенные кормовые окна и окутавший их своим бледным сиянием.
– А я-то думал, что тебе это не безразлично, – усмехнулся Келлз.
– Значит, ты ошибался. Для меня важно лишь то, что я с тобой. И я хочу быть единственной женщиной в твоей жизни. Понимаешь, единственной! – Последнюю фразу она не произнесла вслух, зная, что таков неписаный, но реальный договор между ними.
– Так и будет, Кристабел. – Он словно угадал ее мысли. – Отныне и навеки, – добавил он низким твердым голосом.
Мимо столика, заставленного разнообразными яствами – изделиями корабельного кока, желающего угодить капитану, Келлз повлек свою невенчанную жену к постели.
Кристабел ощущала, как вздымаются тугие мускулы на руках и груди Келлза Его пылкие поцелуи возбуждали ее. Охваченные порывом страсти, они начали торопливо срывать с себя одежды. В этой спешке отрывались крючки, лопались швы, но влюбленные не обращали на это внимания. Вот уже лиф элегантного серебристо-голубого платья соскользнул с белых плеч Кристабел. Широкие пышные юбки, усыпанные сверкающими в лунном свете бриллиантами, соскользнули со стройных крутых бедер к лодыжкам. Через несколько мгновений лишь белая кружевная рубашка отделяла ее от сильного мускулистого мужчины, который только что – под вымышленным именем – вступил с ней в брак на палубе «Морского волка».
Кристабел сжимал в объятиях сам прославленный Келлз, ирландский пират, способный, по мнению восхищенных соплеменников, противостоять всей Тортуге. Однако на самом деле капитана звали вовсе не Келлз и в его жилах текла не ирландская кровь. Капитан по имени Рэй Эвисток был эссекским джентльменом. Но и Серебряную Русалку, снискавшую уважение пиратов, звали не Кристабел Уиллинг, а Каролина Лайтфут. А родом она была из Иорктауна. Красавица расплела косы, и ее светлые волосы каскадом упали на обнаженные плечи. Дрожащими пальцами она сняла свою кружевную сорочку. На миг сорочка зацепилась за розовые соски, но тут же соскользнула на пол. Между тем залитый лунным сиянием «Морской волк» под всеми парусами стремительно несся к дому Кристабел.
Завтра она войдет в парадную дверь Левел-Грина. Трудно даже вообразить, что скажет мать, увидев, что ее беглая дочь вернулась домой, да еще и не одна, а с возлюбленным. Она договорилась с Келлзом и Сэнди, что по прибытии в Тайдуотер они не проронят ни слова о пиратской свадьбе, состоявшейся на палубе «Морского волка». Рэю Эвистоку и Каролине Лайтфут предстоит совершить брачный обряд в церкви под своими настоящими именами. Впрочем, возможно, Летиция Лайтфут предпочтет, чтобы венчание совершилось в самом Левел-Грине.
Но обо всем этом они еще успеют подумать до завтра…
А на эту ночь Каролина забыла о своем печальном детстве, проведенном в доме Филдинга Лайтфута на восточном берегу, о своей красивой непокорной матери и о ее кузене Сэнди Рэндолфе. Как выяснила Каролина перед самым бегством из дома, он-то и был ее настоящим отцом, хотя никогда не сможет открыто признать этого.
Сегодняшней ночью Каролина Лайтфут перенеслась в волшебный нереальный мир и забыла обо всем на свете. Этой ночью она оставалась Кристабел Уиллинг, а капитан – Келлзом, и для них исчезло все, кроме лунного света, льющегося из окон, и страстной любви.
Казалось, какая-то волшебная сила подняла и опустила легкую как пушинку женщину на постель. Приоткрыв губы, она чувствовала, как в сладостном предвкушении вздымаются ее груди. Откинув руку, Каролина приподняла свои светлые волосы, и они пушистой шалью покрыли подушку. Молодая женщина потянулась и с наслаждением втянула воздух.
Одежды спадали с сильного тела Келлза так, словно их срывал ураганный ветер. Сначала зазвенела, ударившись о пол, шпага с эфесом, затем грохнули сапоги. За сапогами полетели штаны. Затрещала, лопаясь по швам, тонкая батистовая рубашка. На фоне лунного света его высокая могучая фигура обозначилась темным силуэтом. На Каролину опустилось мускулистое тело, и колено Келлза осторожно раздвинуло ей ноги.
На этот раз она отдалась без сопротивления.
Да, времена, когда Каролина отчаянно сопротивлялась, канули в прошлое. Отныне она женщина Келлза. Отныне и навсегда. Они преодолели взаимное непонимание, позади остались все страдания. Впереди их, несомненно, ждет безоблачно светлое будущее.
Его рот жадно накрыл ее губы, Келлз с присущей ему особой настойчивостью стремился слиться с Каролиной. Обоих переполняло жгучее нетерпение. Каждое произнесенное шепотом слово, каждое прикосновение было исполнено глубокого смысла.
– Келлз! – Голос Каролины дрогнул и сорвался, когда она ощутила его в себе. Она издала вздох облегчения. – Келлз! – Каролина не сразу полюбила это имя.
Охваченный исступленным желанием могучий пират не стал напоминать своей прекрасной возлюбленной, что едва они достигнут Иорктауна, ей придется вновь называть его Рэем. Он должен приложить все усилия, чтобы избежать ареста, прежде чем получит помилование от короля, решившего в преддверии надвигающейся войны объявить амнистию всем пиратам, дабы набрать из них экипажи каперов. Во всяком случае, имя Рэй Эвисток более приемлемо для колониальных аристократов-плантаторов, с которыми он непременно встретится в Иорктауне, чем капитан Келлз. Это пиратское имя напоминало всем об угрозе, постоянно существующей в Карибском море, да и не только там. Он отлично сознавал, что аристократы крайне неохотно допустят в свой круг даже помилованного пирата, каковым Рэй и надеялся стать в скором времени. Конечно, семью Каролины придется посвятить в эту тайну, но из уважения к чувствам жены и ее матери он будет представляться всем как Рэй Эвисток.
