Кимберли Логан - Искушение дьявола

Внезапно его зеленые глаза сузились и заискрились. Сердце Моры затрепетало от странного волнения. Он поднял руку и изящным движением поймал прозрачную слезинку. Это легкое ласковое прикосновение обожгло девушку, точно пламя.

— Не надо плакать, малышка, — хрипло проговорил он. Его утешающий голос был полон удивительной нежности. — Все не так плохо.

Джентльмен нагнулся, и девушка вдруг поняла, что он стоит очень близко. Так близко, что она уловила его мужественный мускусный аромат и ощутила на своем виске тепло его дыхания. Странно, но это не вызвало в ней ни страха, ни тревоги. Совсем напротив. Его пылающий взгляд медленно скользил по ее лицу, оставляя на коже чудесное ощущение тепла, потом опустился к соблазнительным округлостям, которые угадывались под шелковым платьем цвета слоновой кости.

— Какая прелесть! — прошептал он, погладив большим пальцем ее нижнюю губу. Мору бросило в дрожь. — Да, пожалуй, ты и впрямь уже не ребенок. Кто ты, малышка? Как тебя зовут?

Ее ответ был едва слышен: спазм и сухость в горле мешали говорить.

— М-мора. Л-леди Мора Давентри.

Незнакомец застыл и явно напрягся. Его поразительно красивые черты словно покрылись непроницаемой завесой. Он резко опустил руку, и, несмотря на то, что они по-прежнему стояли совсем близко друг к другу, Море почудилось, что между ними вдруг образовалась пропасть — широкая, опасная, непреодолимая.

Девушка нахмурилась — его реакция неприятно удивила и озадачила.

— В чем дело? Что-то не так?

Он молчал. Мора начала думать, что не дождется ответа. Но мужчина ответил — правда, уже не таким ласковым тоном, каким говорил с ней минуту назад. Теперь в его голосе звучала скрытая угроза.

— Похоже, леди Графтон была не очень внимательна, когда составляла список гостей на свою вечеринку.

— Что вы имеете в виду?

— Позвольте представиться. — Он отступил на шаг начал и отвесил шутовской поклон. — Я граф Хоксли.

Испуганно ахнув, Мора в ужасе отшатнулась от него, как после пощечины. Ее тело разом похолодело и онемело, будто вся кровь вдруг отхлынула к ногам.

Наблюдавший за ней мужчина сухо кивнул:

— Похоже, вы поняли. Насколько мне известно, мой отец когда-то был… хорошо знаком с вашей матерью. А по том она довела его до убийства, и он покончил с собой. — Он опять скользнул по ней взглядом, но на сей раз, в его глазах вместо тепла было лишь ледяное презрение, пробравшее Мору до самых костей. — Думаю, будет лучше, если ты как можно скорее уберешься отсюда, малышка.

Ей не надо было повторять дважды. Подхватив юбки, она резко развернулась и пулей вылетела из комнаты. Столь поспешный уход был очень похож на ее внезапное появление: девушка бежала так, будто за ней гналась стая бешеных собак.

О да, она с самого начала была права: ее новый знакомый и впрямь оказался Ангелом Тьмы… И даже больше — «верховным Ангелом Тьмы».

Боже, она только что вела задушевные беседы с самим дьяволом!

Глава 1

Его зовут лорд Филипп Давентри. Вчера после спектакля он пришел за кулисы и настоял на том, чтобы мне его представили. Не могу описать то притяжение, которое я испытала, едва заглянув в его глаза. Только знаю, что он тот самый мужчина…

Эссекс 1818 год

«Какого черта, я здесь делаю?» — в который раз, за ночь подумал Гейбриел Сатклифф, десятый граф Хоксли. Скрестив на груди руки и опершись спиной о каменную колонну, он отстраненно с досадой как-то взирал на вакханалию, которая разворачивалась на его глазах.

Полуодетые и вовсе раздетые фигуры в масках резвились при лунном свете в саду виконта Лэнскомба, предаваясь всем видам распутства. Тут и там мелькали парочки и группки: по трое, четверо, а иногда и более человек. Сплетенные в плотских играх нагие руки и ноги блестели от пота. Участники действа забавлялись под звуки музыки, лившейся из бельведера. Одетые во фраки музыканты оркестра с завидным стоицизмом обеспечивали фон этому маскараду.

Все давние знакомые лорда и леди Лэнскомб прекрасно понимали, что влечет за собой приглашение на «особую вечеринку». И Гейбриел, появившись в Лэнскомб-Мэноре, хорошо знал, что его здесь ожидает. Но, к своему немалому удивлению, он обнаружил, что все происходящее не вызывает у него никакого интереса.

Сморщившись, он резко обернулся и, обращаясь к стоявшему рядом хмурому мужчине, раздраженно бросил:

— Мы напрасно сюда пришли.

Приятель очнулся от мрачного созерцания разврата и сквозь узкие прорези черной полумаски искоса взглянул на Гейбриела:

— Что я слышу? Разве не ты притащил меня на эту оргию? И не ты утверждал, что я слишком долго прятался, поэтому мне просто необходимо хорошенько кутнуть…

Гейбриел сделал резкий жест рукой и заставил его замолчать:

— Ну, хватит, Стоунхерст! Да, это действительно была моя идея. Но я же не знал, что ты будешь стоять истуканом и отпугивать своим суровым видом вполне достойных внимания дамочек!

Ройс Гренвилл, виконт Стоунхерст, равнодушно пожал плечами и тронул пальцами свой длинный бледный шрам, который начинался где-то под маской и шел по правой щеке вниз. Это был след французской сабли, настигшей его в битве при Ватерлоо. Такой зигзаг на бронзовой коже придавал ему весьма экзотический вид.

— Увы, с тех пор как я заработал эту отметину, представительницы прекрасного пола предпочитают обходить меня стороной. — Немного помолчав, он с удивлением посмотрел на Гейбриела: — А ты то что, Хоксли? Вон те две аппетитные блондиночки возле бельведера уже битый час хлопают ресницами и стреляют в тебя глазками, а ты делаешь вид, что совсем ничего не замечаешь.

Гейбриел покосился в сторону блондинок, о которых говорил его друг. Да нет, он их заметил, еще бы не заметить! Хорошенькие, с пышными формами — как раз то, что надо… Вообще-то он всегда любил подобные развлечения, но сейчас почему-то не испытывал ни малейшего желания участвовать в этом действе. Странно, но присутствующие на вечере женщины оставляли его равнодушным…

Может, на него напало то, что в высшем свете обычно называют хандрой? Хотя в двадцать восемь лет еще не хочется терять вкус к плотским удовольствиям.

И потом, ему необходимо поддерживать свою репутацию… За те пять лет, что прошли после самоубийства старого графа и разразившегося после этого события скандала, Гейбриел укрепился в почти фанатичном решении идти по стопам своего родителя и весьма в этом преуспел. В свете его называли не иначе, как Дьявол во плоти, и шептались по темным углам салонов и гостиных, с удовольствием смакуя рассказы о его беспримерном распутстве. Большинство этих слухов напоминали детские страшилки и были доведены до абсурда. Но Гейбриела это не беспокоило. Он давно понял: гораздо легче соответствовать сложившемуся образу, чем пытаться что-либо изменить. Все хотели видеть в нем копию его покойного отца — подлеца, кутилы и пьяницы. Да, помимо всего прочего, еще и убийцы.