Паола Маршалл - Английский подснежник
Коби подметил, что сэр Рэтклифф начал опускаться. На его лице уже проявились следы излишеств.
— Я слышал, вы родственник сэра Алана Дилхорна, — надменно обратился сэр Рэтклифф к проклятому американскому выскочке, которого и принимают-то в обществе исключительно из-за огромного состояния… наверняка, нажитого нечестным путем.
— Дальний, — в тон ему ответил Коби. Теперь его произношение было вполне английским. — Всего лишь дальний.
— Я слышал, с возрастом сэр Алан отошел от политики. Это и в самом деле собачья жизнь. Ума не приложу, зачем мне это понадобилось. Кому захочется сидеть и выслушивать все эти прения? Но с другой стороны, престижно, как-никак. Вы у себя дома занимаетесь политикой?
— Это не для меня, — беспечно ответил Коби. — Я слишком занят зарабатыванием денег. — Он не мог понять, почему от собеседника исходят такие волны ненависти. — Уолл-Стрит отнимает все мое время.
Сэр Рэтклифф поджал губы.
— Вы бизнесмен? — По его голосу было ясно, какого мнения он о людях, работающих ради денег, а не просиживающих ночи за игорным столом. — Не скучаете по своему бизнесу?
— Я приехал сюда развлекаться, — ответил Коби.
«От этого покровительственного тона скулы сводит», — подумал он.
— Уж развлечений у нас хватает… надо только места знать. Вы стреляете?
— Немного, — солгал Коби, отлично владеющий всеми видами огнестрельного оружия, но предпочитающий это скрывать. Он сам не знал, сможет ли когда-нибудь свободно говорить правду, только правду и ничего кроме правды!
— Немного? Думаю, на Уолл-Стрит не часто стрелять приходится.
— Вот именно, — протянул Коби.
Если сэр Рэтклифф предпочитает видеть в нем изнеженного горожанина, так это даже к лучшему. Обычно бывает полезнее, когда тебя недооценивают.
Сегодня за завтраком Сюзанна объяснила ему причину неприязненного отношения сэра Рэтклиффа.
— Он же видел, как увивалась за тобой Виолетта? Он ухаживал за ней несколько месяцев, и все впустую. Он выставил себя дураком перед принцем. Более того, ходят слухи, что он в долгах, как в шелках, а тут появляешься ты, невероятно богатый янки, и завоевываешь Виолетту без малейших усилий.
Естественно, у сэра Рэтклиффа имелись причины для ревности, как имелись они и у Сюзанны, и именно поэтому она обижалась на Коби за то, что он не такой, каким был раньше.
Сюзанна прекрасно понимала, что Коби воспользуется приглашением Виолетты при первой же возможности. Что он и сделал в два часа того же дня. В доме Кенилвортов на Пикадилли он насладился тем, что одна известная актриса и красавица называла «постельным переполохом». Омрачила удовольствие лишь невозможность полностью раздеться.
Также он, хотя и с некоторой неохотой, согласился приехать в Мурингс за несколько дней до прибытия остальных гостей. Виолетта заговорщицки ему подмигнула и добавила:
— Чем раньше, тем лучше, чтобы ничто не помешало нам наслаждаться обществом друг друга.
Коби совершенно не хотелось затягивать их отношения. Чем больше он узнавал Виолетту, тем меньше она ему нравилась, и вскоре он уже пожалел о своей связи с ней. Но он не мог отказаться от приглашения в Мурингс, не обидев Виолетту. Она относилась к нему, как к трофею, и явно намеревалась похваляться их романом перед обществом. Коби хотелось знать, как воспримет появление у Виолетты второго любовника принц Уэльский, но ее это не волновало.
— Я слышала, в Штатах тебя прозвали принцем Долларом, — сказала она на прощанье, — значит, у меня теперь целых два принца.
Коби хотелось сказать: «Нет, Виолетта, я не твой», но он понимал, что было бы глупостью ссориться с ней. Поэтому он просто поклонился в ответ и ушел, не дожидаясь, пока в пятом часу явятся «самые скучные гости».
Что ж, зато он насладится несколькими неделями жизни в одном из самых живописных загородных домов Англии, даже если в оплату за это придется ублажать Виолетту!
Именно по этой причине, хотя и не единственной, два дня спустя Коби раньше обычного покинул бал, который Виолетта с мужем давали в Кенилворт-Хаузе. Он вложил в прощальные слова все свое обаяние, но этого оказалось мало.
— Уже уходишь! — воскликнула Виолетта, изогнув прекрасные брови. — Ночь только началась, и многие из гостей, гораздо старше тебя, будут веселиться до рассвета.
— Увы, — неискренне посетовал Коби, — я весь день был занят в Сити, а мои силы не безграничны…
Он всегда верил в случай. Сегодняшней ночью случай помог ему подслушать нечто странное, и поэтому Коби после ухода из Кенилворт-Хауза не стал возвращаться в дом Уинтропов. Вместо этого он отпустил экипаж и направился пешком по ярко освещенному Хеймаркету.
Мужчины и женщины провожали взглядами внушительную фигуру Коби; он, не обращая внимания, продолжал свой одинокий путь, пока не дошел до аллеи, начинающейся в сотне ярдов от театра. В глубине аллеи несколько хорошо одетых мужчин в цилиндрах курили под раскачивающимся фонарем, висящим над дверью старинного дома.
Должно быть, это заведение мадам Луизы: бордель для избранных, где царят распущенность и высокие цены. Сюда Коби привел подслушанный на балу у Кенилвортов разговор. Коби стоял, прислонившись к колонне, чувствуя себя уставшим от безделья, когда рядом остановились двое мужчин и, не заметив его присутствия, принялись вполголоса что-то обсуждать.
— Скучаете, Хинидж?
Хинидж, тот самый напыщенный денди, с которым Коби познакомился у Сюзанны на столь же скучном приеме, ответил весьма многозначительным тоном.
— Я знаю, где можно развлечься, Даррелл, и это недалеко. У мадам Луизы. Случайный человек туда не попадет… а у меня доступ имеется. Можем пойти туда вместе, после того, как я перекинусь словечком с обожаемой Виолеттой.
— Наверняка, там тоже скука смертная, Хинидж? Как и везде.
Хинидж презрительно усмехнулся.
— Ну, у мадам найдется все, что угодно, были бы деньги. На любой вкус, и никаких запретов. Только держите язык за зубами, дружище. Ну как, вы в игре?
— Всегда в игре… вы же меня знаете.
— Тогда сначала покрутимся здесь, а затем отправимся смотреть товар. Я слышал, не спрашивайте, где, что сегодня у мадам есть для нас нечто новенькое.
Они отошли, а Коби задумался над тем, что значит «никаких запретов» и «нечто новенькое», и ответы ему не понравились.
Теперь любопытство привело его в сплошь покрытую позолотой прихожую мадам, где путь ему преградил гигант-охранник. Пройти мимо него оказалось так непросто, словно это был дворец, а не бордель.
Коби согласился отдать цилиндр и шарф сердитой служанке, но плащ забрал с собой… для чего снова пришлось дать «на чай». Он и сам не знал, зачем ему понадобился плащ. Затем Коби вошел в элегантно обставленную гостиную.
