Барбара Картленд - Возвращение герцога
— А если он так же, как и я, стеснен в средствах. Что тогда? — спросила Айлин. — Я слышала, что у его отца не было больших денег. Кузен Шеридан отправился за границу, потому что у него не хватало средств на лондонские развлечения.
На это мистер Уиккер не нашел, что ответить. Он хорошо понимал, что для восстановления аббатства его хозяин должен быть очень богат.
Когда-то, еще во времена Генриха VIII, на территории имения действительно располагался монастырь. Каждый последующий владелец что-то изменял и достраивал в нем, и теперь уже с трудом можно было поверить, что эти постройки принадлежали церкви.
И все-таки Айлин ощущала дыхание Божье и в часовне, несмотря на все перестройки, и в жилых помещениях монастыря, которые сохранили первоначальный облик.
Первый из герцогов поручил лучшему архитектору того времени целиком переделать дом.
Здание, построенное в древнем классическом стиле, производило внушительное впечатление.
За его величественным фасадом скрывались постройки времен королевы Анны, Карла II и даже королевы Елизаветы. Они казались Айлин более изящными и отличали их имение от других, столь же древних.
Как ни тяжела была ее жизнь с отцом, она всегда ощущала себя как бы частью Дома. Он надежно защищал ее, и в душе Айлин жила уверенность, что, покуда она находится под его кровом, никакое несчастье не грозит ей.
Теперь имение переходило в руки чужака.
Чужака, который собирался вселиться в Дом ее отца, и все существо Айлин протестовало против того, чтобы просить о помощи.
«Что же мне делать?» — в отчаянии спрашивала она себя, понимая, что и мистер Уиккер мысленно задает себе тот же вопрос.
Вслух она произнесла:
— Мне придется найти себе какую-нибудь работу.
— Это невозможно!
— Почему?
— По тысяче причин! Во-первых, вы — это вы, а во-вторых, вы слишком хороши собой, попытки найти работу могут оказаться опасны!
— Опасны? — переспросила Айлин и, подумав, добавила:
— Вы хотите сказать, что мне стоит… опасаться… домогательств мужчин?
— Вот именно! — ответил мистер Уиккер. — И вы сами знаете, если бы ваша мать была жива, вы были бы представлены ко двору в один из лондонских сезонов5. И теперь, несомненно, были бы уже замужем.
Айлин рассмеялась, и ее смех прозвучал, подобно пению птиц.
— Ах, мистер Уиккер, вы романтик! Даже будь моя мама жива, я сомневаюсь, что у нас хватило бы денег на лондонский сезон. А если в наших краях и остался какой-нибудь подходящий холостяк, еще надо было бы поискать его.
— У вас просто не было возможности.
Против этого Айлин нечего было возразить.
Она вспомнила, как тоскливо было час за часом, день за днем, месяц за месяцем проводить у постели больного, который ворчал и кричал на нее, а никому из посторонних не позволял переступать порог их дома.
У ее отца всегда был вздорный характер, а после того несчастного случая он приходил в ярость при одной мысли, что кто-нибудь увидит или пожалеет его.
За все это время Айлин видела только доктора, мистера Уиккера, да иногда одного-двух местных фермеров.
— Это было тяжело, — честно призналась она, — но не думаю, что лучший выход для меня — поселиться в деревне. Пятьдесят фунтов не могут вечно спасать меня от голода, а ведь нужно еще кормить Пегаса.
В ее голосе прозвучала такая тревога, что мистер Уиккер сказал:
— Да, конечно, нельзя забывать о Пегасе.
Затем, как будто ему в голову пришла какая-то важная мысль, он наклонился к Айлин и серьезно произнес:
— По правде говоря, леди Айлин, у вас нет иного выхода, кроме как остаться здесь. Больше некому смотреть за домом и за всем поместьем. Мне кажется, новый герцог должен понять, насколько вы можете быть полезны.
— Сомневаюсь. Скорее всего герцог поведет себя, как и большинство людей на его месте. Новая метла всегда чисто метет. Вряд ли ему захочется, чтобы кто-нибудь сидел у него на шее и постоянно напоминал о том, как здесь все было раньше.
Поверенный ничего не ответил. Помолчав, Айлин продолжила:
— Впрочем… иного выбора у меня… все равно… нет?
— Боюсь, что так, и, честно говоря, леди Айлин, вы не можете жить, предоставленные сами себе. Вы понимаете меня?
— В этом месяце мне исполнится двадцать один.
— Даже в столь почтенном возрасте, — с улыбкой сказал мистер Уиккер, — вы не можете жить самостоятельно, или, как вы собрались, сами зарабатывать себе на жизнь.
— Не правда ли, смешно, — проговорила Айлин, — что, хотя я хорошо образованна и, без ложной скромности, весьма начитанна, всех моих способностей недостаточно, чтобы самостоятельно прокормить себя!
— Не пристало леди самой зарабатывать на жизнь.
— Конечно, большинство молодых леди предпочитают играть на пианино, рисовать или развлекаться с друзьями. Но я не могу позволить себе подобную роскошь.
Мистер Уиккер вздохнул:
— Боюсь, вам все-таки придется попросить нового герцога позаботиться о вас. В конце концов, для главы семейства в этом нет ничего из ряда вон выходящего.
Айлин слегка вздрогнула.
— Я никогда не думала о нем как о главе семейства. А что если после приезда герцога все родственники, которых я не видела годами, тоже явятся сюда в расчете на его кошелек?
— Ну, тогда остается только надеяться, что этот кошелек достаточно толст! — несколько цинично произнес мистер Уиккер.
Айлин вскочила с кресла.
— Я так не смогу! Не смогу быть в тягость кому бы то ни было, и… уж тем более тому, кого ненавидел мой отец!..
Будто бы снова она услышала голос отца, метавшегося в постели:
— Понимаешь ли ты, что сынок Роланда скоро займет мое место, а они оба скользкие, как ужи! Я ненавижу Роланда. Он всегда обманывал меня еще в Итоне6… Не удивлюсь, если он приложил руку к убийству Дэвида!
— Пожалуйста, папа!.. — умоляла отца Айлин. — Не говори так. Ты же знаешь, что это не правда!..
— Ненавижу! Ненавижу их обоих! — кричал герцог. — А его чертов отпрыск, который бродит пока по задворкам мира и наверняка проедается курению опиума и другим порокам, скоро наденет мою герцогскую корону!
Отец Айлин не надевал свою корону уже более десяти лет, и она не понимала его раздражения.
Но он снова и снова возвращался к этому разговору, утверждая, что Шеридан Бери на Востоке стал курильщиком опиума и погряз в других экзотических грехах.
Слушая бессвязные речи отца, Айлин машинально начала и сама представлять себе кузена Шеридана дебоширом и вообще человеком совершенно ужасным.
Она убеждала себя, что подобные фантазии глупы и беспочвенны, однако полностью избавиться от страха перед новым герцогом ей не удавалось.
