Джуд Деверо - Незнакомка
— Николь, — сердито проговорила она, — неужели ты не можешь хоть раз в жизни вести себя как леди или, по крайней мере, помнить о том, что находишься рядом с леди. Мало того что меня могут увидеть в обществе полураздетой женщины, так ты еще и гонишь, как полоумная, не разбирая дороги.
Николь набросила на обнаженные плечи тонкую хлопковую шаль, но шляпку не надела. Она послушно натянула вожжи, заставив лошадь перейти на шаг. Еще чуть-чуть, снова подумала Николь, и Бианка перестанет ею помыкать.
Внезапно безмятежную тишину жаркого летнего дня нарушил топот копыт. В конце аллеи показались четверо всадников на коротконогих приземистых лошадках, которым более пристало тянуть телегу или плуг, чем ходить под седлом. Было странно видеть кого-то в обычно безлюдном парке, тем более что эти четверо, судя по их платью, не относились к разряду джентльменов.
Целый год во Франции Николь прожила в состоянии постоянного ужаса. Когда разъяренная толпа ворвалась в родительский замок, они с дедом спрятались в конюшне, а потом бежали под покровом клубов черного дыма, окутавшего горящий замок. Сейчас, почуяв в приближающихся всадниках угрозу, она сильно хлестнула жеребца кнутом. Он рванулся вперед и пошел крупной рысью.
Бианку отшвырнуло на спинку сиденья, она слабо охнула, а потом завизжала в ярости:
— Ты что, совсем с ума сошла? Я не позволю, чтобы со мной обращались подобным образом!
Николь, не обращая на нее внимания, оглянулась через плечо на преследователей, которые уже свернули на дорожку. Она отдавала себе отчет в том, что они далеко от дома, в самом центре огромного пустынного парка, где никто не услышит криков о помощи. Бианка, одной рукой ухватившись за сиденье и другой вцепившись в ручку зонтика, тоже обернулась, но вид четырех мужчин ее не испугал. Она лишь подумала, как посмело это отребье заехать в господский парк. Один из всадников, одетых в красную с белыми полосками рубаху и ехавший впереди, отчаянно замахал рукой, очевидно призывая своих спутников поторопиться. Мужчины, судя по всему, были неважными наездниками: они держались обеими руками за переднюю луку и не стояли на стременах, а высоко подпрыгивали и тяжело плюхались в седло в такт галопу.
Снова взглянув на Николь, Бианка тоже испугалась и наконец сообразила, что эти люди гонятся за ними.
— Да сделай же что-нибудь! Заставь эту клячу бежать быстрее! — завопила она.
Преследователи старались изо всех сил, погоняя своих разномастных мохноногих лошадок, но тем было не под силу тягаться с крупной породистой лошадью, без усилий влекущей легкую коляску. Расстояние между ними неуклонно увеличивалось, и тогда мужчина в полосатой рубахе вынул из-за пояса пистолет и выстрелил. Пуля пролетела над коляской в нескольких дюймах от левого уха лошади.
Жеребец от ужаса резко остановился, присел на задние ноги и тут же взвился на дыбы. Бианка завизжала и забилась в угол коляски, закрыв лицо руками, а Николь подскочила и, широко расставив ноги, изо всех сил натянула вожжи.
— Спокойно, малыш, — твердо приказала она, и жеребец постепенно стал успокаиваться, хотя глаза его все еще дико сверкали. Привязав вожжи к передку коляски, Николь подошла к лошади, обняла ее за шею обеими руками и прижалась щекой к бархатному носу, ласково шепча что-то по-французски.
— Глянь-ка, приятель. Видать, она совсем не боится этой чертовой скотины.
Николь подняла глаза на мужчин, окруживших коляску.
— Вы, верно, знаете толк в лошадях, маленькая леди, — начал один из них, — в жизни не видал ничего подобного.
— Да она, вдобавок, совсем крошка, — перебил его другой, — ее и везти-то одно удовольствие.
— Постойте-ка! — рявкнул мужчина в полосатой рубахе, по-видимому, главарь. — Почем вы знаете, что это она? Может, это та, другая. — Он показал пальцем на Бианку, скорчившуюся в углу коляски и безуспешно пытавшуюся спрятаться за подушкой. В лице ее не было ни кровинки от страха.
Николь спокойно стояла, поглаживая морду лошади. Для нее все это было повторением ужасов, пережитых во Франции, и она знала, что самое правильное — это сохранять спокойствие и искать путь к спасению.
— Да нет, точно эта, — убежденно заявил высокий мужчина средних лет, кивнув в сторону Николь. — Уж я-то леди за версту распознаю.
— Кто из вас Бианка Мейлсон? — громко спросил главарь. У него было грубое лицо с квадратной челюстью, поросшей трехдневной щетиной.
Так, значит, это похищение, сообразила Николь. Тогда все, что им надо сделать, это дать понять бандитам, что отец Бианки недостаточно богат, чтобы заплатить выкуп.
— Она! — вдруг крикнула Бианка, вытянув в сторону Николь пухлый пальчик. — Она и есть эта самая леди, а я у ней в услужении.
— А я что говорил? Ясное дело, это она.
Николь стояла очень прямо, высоко подняв голову, и с удивлением наблюдала за Бианкой, чьи глаза победно сверкали. Она знала, что пытаться протестовать не имеет смысла, — эти люди все равно схватят ее. Конечно, потом, когда они выяснят, что она всего лишь нищая француженка, ее отпустят.
— Вот что, маленькая леди, — обратился к ней главарь. — Вы поедете с нами. Надеюсь, у вас хватит ума вести себя тихо?
Николь молча кивнула. Ухватившись за протянутую руку, она вставила ногу в стремя и легко села в седло перед ним.
— Да она просто красотка! — восхитился мужчина. — Теперь понятно, почему ему так неймется ее заполучить. Я, как только ее увидел, подумал — настоящая леди. Леди сразу распознаешь по тому, как она двигается. — С довольной улыбкой он волосатой ручищей обхватил Николь за талию и неумело тронул лошадь.
Бианка некоторое время сидела неподвижно, провожая взглядом удаляющихся всадников. Конечно, она была очень довольна, что ее сообразительность позволила ей спастись, но в то же время разгневана тем, что эти мужланы не поняли, кто из них настоящая леди. Когда в парке, снова воцарилась тишина, она огляделась вокруг. Как попасть домой? Править лошадью она не умеет, значит, придется идти пешком. Ее ноги в тонких кожаных башмачках коснулись земли, и острые камешки впились в пятки. Бианка мысленно обругала Николь. Она кляла ее на чем свет стоит всю дорогу, пока, морщась от боли и усталости, плелась по аллеям. Когда она наконец добралась до дома, то была в состоянии такой ярости, что начисто забыла о Николь и похитителях. Только позже, за ужином, состоявшим из семи блюд, она поведала о случившемся отцу. Джекоб Мейлсон, который уже почти спал, ответил на это, что завтра же сообщит властям и девушку освободят. Бианка отправилась в свою спальню, заранее ужасаясь при мысли о том, что ей снова придется искать горничную. До чего же они все неблагодарны и бесчувственны!
