Анна Бартон - Дерзкая и желанная
– Ну, да. – Разумеется, он надеялся обнаружить что-нибудь с рисунком или надписью – какую-то уникальную вещь, доселе невиданную, – но распинаться перед этими невеждами не собирался: зачем зря воздух сотрясать.
– Даже если я найду лишь осколок старой чашки или камни, то буду считать, что поездка удалась.
Хантфорд и Фоксборн воззрились на него так, словно ему самое место в Бедламе.
Джеймс уже собирался послать их обоих к черту, когда подоспел официант с выпивкой. Сделав изрядный глоток, он обнаружил, что настроение почти сразу же улучшилось.
Когда над бальным залом поплыли звуки вальса, герцог и граф вытянули шеи в поисках жен. Сестры герцогиня и графиня хоть внешне совершенно не походили друг на друга, но обе были красивы.
– Идите-ка вы к своим благоверным, – посоветовал Джеймс, – а то с полдюжины щеголей так и вьются вокруг них в надежде пригласить на танец.
Хантфорд зарычал:
– Аннабелл и Дафна вполне способны пресечь беспардонные домогательства! Верно, Фоксборн?
Граф фыркнул.
– Мне жаль тех несчастных остолопов.
У Джеймса не было причин не верить словам друзей, и тем не менее от него не ускользнуло, что оба поспешили через зал к своим женам.
Он про себя улыбнулся и огляделся в поисках какого-нибудь укромного местечка, где можно было бы спокойно допить свой виски и приглядеть парочку миловидных барышень, чтобы позже, возможно, пригласить на танец.
Идея ему понравилась, и вечер обещал быть приятным… до тех пор, пока его не перехватила Оливия Шербурн.
«Перехватила» еще слишком мягко сказано: скорее подстерегла и изловила.
У нее вообще пугающая привычка сваливаться как снег на голову. Только что он стоял себе спокойно и обозревал гостей, выбирая танцевальных партнерш, как вдруг откуда ни возьмись налетел этот большеглазый ураган в прелестном голубом платье и воскликнул:
– Вот ты где! Сейчас же идем со мной.
Ни тебе приветствия, ни любезностей.
Он явно предпочел бы мирно потягивать виски, но Оливия уже направлялась к застекленным дверям в дальней половине зала, полагая, что он потрусит за ней следом как дрессированная собачка. Что ж, она сестра Хантфорда, в конце концов, так что он не может не пойти за ней.
Ад и все дьяволы…
Она на мгновение исчезла за спинами трех матрон, прежде чем выскользнуть в двери. Джеймс последовал за ней, хотя и был решительно настроен как можно скорее вернуть ее в бальный зал.
Он шагнул на террасу, мягко освещенную несколькими фонарями и луной на безоблачном небе.
– Я здесь, – окликнула его Оливия громким шепотом.
Она стояла в углу патио, и ее белые перчатки указывали ему путь как маяк на скалистом берегу. Чутье говорило, что не следует идти у нее на поводу, оно практически кричало, и он не двинулся с места.
Однако Оливия, почувствовав его колебания, сама подбежала к нему и бесцеремонно потащила его за руку.
– У нас мало времени.
Спасибо, хоть виски не расплескала.
– Куда мы? – спросил Джеймс.
– Сюда. – Она остановилась перед каменной скамейкой.
– Зачем?
Оливия села и едва ли не силком принудила Джеймса опуститься рядом. Выражение ее лица невозможно было прочесть, но грудь вздымалась и опадала, как будто девушка чего-то испугалась или запыхалась. Белые зубки покусывали нижнюю губу. Теперь, добившись своего и притащив его сюда, она, казалось, не могла найти слов.
Такого с Оливией не случалось никогда.
– У тебя какие-то неприятности?
– Нет, – быстро отозвалась она. – Ну, насколько мне известно…
Джеймс усмехнулся.
– Уже хорошо, потому что даже малышкой ты вечно попадала в какие-нибудь передряги. Помнишь, ты умудрилась забраться в стойло с жеребятами и не могла…
– Перестань! – резко оборвала его Оливия.
– Что перестать? – Он просто пытался создать непринужденную атмосферу, чтобы она наконец сказала, ради чего все затеяла, но она, похоже, его порыв не оценила.
– Перестань обращаться со мной как с маленькой сестричкой Оуэна.
Так, приехали…
Джеймс залпом осушил свой бокал и, поставив его на скамейку, медленно проговорил:
– Если не хочешь, чтобы с тобой обращались как с ребенком, то и не веди себя как ребенок. Давай рассказывай, зачем притащила меня сюда.
* * *Оливия облизнула губы. Не помогло. Во рту пересохло словно в пустыне.
– Мне надо было поговорить с тобой наедине.
Золотисто-зеленые глаза Джеймса вызывающе вспыхнули.
– Я слушаю.
Сердце ее бешено колотилось. Все пошло совсем не так, как она представляла. Предполагалось, что Джеймс услышит в ее голосе дрожь, возьмет ее руки в свои и станет их нежно поглаживать. К этому моменту он уже должен был смотреть на нее со здоровой дозой мужской заинтересованности ее смелым декольте.
Но его сильные руки были скрещены на груди, а губы сжаты в тонкую линию. Он сидел с видом человека, который попросил чаю час назад и до сих пор ждет, испытывая не столько жажду, сколько… раздражение.
В панике она решила было сочинить некий незначащий предлог: например, она хочет купить малышу Оуэна и Аннабелл подарок и подумывает о щенке. Наверняка Джеймс сможет дать ей совет…
– Оливия. – Нетерпение придало его голосу резкости, однако в нем звучало и сочувствие, и это подтолкнуло ее к действиям.
Войти в эту реку медленно и постепенно не получится. Единственный способ – прыгнуть с берега, даже если существует риск уйти в воду с головой.
Она натужно сглотнула и, посмотрев ему в глаза, выпалила:
– Я люблю тебя.
Джеймс моргнул, лицо его выражало смятение, будто его разбудили среди ночи, он совершенно сбит с толку и ничего не может понять.
– Что ты имеешь в виду?
Оливия сделала глубокий вдох.
– Это случилось летом тысяча восемьсот седьмого года, когда ты приехал в гости к моему брату в Хантфорд-Мэнор. Оуэн предпочитал проводить летние каникулы с друзьями, но папа настоял, чтобы он был с нами хотя бы неделю, и он всегда привозил тебя. Мне в то лето исполнилось одиннадцать, и один раз я захотела пойти с вами на рыбалку, но Оуэн сказал, что нельзя, потому что я только распугаю всю рыбу и буду раздражать его. Я отказывалась уходить…
– Ну еще бы, – пробормотал Джеймс.
– Ты помнишь тот день?
– Нет. Пожалуйста, продолжай. – Он взял пустой бокал и с тоской посмотрел в него.
– Оуэн пригрозил бросить меня в речку, если я не вернусь домой.
– Позволь, я угадаю. – Джеймс запустил пальцы в волосы и взъерошил шевелюру. – Я встал на твою защиту – расквасил своему другу нос, чтобы ты могла поступить так, как хотела.
– Нет. Ты поступил лучше: дал мне шанс испытать себя, сказав, что если я сумею насадить живого червя на крючок и не завизжать, то мне можно будет остаться. В противном случае я должна уйти.
