Джулия Гарвуд - Две розы
– А как мы его будем кормить? – спросил Кол.
– Видишь, кто-то положил в корзинку бутылку с молоком. Когда она опустеет, я добуду ему сызнова, – пообещал Трэвис. – У него, наверное, еще нет зубов, и он не может есть нормальную пищу. Здесь осталось немного сухих пеленок – я достану еще.
– Откуда ты так много знаешь про детей? – спросил Кол.
– Знаю, и все, – ответил Трэвис, пожав плечами.
– А кто будет его переодевать, когда он обмочится? – спросил Дуглас.
– Давайте это делать по очереди, – предложил Кол.
– На веревках за домом Мак-Куинн сушатся пеленки, – сказал Трэвис. – И одежка маленького размера там тоже висит. Я стяну для малыша кое-что. Да, а как мы его назовем? У кого-нибудь есть идея?
– Как насчет Маленького Кола? – предложил Кол. – Неплохо звучит.
– А как насчет Маленького Дугласа? – отозвался Дуглас. – Звучит еще лучше.
– Мы не должны называть его в честь одного из нас, – возразил Трэвис, – чтобы не передраться.
Дуглас и Кол в конце концов согласились с Трэвисом.
– Ну ладно, – подытожил Кол. – Но имя у него должно быть действительно звучное.
– Моего отца звали Эндрю, – вставил Дуглас.
– Ну и что из этого? – отозвался Кол. – Когда твоя мать умерла, он сплавил тебя в приют. Разве не так?
– Ага, – подтвердил Дуглас, понурившись.
– Нельзя нарекать малыша в честь того, кто избавился от собственного ребенка, – заявил Кол. – У нас свои принципы, верно? Беднягу уже выбросили на помойку, так нечего ему лишний раз напоминать об этом и прозывать именем твоего папаши. Не назвать ли нам его Сиднеем? Помнишь того отчаянного парня, который командовал девчонками на Саммит-стрит? И лихой же малый был этот Сидней.
– Точно, – ответил Дуглас. – Его здорово все уважали.
– Что правда, то правда, – сказал Кол. – И ведь умер он своей смертью, что немаловажно, точно? Никто его не прикончил.
– Мне нравится это имя, – заметил Трэвис. – Давайте проголосуем.
– Кто за? – Дуглас поднял правую руку, покрытую грязью и сажей.
Кол и Трэвис тоже подняли вверх руки. Адам не пошевелился. Тут только Кол – единственный из компании – обратил внимание, что в последние несколько минут их вожак в основном отмалчивался.
– Что-нибудь не так, босс? – спросил он, оглянувшись на Адама.
– Ты сам знаешь, – ответил тот, и в голосе его, похожем на голос старика, прозвучала усталость. – Мне надо уходить. У меня нет шансов выжить в городе. Я и так уже здесь подзадержался. Если я хочу быть свободным и не тревожиться, как бы меня не разыскали сыновья хозяина и не увезли обратно, мне надо пробираться на Запад. Я не могу жить, вечно прячась в переулках, пока не стемнеет. Скрыться можно только в диких местах. Вы ведь понимаете меня, верно? Так что в данной ситуации с ребенком у меня не должно быть права голоса. Меня здесь не будет, и я не смогу помочь вам его растить.
– Мы не осилим этого без тебя, Адам! – испуганно воскликнул Трэвис. Голос мальчика дрогнул, из горла вырвался громкий всхлип – мысль о том, что его покровитель и защитник покинет его, ужасала не на шутку. – Ты не можешь нас оставить. Не уходи, пожалуйста, – умолял он, готовый сорваться на крик.
Шум потревожил младенца. Ребенок завозился и захныкал.
Адам, склонившись над корзиной, неуклюже похлопал малыша по животику, но тут же отдернул руку.
– Ребенок промок насквозь, – сказал он.
– В чем это он промок? – не понял Кол и потянулся к бутылке, чтобы посмотреть, не треснуло ли стекло.
– Обдулся, – пояснил Трэвис. – Надо бы снять с него пеленку, босс, а не то у него попка заболит.
Было ясно, что младенец вот-вот проснется. Мальчики с любопытством разглядывали его – ни один из них не мог припомнить, чтобы ему приходилось видеть такое крохотное человеческое существо.
– Гляди-ка, когда он корчит рожи, у него все лицо морщинами собирается, – прошептал Дуглас и фыркнул. – Забавный, верно?
Кол кивнул, потом повернулся к Адаму:
– Пока что ты здесь заводила, Адам. Снимать пеленку придется тебе.
Старший из компании глубоко вздохнул, состроил гримасу и, ухватив младенца под мышки, вынул его из корзины.
Ребенок открыл глаза. В свете факела, который держал Трэвис, мальчики увидели, что они были удивительно яркого голубого цвета.
– Он прямо твой младший брат, Кол. Глаза у него такие же голубые, как у тебя.
Адам держал младенца перед собой на вытянутых руках. На лице у него застыло напряженное выражение, на лбу выступили капельки пота. Он пребывал в явной растерянности и молил Бога, чтобы ребенок не заплакал. Хриплым шепотом он попросил Кола приподнять покрывало и развязать пеленку.
– Почему я? – недовольно спросил Кол.
– Трэвис держит факел, а Дугласу из-за меня не дотянуться, – ответил Адам. – Давай быстрее. Как бы он опять не запищал. Я боюсь его уронить – он легкий, словно воздух.
– До чего занятное дитя, правда? – сказал Трэвис, обращаясь к Дугласу. – Посмотри, как он всех нас изучает. Маленький, а такой серьезный.
– Дуглас, вытри мне лоб, – попросил Адам.
Дуглас взял тряпку и промокнул ему лоб. Адам действовал с такой осторожностью, словно в руках у него очутился динамит. Он был так скован, что на него больно было смотреть. Лишь Трэвис счел поведение вожака смешным и расхохотался.
– Да не взорвется он, босс. Он такой же, как ты, только поменьше.
Кол не обращал внимания на замечания, которыми перебрасывались мальчики. Затаив дыхание, он возился с пеленкой. От прикосновения к мокрой хлопчатобумажной ткани его замутило. Наконец ему удалось развязать тряпку, и она шлепнулась на землю рядом с корзинкой. Ребята на минутку примолкли. Потом Кол вытер пальцы о штанины и протянул руки, чтобы закутать в покрывало толстенькие ножки младенца. Он уже почти проделал это, как вдруг его осенило. Кол посмотрел еще раз, чтобы удостовериться окончательно.
Сидней был девочкой. «Лысой девочкой», – подумал Кол. Дурнота у него тотчас прошла, и он разозлился. На кой черт им нужна ни на что не годная девчонка? Он не собирался иметь с этим младенцем ничего общего. Девчонку следовало забросить назад в помойку.
Малютке, однако, потребовалось меньше минуты, чтобы изменить его мнение. Кол уже собирался выругаться, когда случайно взглянул на младенца. Ребенок смотрел прямо на него. Кол переместился влево, но малышка следила за ним широко раскрытыми, доверчивыми глазами. Он попытался отвернуться, но не смог.
И тут крохотное существо нанесло последний удар – девочка улыбнулась. Кол был сражен наповал. Именно в эту минуту между ним и ребенком возникла некая связь.
Остальные были также сражены наповал.
