Моника Маккарти - Горец-изгнанник
Ее взгляд был прикован к мужчинам, разговор которых Патрик подслушал раньше. Только потому, что он так близко видел ее, он смог заметить, как исчезла ее улыбка, когда девушка поняла, о чем они говорят.
— Но как ты убедил Элизабет Заику принять твое сватовство?
Она вздрогнула как от удара. Краски исчезли с ее лица, схлынуло и легкое возбуждение, которое он заметил всего несколько минут назад.
Монтгомери засмеялся, надувшись как павлин.
— С ее-то заиканием не похоже, чтобы женихи осаждали ворота замка. Забавно, как легко врать, если предстоит получить приданое из двадцати шести тысяч серебряных монет и земли.
Патрик остолбенел. Столько денег? Да это же целое состояние. И земля? Хотя о таком он и слышал, но для женщины было необычно иметь землю в своем распоряжении.
— Все, что потребовалось, — это сказать немного комплиментов да прошептать ласковые слова, — хвастался Монтгомери. — Она проглотила их как голодный щенок кусок мяса.
Девушка приглушенно вскрикнула. Глаза у нее стали огромными и испуганными. По огорченному выражению ее лица было нетрудно догадаться, кто она такая: это и есть скорее всего Элизабет Кэмпбелл.
Проклятие! Учитывая его откровенную ненависть ко всем Кэмпбеллам, симпатия к девушке возникла неожиданно.
Суженый девушки также услышал этот звук и, резко повернув голову, встретился с ней глазами. Патрик увидел испуг и смятение Монтгомери, когда тот понял, что попал в ловушку, которую сам себе расставил. Это был взгляд человека, понявшего: он проиграл и, возможно, нажил себе опасных врагов.
Унижение и боль, отразившиеся на ее лице, было трудно не заметить, и группа мужчин, стоявших рядом с Монтгомери, затихла, осознав, что произошло. Девушка выглядела так, будто у нее разбито сердце, словно ее только что вырвали из мира иллюзий. Такое чувство было Патрику слишком хорошо известно. Подбородок у нее дрожал, и он боялся, как бы она не расплакалась.
Патрик сделал шаг к ней, но заколебался, раздумывая, что же он, черт возьми, может предпринять. Это не его дело. Девушка — кузина Аргайлла и сестра его помощника, ну и ради Бога. Он то тут при чем?
Молчание становилось тяжелым и неловким. Мужчины рядом с Монтгомери начали смущенно шаркать ногами.
Элизабет Кэмпбелл стояла как каменная, впившись взглядом в Монтгомери. У Патрика непривычно кольнуло в груди при виде того, как она изо всех сил пытается скрыть свое смятение. Он молча переживал за нее, когда она, собрав свою гордость, выпрямила спину и подняла дрожащий подбородок. Может быть, она и хрупкая девушка, но за этим женским изяществом чувствуется сила.
Ее лицо превратилось в маску из алебастра, лишенную выражения и хрупкую как стекло. Коснись ее, и она разобьется, испугался Патрик.
— Очень сожалею, что я собиралась ззза…
Голос ее затих, когда слово застряло в горле. Она прикрыла рот рукой, глаза округлились от ужаса. Один из мужчин подавил смех, и Патрик готов был убить его. С пылающими щеками девушка развернулась на каблуках и побежала по тропе к воротам замка. Но она сделала всего несколько шагов, и тут случилась беда.
Она поскользнулась в жидкой грязи, потеряла равновесие и с шумным всплеском рухнула на спину в коричневую пенистую жижу.
Кто-то из мужчин пробормотал:
— Похоже, у нее не только язык заплетается, но и ноги.
Послышались смешки, и Патрик поблагодарил Бога, чтобы девушка ничего не услышала, но по ее опущенным плечам увидел — она все поняла.
Это стало последней каплей. С него довольно. Роль защитника ему непривычна, однако и в стороне он оставаться больше не мог. Он знал, чем рискует, но что-то уже несло его. Ни одна девушка — даже из рода Кэмпбеллов не заслуживает такой жестокости. И Патрик — возможно, больше, чем кто-либо, — понимал, что значит быть сбитым с ног и барахтаться в грязи. Он был знаком с несправедливостью.
В несколько больших шагов он преодолел расстояние между ними. При падении ее капюшон соскользнул, и стали видны тяжелые льняные кудри, излучающие свет даже в сером тумане. Хотя лица ее он не видел, но по мягкому сотрясению плеч догадался, что она плачет. Патрик ощутил жжение в груди и что-то еще, на что он уже давно считал неспособной свою темную душу: сострадание и необъяснимое стремление защитить слабого.
Он с радостью задушил бы голыми руками тех мужчин, которые обидели ее. Возможно, так и сделает.
— Ну-ну, девочка, — мягко сказал он, протягивая ей ладонь. — Держись за мою руку.
Сначала он подумал, будто девушка его не расслышала. Но потом она медленно повернула голову, и он смог увидеть, как блеснула одинокая слеза, скатившаяся по ее бледной щеке. Эта капелька, подобно кислоте, разъела железо, сковывавшее его грудь. Она медленно подняла руку и протянула ему. Рука была такая маленькая и нежная, что Патрик чуть не отшатнулся в испуге — и потом смутился, подумав о своих жестких, мозолистых ладонях, облепленных грязью.
Но девушка, казалось, ничего не заметила. Он осторожно поднял ее на ноги. Он, наверное, мог бы сделать это одним пальцем, такая она была крошечная. Он держал ее руку, чувствуя странное нежелание отпускать ее, пока она сама осторожно не отстранилась.
Девушка не поднимала глаз, слишком смущенная, чтобы взглянуть на него.
— Спасибо, — сказала она так тихо, что он с трудом расслышал.
— Они глупцы, вам лучше избавиться… — забормотал он, но она уже поспешила прочь. От талии до подола спина се красивого плаща была мокрая, и с нее стекала грязь.
Но она, кажется, этого не заметила.
Патрик шагнул вслед за ней, остановился, застыв на месте. Он позволил ей уйти. Если даже и можно было утешить девушку — это не то, что он умел делать. Мысль о находящемся вне закона представителе клана Макгрегоров, успокаивающем наследницу Кэмпбеллов, была настолько невероятной, что он засмеялся бы, не будь ему уже давно не до смеха.
Он отвел взгляд от одинокой фигуры, исчезающей в воротах замка.
И как раз вовремя, ибо Джейми Кэмпбелл, помощник Аргайлла и самый опасный человек в Северо-Шотландском нагорье, направлялся прямо к нему. Джейми, должно быть, увидел, как споткнулась его сестра, решил посмотреть, что случилось, а Патрик, помогая ей, привлек к себе его внимание.
Он чертыхнулся и бросил взгляд на Грегора. Брат смотрел на него как на ненормального, и, по правде говоря, Патрик и сам начал сомневаться, не утратил ли рассудок.
О чем он только думал? Но в этот момент ясно понимал: нужно действовать быстро. Кэмпбелл тем временем приближался. Он узнал одного из клана Макгрегоров, глаза у него загорелись.
Патрика охватило предчувствие, что вот прямо сейчас состоится долгожданная битва. Не было ни одного из оставшихся в живых людей из клана Макгрегора, который не желал бы увидеть Джейми Кэмпбелла мертвым, и Патрику ничего так не хотелось, как удостоиться чести отправить его прямым ходом к дьяволу, где ему и место.
