Пари с герцогом - Валери Боумен
Джулиана отвернулась и быстро смахнула непрошеные слезы.
У Риса перехватило горло.
– Теперь понятны ее страхи… Сожалею.
Джулиана пожала плечами, а Рис прислонился к стене амбара, устремив взгляд на Мэри.
– Представьте себе, каково ей было в доме, где все остальные обожают лошадей.
Рис наклонил голову.
– Могу себе представить. Надеюсь, что я сумел хоть немного ей помочь.
По губам Джулианы скользнула легкая улыбка.
– Она с таким энтузиазмом рассказывала о своих вчерашних успехах! И очень гордилась собой.
– И это правильно: она проделала большую работу, преодолевая страх.
– Как ты думаешь, ей нужны еще уроки? – спросила Джулиана, скрестив на груди руки.
– Смотря по обстоятельствам, – ровным голосом отозвался Рис. – У тебя будет время сопровождать ее? Ведь должен приехать лорд Мердок…
Джулиана нахмурилась и, опустив руки, повернулась к Рису.
– Лорд Мердок? О чем ты?
Рис пожал плечами.
– Клейтон сказал, что ожидает его завтра.
– Завтра? – Джулиана тряхнула головой и нахмурилась еще сильней.
– А ты не знала?
– Я… гм, не знала, когда именно это произойдет. – Джулиану бросило в жар, так что пришлось оттянуть воротник амазонки.
– Вот как… – протянул Рис, и тут чертенок на левом плече подтолкнул его добавить: – Еще я слышал, что вашу свадьбу перенесли на осень. Надо полагать, наилучшие пожелания уместны?
– Что? – Голос Джулианы взвился вверх на две октавы.
Рис невозмутимо кивнул.
– Клейтон упомянул, что Мердок написал твоему отцу и попросил перенести свадьбу на более ранний срок. Ты что, и об этом не знала?
Джулиана прижала ладонь к груди, словно ей стало трудно дышать, и позвала напряженным, лихорадочным голосом:
– Мэри, думаю, на сегодня достаточно. Нам пора: мне нужно срочно написать письмо.
Глава 20
Рис рукавом вытер пот, капавший со лба, подцепил на вилы очередную охапку соломы и бросил на большую кучу в конце пустого денника, в котором находился.
Он все еще работал в конюшне: начищал упряжь, перетаскивал солому, вычищал навоз из стойл и ухаживал за лошадьми, – то есть выполнял ту же работу, что и в юности, когда помогал старшему конюху в своем имении, но не делал уже много лет.
Герцог Уортингтон просыпался в полдень, несколько минут проводил со своим поверенным, а потом пускался во все тяжкие: пил, играл в карты и чуть не до самого утра шлялся по злачным местам. И так изо дня в день.
Время, проведенное в конюшнях Клейтона, оказалось первым за многие годы, когда он по-настоящему почувствовал, что приносит пользу, а занятия с Мэри Монтгомери доставили столько радости удовлетворения, что он и припомнить не мог ничего похожего.
Несчастная юная леди до смерти боялась лошадей, и хотя Рис даже вообразить не мог, как можно бояться самых добродушных животных в мире, которых сам так любил, тем не менее легко мог себе представить, насколько тяжело ей было жить там, где все умели обращаться с ними и прекрасно ездили верхом.
В конюшне Клейтона Рис отыскал самую незлобивую кобылку для Мэри: добрую, смирную и покладистую, идеальную для начинающих.
Когда Джулиана явилась в конюшню вместе с сестрой, Рис не сомневался, что она опять задумала какую-то пакость. Она и правда из кожи вон лезла, чтобы вывести его из себя, но все же, за сестру искренне переживала и не была уверена, что Мэри удастся преодолеть свой страх и научиться ездить верхом.
Казалось, Мэри из тех юных леди, которые и муравья не раздавят: дружелюбная, заботливая и готовая каждому от души улыбнуться, – прямая противоположность сестре, что с некоторой досадой должен был констатировать Рис. Интересно, знаком ли Кендалл с Мэри Монтгомери…
Рис мог гордиться собой: ему удалось помочь леди Мэри преодолеть страх перед лошадьми и верховой ездой, и – и надеялся, что сумеет помочь этой отважной девушке еще немного до окончания приема.
Если Джулиана и впрямь намерена вынудить его бросить работу в конюшне, то пока у нее ничего не выходит: удается разве что каждый день добавлять ему работы. Да только она не знает, что работа доставляет ему искреннее удовольствие, поскольку даже не предполагает, что общение с любимыми существами может доставлять наслаждение. Впрочем, как и его друзья, иначе не стали бы биться с ним об заклад, что он не сможет две недели выполнять обязанности слуги. Возможно, так бы и произошло, окажись он заперт в четырех стенах особняка, где требуется ходить в официальной униформе и придерживаться строгих правил этикета, но здесь, в конюшне, где можно, обливаясь потом, работать с лошадьми, Рис был в своей стихии. В конце концов, лошади не ждут от человека ничего, кроме еды, воды, соломы и доброты. Лошадям все равно, герцог ты или простолюдин. Лошадям плевать, что о тебе написали в «Таймс» и правда ли, что за ними ухаживает мот, игрок и повеса.
Представители высшего общества даже не догадываются, что он сознательно поддерживает такую репутацию, даже выбрал для посещения самый знаменитый своими непристойностями игорный клуб Холлистера. Не приходилось сомневаться, что Рис намеренно привлекал и внимание к своей пьяной хамоватости и тяги к азартным играм, чего невозможно было бы добиться, если проводить свободное время в каком-нибудь известном пресном клубе для джентльменов вроде «Уайтса» или «Будлса». Они понятия не имеют, что он проигрывал у Холлистера огромные суммы намеренно, для того чтобы все считали, будто он по уши в долгах.
Мало кто знал, что в Лондоне существует закрытый клуб для джентльменов, и вот там он выигрывал кучи денег. Благодаря этим выигрышам он в четыре с лишним раза увеличил состояние, оставленное ему отцом.
Но даже несмотря на эту тщательно выпестованную репутацию, Джулиана им заинтересовалась. В то время он убаюкал себя мыслью, будто причина в том, что у них и правда много общего: любовь к лошадям, грубоватое чувства юмора, – но в какой-то момент решил, что его титул куда важнее для нее, чем репутация пьяницы и игрока.
Рис был убежден, что это показывает, как мало значит для Джулианы, за кого она выйдет замуж: главное – чтобы у жениха был престижный титул. Мердок оказался вторым в очереди. Пусть он ничем особенным и не славится, его уж точно не считают повесой и пьяницей. Рис считал его невыносимо скучным. Они пару раз встречались, но эти встречи ему толком и не запомнились.
Чертик, сидевший на левом плече, подтолкнул Риса сказать Джулиане о приезде
