Капитуляция - Джойс Бренда

— Доброе утро, — поприветствовала леди Педжет. — Вы спали довольно долго, и я представляю, как вы утомились накануне. Хорошо отдохнули?

Горничная поставила поднос на великолепный стол из розового дерева, а Эвелин улыбнулась.

— Должна признаться, я заснула сразу же, как только голова коснулась подушки. Сомневаюсь, что я хоть раз пошевелилась за ночь. Леди Педжет, прошу вас, входите, — пригласила Эвелин, гадая, что же понадобилось хозяйке дома.

Джулианна расплылась в улыбке:

— Можете называть меня Джулианной, если хотите, но тогда я буду называть вас Эвелин, так что предупреждаю заранее.

Эвелин улыбнулась в ответ, а Джулианна поблагодарила горничную и наполнила две чашки чаем.

— Кроме того, — продолжила она, — я ранняя пташка, и надеялась провести с вами некоторое время.

И леди Педжет протянула Эвелин чашку.

Эвелин приняла чай с некоторой опаской. Можно было не сомневаться, что вот-вот последует новый «допрос». Однако она сделала глоток и с наслаждением вздохнула — напиток оказался крепким и очень вкусным.

— Не знаю, как вас благодарить за оказанное гостеприимство.

— Не стоит благодарности, — ответила Джулианна, усаживаясь за стол. — Теперь, когда вы здесь, вам стоит провести в городе несколько дней. Я могу представить вас повсюду.

Сев напротив неё, Эвелин пояснила:

— Я действительно не могу задерживаться, хотя весьма признательна вам за приглашение. Это был трудный месяц, Анри умер совсем недавно. Я скучаю по Эме и переживаю, что оставила её одну.

— Представить себе не могу, что вы испытываете, — отозвалась Джулианна. — Я так люблю Доминика! Я бы не пережила, если бы он умер!

Взглянув в её серые глаза, Эвелин подумала о том, что свыклась со смертью Анри. Но у них с мужем были иные отношения, не такие, которые, судя по всему, связывали Джулианну и её супруга. В противном случае Эвелин никогда не допустила бы поцелуя Джека Грейстоуна, никогда не позволила бы себе наслаждаться прикосновением его губ.

— Анри был хорошим мужем — он был моим другом, — объяснила она. — Но теперь я должна думать о дочери и её будущем.

— Вы — очень сильная женщина. Было время, когда я боялась, что никогда больше не увижу Доминика. Он находился во Франции во время первого Вандейского мятежа. Но, слава богу, он вернулся домой.

Эвелин оживилась, понимая, что некоторые из дошедших до неё сплетен, очевидно, соответствовали действительности. И Эвелин никак не могла понять, почему решила довериться Джулианне, но удержаться не смогла.

— Анри был замечательным человеком, и мне посчастливилось стать его женой. Но он болел последние несколько лет, ещё до того, как мы покинули Францию. — Эвелин замялась. — Он был намного старше меня. В этом году, в июле, ему исполнилось бы пятьдесят. С осени я знала, что он умирает. Так что это не стало неожиданностью.

Глаза Джулианны сочувственно распахнулись.

— Мне очень жаль. Но вы уже немного упоминали об этом, вчера. Каким трудным, должно быть, оказался прошедший год!

Эвелин кивнула:

— Ну вот, теперь я начала вам плакаться.

— Вы не плачетесь, и, судя по всему, вы очень любили своего мужа.

— Когда мы познакомились, я была бедной сиротой. Меня растили тетя и дядя — и занимались этим с некоторой неохотой. В будущем меня не ждало ничего хорошего, мне не на что было надеяться: у меня не было никакого приданого. Анри вместе со своим именем дал мне все самые блестящие возможности. Мне очень повезло, а потом он подарил мне Эме.

— Он любил вас, — сказала Джулианна, и это был не вопрос. — Думаю, он очень сильно вас любил.

Эвелин снова кивнула.

— Да, он самозабвенно меня любил.

— Я сопереживаю вашей потере, но вы молоды, и у вас есть дочь, о которой нужно заботиться, как вы и сказали. — Джулианна улыбнулась, но её взгляд оставался испытующим. — В следующий раз, когда вы соберетесь в Лондон, вам стоит взять её с собой. Она сможет познакомиться с Жаклин, моей дочерью, и, возможно, к моменту вашего возвращения у моей сестры уже появится ребенок. Она должна разрешиться от бремени в мае.

Эвелин улыбнулась и сделала глоток чая, поймав себя на том, что ей нравится Джулианна Педжет, — она казалась по-настоящему доброй женщиной. Как было бы замечательно взять с собой Эме в следующий свой визит в Лондон! Но тут образ Джека Грейстоуна настойчиво вторгся в сознание. Грейстоун должен согласиться помочь ей, в противном случае Эвелин не сможет позаботиться о дочери, не говоря уже о том, чтобы предпринять ещё одну дорогостоящую поездку в столицу.

— Какое волнующее событие для вашей сестры!

— Она хочет познакомиться с вами, — сказала Джулианна. — Вчера я отправила ей записку.

Эвелин тут же встревожилась.

Джулианна поставила чашку на стол.

— Моя дорогая, надеюсь, мы подружимся. Вы кажетесь такой обеспокоенной. Вам понравится Амелия, я уверена.

— Вы снова так добры ко мне, — заметила Эвелин, не желая возобновлять вчерашний спор. — И всё же вам известно, что у меня произошло колоссальное недоразумение с вашим братом.

— Полагаю, совсем скоро оно благополучно разрешится. Вчера я отправила ваше письмо с посыльным, Эвелин. Джек должен получить его сегодня вечером — если он, конечно, дома.

Сердце чуть не взорвалось в груди у Эвелин. Она рассеянно взяла ненужный кусок сахара и положила его в чай. Размешивая сахар, она как можно небрежнее бросила:

— Я слышала, он живет на острове.

— Да, именно так.

Эвелин положила ложку на стол.

— А если его нет дома?

— Тогда, полагаю, он получит ваше письмо в течение следующих нескольких дней, ведь он не может оставаться в море бесконечно долго. — Джулианна встала. — Он редко уходит в плавание больше чем на неделю.

Эвелин пристально взглянула на неё:

— Вы ещё добрее, чем показались мне вчера.

— Вчера я не была такой уж доброй. Я вела себя довольно грубо. Однако это всё в прошлом, и я действительно надеюсь, что теперь мы с вами станем настоящими друзьями.

— Благодарю вас, — с усилием произнесла Эвелин. Джулианна казалась совершенно искренней. И неужели имело такое значение, почему она была так добра? Главное, Джек не сегодня завтра получит письмо. — Я тоже на это надеюсь.

— Вам нужно одеться, Эвелин. Амелия присоединится к нам за ланчем. Вы будете от неё в восторге. Но должна предупредить: она с не меньшим любопытством, чем я, захочет узнать о причинах вашего интереса к Джеку.

Эвелин выпрямилась. Джулианна по-прежнему улыбалась, только вот чересчур безмятежно, чересчур понимающе.

— Но я уже объяснила… — начала было Эвелин.

— Конечно, объяснили. Но чем больше я думаю об этом, тем больше уверяюсь в том, что вы, должно быть, произвели на моего брата неизгладимое впечатление.

Джулианна направилась к двери, многозначительно улыбаясь, словно зная какую-то тайну. На пороге она помедлила.

— Зная Джека, я ничуть не сомневаюсь, что он очень скоро даст вам о себе знать.

Эвелин остолбенела, а Джулианна снова одарила её улыбкой и вышла.

Глава 6

Эвелин аккуратно сложила свое нижнее белье и убрала его в саквояж, стоящий открытым на кровати. Она положила туда и ночную рубашку с халатом, ощущая странное нежелание уезжать из Бедфорд-Хаус. Она так наслаждалась пребыванием в Лондоне и успела привязаться к Джулианне и Амелии! Все три дня в столице пролетели весело и беззаботно. Эвелин бывала на чайных вечерах и ланчах, прогуливалась в Гайд-парке среди других леди и разглядывала витрины поражающих дороговизной магазинов на Оксфорд-стрит. Она насладилась ещё одним великолепным ужином в Бедфорд-Хаус, на сей раз — с присоединившимися к их компании Амелией и её мужем Сент-Джастом, а ещё побывала в опере с Джулианной и её супругом. Но Эвелин сильно скучала по Эме. Пришло время возвращаться домой.

И от Джека не было ни слова.

Джулианна оказалась права. Амелия действительно проявляла жгучее любопытство в том, что касалось их отношений, — и задавала слишком много вопросов. Эта маленькая, серьезная и деятельная женщина, казалось, была не меньше своей сестры рада тому, что Эвелин хотела прибегнуть к услугам Джека в качестве контрабандиста. Эвелин никак не могла уразуметь это.