Анна Дэвис - Шкатулка с драгоценностями
Грейс попыталась улыбнуться.
— Оставьте в покое мою таинственность!
Крамер покачал головой:
— Таинственность? Вы, безусловно, изо всех сил стараетесь сохранить анонимность и вашу дурацкую маскировку. Но, Грейс, под этим париком и шляпой вас все сегодня узнали! Вы прозрачны. А теперь давайте откровенно: вы не устоите перед искушением услышать его версию этой истории. А когда он наговорит вам обо мне кучу лжи, это заинтригует вас еще больше, и вы вернетесь ко мне за продолжением! Мы оба не успеем оглянуться, как вы сметете нас, как ураган!
Из ее ноздрей разгневанной струей вылетел дым.
— Простите?
— Выпьем, догогие? — Вернувшийся Шеридан положил одну руку на плечо Крамера, а другую — Грейс.
— Нет, спасибо, Шеридан! — Грейс поднялась. — Мне вообще-то уже пора.
— Ах, не уходите! Обещаю молчать и вести себя хорошо! — Но глаза Крамера по-прежнему озорно блестели.
Шеридан погрозил Крамеру пальцем:
— Ты мошенник и негодяй. Ггейси, догогая, не уходи. Этот человек негодяй, и я скогмлю его питонам, как только они у меня появятся! Послушай, мне надо кое о чем поговогить с тобой с глазу на глаз. Дело очень важное. Заткни уши, Кгамег, тебя это не касается!
— Прости, Шеридан. Мне пора бежать. Как-нибудь в другой раз. — Она улыбнулась сначала одному, затем другому. — Я должна кое с кем встретиться.
Глава 4
На усыпанном звездами фиолетовом небе появилась надменная тонкая луна. В Уэст-Энде стояла тишина, и каблуки Грейс громко стучали по мостовой Стрэнда. В левой руке она крепко сжимала ключ от гостиничного номера с цифрами 22 на бирке.
Она внушала себе, что идет не потому, что влюблена. Она не хочет доставить удовольствие О'Коннеллу или сделать гадость Крамеру. И уж конечно, она не околдована ни одним из этих высокомерных, скользких эгоистов.
Ей хотелось посмотреть на это невероятно красивое лицо, проследить, как на нем появится выражение проницательности и самодовольства, а затем больно швырнуть в него ключом. Заявив, что она не из тех девушек, кто напускает на себя ложную скромность, она повернется и уйдет, с неизменным достоинством и женской таинственностью.
Решительно выпятив подбородок, она подходила к «Савою». Однако ноги ее предательски подкашивались. Ночью отель производил еще более грандиозное впечатление, чем днем. Все освещение включено. Поблизости никого нет, кроме швейцара и дремлющих водителей пары «даймлеров» и такси, ожидающих перед входом в отель одному богу известно кого.
Не глядя в глаза швейцарам, она с напускной наглостью прошествовала по ослепительно пустому холлу. Не смотрела она в глаза и женщине, полирующей медные перила, и портье, и лифтеру, которого попросила отвезти ее на второй этаж, положив ему в руку монетку. Она знала, что для них это вполне рядовое событие: хорошо одетая, решительная молодая женщина проходит ночью в отель, точно зная, куда направляется. Яркая, бросающаяся в глаза, но не без некоторой доли вульгарности. Она знала, что никто не станет задавать ей вопросов, делая вид, что не обращают на нее внимания. Но сама мысль о том, каковы могут быть их догадки, приводила ее в негодование. Ее рука, в которой она держала ключ, покрылась холодным потом.
Остановившись у двери номера 22, она пожалела, что не выпила последнюю порцию джина. Ключ был у нее в руке, но при одной мысли о том, чтобы войти без предупреждения, она поежилась. Надо постучать. Обязательно. Она подняла руку, но остановилась и опустила. Стучать — это ложная застенчивость. Ключ, обладание им — это само по себе вызов!
Он лежал на одной стороне постели, спиной к ней, и по его глубокому, ровному дыханию она догадалась, что он спит. В темноте Грейс лишь смутно различила его силуэт. Скинув туфли, она подошла к столику возле постели и включила лампу. Он по-прежнему не шевелился. Его плечи и спина были обнажены. Одна рука была засунута под щеку, другая лежала на одеяле. Грейс осмотрела роскошную просторную спальню. Полно штор и кисточек. Множество позолоты. Ширма в восточном стиле. В полуоткрытую дверь она разглядела вторую комнату, различила смутные очертания стола, стула, кресла. За второй комнатой располагалась мраморная ванная.
Чуть слышное бормотание из постели заставило ее подскочить. Он перевернулся на спину. В его спящем лице появилась мягкость, которой она раньше не замечала. С него исчезли коварство и развязность, которые в равной степени привлекали и отталкивали ее. Ну и что же ей делать? Вряд ли она сможет бросить ключ в лицо спящему. Может быть, разбудить его, чтобы это сделать? Но теперь, когда она стояла возле его постели, сама мысль о том, чтобы запустить в него ключом, казалась ей смешной.
Самым тонким и элегантным жестом было бы положить ключ возле его лица на подушку и тихо удалиться. Только так она сохранит контроль над ситуацией. Конечно, он очень скоро начнет преследовать ее. Эта мысль обжигала и согревала. Да, она должна признаться самой себе, что все еще его хотела! Она хотела его больше, чем когда-либо!
А вдруг он не станет ее преследовать? Что, если он примет ее изящный маневр за отказ? Что, если он гоняется только за доступными женщинами?
Опять звук. Вздох. На его лице появилась улыбка. Его глаза шевелились за веками. Казалось, он видит сон. Ей нестерпимо хотелось узнать, что же это за сон. Прежде чем осознать, что делает, она уже расстегивала платье, снимала его, расстегивала лифчик…
У нее был более чем один способ взять ситуацию под контроль.
Когда она откинула одеяло и скользнула в постель, он по-прежнему не пошевелился. Лежа обнаженной всего в нескольких дюймах от него, она испытывала сильное чувство предвкушения. От этого изумительного сочетания жажды и нервозности ей захотелось громко рассмеяться. Наконец, она протянула руку и дотронулась до него. Неуверенно, а затем более решительно положила руку на теплую и крепкую, слегка заросшую волосами грудь. Она испытывала при этом чувство собственницы, но тем не менее сознавала, что до ее здесь лежало множество других рук.
— Здравствуйте, Грейс! — Голос заспанный, глаза закрыты. — Я не знал, придете ли вы. Думал, может быть, вы еще немного потанцуете.
— Мне надоело танцевать. — Она поцеловала одно веко, затем другое. Провела рукой по овалу его лица, погладила шею.
Он открыл глаза, дотронулся до ее лица и поднял голову.
— Вы хотели, чтобы вас знали, — сказал он. — Кто-то знал по-настоящему, правда?
Она понимала, что ей нет дела до того, кто из них сейчас в чьей власти. Истина находилась где-то дальше. Она хотела потерять контроль над собой и полностью поддаться ему.
