Патрисия Лэй - Дилемма мисс Блам
— Нет, Виктория, дело не в этом. Все намного хуже.
— Хуже? — Она вырвала руку и поднесла ее к лицу. — Пожалуйста, не томите меня. Мейнард прочистил горло.
— Я едва ли найду достаточно деликатный способ изложить это, так что буду говорить прямо. Мисс Ловетт, кажется, вынашивает против вас какие-то злобные замыслы. — Он на самом деле залился краской и, качая головой и запинаясь, продолжил речь. — Здесь… здесь ходили некоторые довольно неприятные слухи касательно причины вашего столь внезапного отъезда из Лондона… — Он поднял глаза и увидел потрясенное лицо Виктории, поэтому быстро сменил тон. — Не беспокойтесь, я не обратил на них внимания, Вики…
— Виктория, — она метнула на него неприязненный взгляд, чувствуя, как в ней поднимается гнев. — Мое имя Виктория. Я терпеть не могу, когда меня называют Вики.
— Ох, простите меня, пожалуйста, Виктория.
— Продолжайте, Обри, — поторопила его Виктория, желая услышать его рассказ, хотя и опасаясь этого. Ее переполняли страх и смущение, но в душе все кипело. — Какие же идут разговоры?
— Заметьте, что я не верю и половине слухов о том, что произошло в Лондоне, — поспешно добавил он.
— В Лондоне ничего не произошло, — отрезала Виктория. — Во всяком случае, ничего заслуживающего внимания. Теперь будьте добры, продолжайте. Я ненавижу пребывать в неизвестности. Расскажите мне все сразу.
— Кажется, мисс Ловетт убеждена, что в Лондоне у вас с лордом Хардвиком было нечто вроде любовного свидания, и он последовал сюда, чтобы поволочиться за вами. Она, конечно, его… хм…
— Любовница, Обри, называйте вещи своими именами и покончим с этим. Слава Богу, я уже не школьница.
— Да, конечно. Как бы там ни было, кое-кто услышал, как вчера на приеме у Уилсонов мисс Ловетт говорила, в компании дам, что она собирается посетить ваш бал и устроить безобразную сцену. Говоря ее словами, сцену настолько скандальную, что вы не сможете больше переигрывать ее с таким успехом, а ваша мать на этот раз выпроводит вас в Австралию, дабы избежать позора. — Он откинулся назад и перевел дыхание, ожидая ее реакции.
Руки Виктории дрожали, она спрятала их в складках своего утреннего туалета, и, стиснув зубы, вперила в Мей-нарда огненный взор. В ее синих глазах полыхал гнев.
— Эта особа встретила достойного противника. Я не позволю таким, как она, разрушить мою жизнь. — Она вскочила на ноги и принялась расхаживать по комнате. — Так что, по вашему мнению, мне следует делать? Может, послать записку лорду Хардвику, чтобы он не приводил ее? — Она с минуту подумала, а затем досадливо тряхнула головой. — Нет, это лишь приведет ее в ярость. Я сумею дать ей отпор. — Она повернулась к Мейнарду и приторно улыбнулась. — Благодарю вас за предостережение. Полагаю, нам все-таки следует изучить фабрику лорда Хардвика. Возможно, если мы заставим его беспокоиться из-за фабричных дел, то он соберет вещички и уберется в Лондон, прихватив свою.. хм… свою любовницу.
Мейнард с удовлетворением похлопал ее по руке.
— Виктория, какая вы уравновешенная молодая женщина! Из вас выйдет чудесная жена и мать.
Виктории не понравился оборот, который принял разговор, поэтому она бросила взгляд на часы.
— Вы не останетесь выпить чаю?
Он поднялся, отрицательно покачав головой.
— Вы так добры, но мне пора ехать. Что вы скажете, если мы посетим фабрику Хардвика завтра утром?
Виктория могла бы перечислить массу дел, которые ей необходимо было сделать с утра, но посещение фабрики было важнее, и она кивнула в ответ.
— Великолепно. Мисс Итеридж и я будем готовы.
— Так как мисс Итеридж не слишком искусная наездница, я заеду за вами в десять часов в карете. У меня прекрасная новая пара лошадей серой масти, которых мне хотелось бы размять, и наша поездка послужит для этого великолепным поводом.
Виктория встала и пошла, проводить его. Она сняла с вешалки шляпу Мейнарда и подала ему.
— Я уже с предвкушаю удовольствие от нашего путешествия, — она сладко проворковала, стремясь не показать, что ее не так уж и привлекает эта поездка. — Лорд Хардвик проклянет день, когда он привез эту интриганку в наши края. Мы выпроводим их обоих.
Лицо Мейнарда расплылось в широкой улыбке.
— Всей душой согласен с вами. — Он галантно поцеловал ей руку, и Виктория с трудом сдержалась, чтобы не вырвать руку и не вытереть ее о платье. Если бы не Френсис Ловетт, Виктория несомненно предпочла бы Хардвика Мейнарду.
Подобные мысли ошеломили Викторию. Ее раздосадовало, что они закрадываются к ней в голову. Хотя Хардвик был сам дьявол, он перевернул всю ее жизнь, и все-таки его обаяние имело над ней огромную власть. Другие мужчины бледнели в сравнении с ним.
Виктория не переставала твердить себе, что этот человек — повеса с дурной славой… и, тем не менее, она была очарована им. Она вспоминала, как загорались его глаза при виде ее, как будто он искренне радовался их встречам. Ощущение его губ, прикоснувшихся к ее губам, продолжало преследовать Викторию. Он мог приводить ее в бешенство, но ее всегда влекло к нему. Злодей проник к ней в душу, когда она меньше всего этого ожидала.
Пытаясь изгнать Хардвика из мыслей, Виктория медленно подошла к стрельчатому окну в огромном холле. Она наблюдала, как Мейнард спускается по каменным ступеням и садится в экипаж. Он так старался угодить Виктории, но что-то в нем беспокоило ее. Возможно, он чересчур лебезил, стараясь понравиться ей. Интересно знать, встретит ли она когда-нибудь мужчину, который будет ей по сердцу. Виктория глубоко вздохнула и покачала головой. Хардвик совсем не прилагал усилий, чтобы понравиться ей, а теперь она сочла, что Мейнард прилагал их слишком много.
Она посмотрела вслед удаляющейся карете Мейнарда и снова вздохнула. Ну что она теперь будет делать с Френсис Лоаетт? Может быть, если они посетят фабрику Хардвика и разозлят его, он уедет со своей дамочкой в Лондон и оставит Викторию в покое? Непостижимым образом жизнь в деревне без лорда Хардвика казалась такой же мрачной, как и перспектива войны с его любовницей. Мейнард ни слова не сказал о том, что за спектакль готовит актриса. Несомненно, Френсис Ловетт — великая мастерица устраивать сцены.
Виктория содрогнулась при воспоминании о скандале который закатила Ловетт в Лондоне. Если слух о намерении актрисы разойдется по округе, как это бывает в маленьких городках, то Блам-Касл заполнится гостями, ожидающими момента их стычки.
Виктория металась по огромному холлу, сжав кулаки, Френсис Ловетт возможно и была самой красивой актрисой на лондонской сцене, но особой сообразительностью не отличалась. Теперь, когда Виктория предупреждена, ей удастся перехитрить эту особу в ее собственной игре. Сейчас самая большая забота — узнать, что за удар задумала нанести Френсис.
