Стефани Слоун - В его власти
— В самом деле, мадемуазель? — с сарказмом сказала Кларисса, сделав обвинительный жест и поднимая кисточку.
Джеймс большими шагами подошел к ней и взял за локоток, молча давая понять, что Кларисса избрала неверную тактику.
— Мисс Беннетт, если бы мы согласились с вами, какие гарантии вы дадите, что договоренность будет соблюдена?
— Десять процентов от обещанной отцом суммы платежа вперед, — ответила она, в последний момент добавив: — И я требую два выезда. Ваши условия?.. Хотя могу предположить, что вам надо подумать.
Кларисса открыла рот, чтобы негодующе запротестовать, но Джеймс сильно сжал ее локоть.
— Принято, мисс Беннетт, — ответил он, не выпуская локоть Клариссы.
Айрис бросила на Клариссу высокомерный взгляд и приняла нужную позу.
Клариссе потребовалось сделать усилие над собой, чтобы расслабиться. Она пожала плечами. Джеймс отпустил ее локоть, и она воспользовалась этим, словно невзначай взмахнув промытой в терпентине кисточкой в сторону Айрис, прежде чем вернуться к мольберту.
— О… — едва произнесла Айрис, а следом: — Нет…
Кларисса глянула через плечо — девушка кинулась к сосуду с тряпочками, ее тошнило.
* * *— Я вижу. Вы уверены? Почему-то он выглядит усталым, не так ли?
Конюх подтянул подпругу и похлопал гнедую по шее.
— Уинстон только два дня как с пастбища. Этот мерин — как раз то, что вам нужно.
Кларисса критически осмотрела лошадь, обошла, чтобы увидеть ее морду. Мерин встрепенулся, но быстро успокоился под умелой рукой конюха.
— Интересно, он меня видит?
— Вы много ездили верхом во Франции, месье? — спросил конюх, жестом показывая Клариссе, чтобы она сделала два шага вправо.
Кларисса повиновалась.
— Нет, а в чем дело?
Конюх улыбнулся.
— Ну, глаза у Уинстона здесь и здесь. — Он поочередно подержал руку у каждого глаза. — Подходить к лошадям прямо спереди небезопасно, потому что их глаза вас не видят.
— Oui, — отозвалась Кларисса и взялась за поводья. — Ногу, пожалуйста.
Конюх подождал, пока Кларисса вдела левую ногу в стремя, потом взялся за правую ногу и помог закинуть ее на спину крупного породистого животного.
— Готовы? — спросил Джеймс, разворачивая свою серую в яблоках лошадь в проходе конюшни.
Кларисса неловко направила Уинстона к двери и кивнула.
Конюх хлопнул коня по крупу и ухмыльнулся, глядя на Джеймса.
— Приятной прогулки.
Джеймс тихонько засмеялся, приподнял шляпу и пустил лошадь рысцой вслед за Клариссой.
Кларисса попыталась замедлить шаг Уинстона, дернув за поводья, — она слишком преуспела, конь остановился.
— Не тяните поводья до своего подбородка, — посоветовал Джеймс, поравнявшись с ней. — Нужно слегка потянуть. Если перестараться, конь может сбросить вас на землю.
Кларисса пустила Уинстона медленным шагом, продолжая судорожно сжимать поводья, словно от этого зависела ее жизнь.
— Вы знаете, что я не люблю верховую езду.
— Вы не любите ездить по-дамски, — отозвался Джеймс, направляя свою лошадь в сторону пустоши. — Это совсем другое. А мне нужно, чтобы нас никто не видел и не слышал.
Единственным местом, где он чувствовал себя в полной безопасности в Кенвуд-Хаусе, была комната Клариссы, а он не собирался входить туда снова после их страстного воссоединения.
Они пересекли границу владений Беннеттов. Соседние поместья разделяли ряды ив. Пышная зелень и удаленность обеспечивали необходимое уединение.
Джеймс, пустив лошадь медленным шагом, ехал теперь рядом с Клариссой.
— Хотите спросить что-нибудь?
— Прошу вас, скажите мне, о чем я должна спрашивать, — ответила Кларисса, беспокойно перебирая поводья.
Джеймс опустил свои и занялся поводьями Клариссы, показывая, как их надо держать.
— Начну с того, почему я настоял на прогулке верхом, пока Айрис отдыхает.
— Я считаю — чтобы помучить меня, — сухо сказала Кларисса, глядя на уши Уинстона.
— Едва ли, — уверил ее Джеймс, — хотя вас следовало бы наказать за терпентин.
Кларисса возмутилась.
— Девица заслужила это. Заносчивый ребенок в поисках чего-то яркого и блестящего — вот наша мисс Беннетт. Она представления не имеет, что поставлено на карту.
— Именно. Она не имеет представления и не должна иметь. Без нее игра будет проиграна — и ваша мать вместе с ней, — угрюмо напомнил Джеймс. — Мы ни на миг не должны забывать об этом.
Кларисса сжала зубы, но промолчала. Никаких возражений, никаких вспышек гнева.
— Вы, конечно, правы. Я сожалею.
Джеймс не понимал, что за игру ведет Кларисса, но чувствовал, что это опасная игра.
— Кларисса, я очень серьезен. Вы не должны думать…
— Я знаю, Джеймс. Мне не следовало провоцировать Айрис. Впредь этого не случится.
В ее глазах не было огня, не было гнева. Только равнодушная, холодная покорность.
— Хорошо. Я рад, что мы поняли друг друга. — Он скорее вопрошал, чем утверждал. — Теперь вы понимаете, почему я согласился на новые приключения? Мы не можем позволить себе лишиться содействия Айрис.
Не говоря уже о том, что во время организации новых приключений он надеялся выявить других агентов «Монахов», хотя этими соображениями он делиться с Клариссой не собирался.
Джеймс не понимал, зачем он заговорил об этом. Может быть, ему хотелось увидеть проблеск прежней Клариссы, какой он ее помнил.
Она перегнулась, чтобы поправить стремя.
— Мне не нужно понимать, Джеймс. Мое дело — написать портрет. Ни больше ни меньше.
Джеймс заскрежетал зубами, потрогал подбородок.
— Это не совсем так. Мне нужна ваша помощь в подготовке ее выездов в город.
— Почему же? Петтибоун наверняка может сделать для вас все, что потребуется.
«Жаль, что она знает, кто такой Петтибоун, — думал Джеймс, — но с этим уже ничего нельзя поделать». В любом случае Кларисса считает, что он и Петтибоун выполняют одно задание, и в ее глазах это делает его связь с «Монахами» еще более предосудительной.
— Айрис доверяет вам. У нас нет времени привлечь третье лицо к осуществлению этого скандального плана. Она подозревает что-то неладное.
— Из-за меня ее стошнило…
— Больше не делайте этого, — остановил Джеймс Клариссу. — И вам придется принести извинения.
Он ждал, что она выйдет из себя. Потеряет голову, он слишком хорошо знал — она не станет извиняться, если посчитает, что была права.
— Я незамедлительно сделаю это. — Ее слова прозвучал и резко. — А теперь пора в обратный путь.
Не оглянувшись, она пустила Уинстона в галоп и, едва держась в седле, направила в опустевшее поле.
