Ирина Комарова - Каприз
Нет, невесты имелись, но почему-то, чем больше было приданое, тем старше и некрасивее оказывалась девица, а молодых и хорошеньких родственники, похоже, собирались выдать замуж не потратив ни рубля. Подходящего же возраста состоятельные вдовы вообще не проявляли никакого стремления к повторному браку.
Гневицкий уныло водил носом над списком:
– Мне кажется, барышню Слепцову тоже можно вычеркнуть. За ней дают двадцать пять тысяч рублей, но из этих денег будут оплачены расходы по свадьбе и подарки ближайших родственников. Кроме того, наличными идет только две трети суммы и треть – векселями. Нет, это не имеет смысла… – он откинулся на спинку кресла и мечтательно закатил глаза. – Эх, найти бы ту барышню из Польши, вот было бы решение всех проблем!
– Какую барышню? – рассеянно спросил Ларин, не сводя взгляда с короткого списка.
– Ах, я же вам не рассказал, – оживился Антон Семенович. – На днях был у меня посетитель, поляк. Некто Ставинский. Рассказал мне довольно длинную и запутанную историю. Смысл ее в том, что лет десять назад он с братом поехал в Америку искать золото, был у них какой-то надежный проект. Вот только своих денег, как обычно в таких случаях, на исполнение этого проекта не хватало. Для привлечения необходимых средств был создан консорциум, в состав которого вошли, разумеется, сами братья, еще несколько мелких пайщиков, но основную сумму внес некий русский чиновник, как же его… я же записал… – он порылся в куче деловых бумаг (поскольку Антон Семенович считал, что заваленный бумагами стол свидетельствует о преуспевании адвоката, он не наводил порядка принципиально) и вытащил небольшой исписанный листок, – вот оно! Тулешов, Владимир Николаевич.
– Кажется, я недавно слышал похожую фамилию, – наморщил лоб Роман. – Вот только от кого? Ладно, может потом вспомню. Рассказывайте дальше.
– Постарайтесь вспомнить, – с энтузиазмом сказал адвокат. – Потому что, если это тот самый Тулешов, то именно он практически и оплатил все расходы. Разумеется были составлены документы, удостоверяющие его долю в будущей прибыли, все честь по чести. Предусмотрено было все, кроме одной мелочи. Эти романтически настроенные поляки решили, что провернут все дело очень быстро: раз-два – и в Америке, три-четыре – нашли золото, пять-шесть – вернулись в Польшу богачами…
– Ну да, наверняка считали, что золотые самородки уже разложены аккуратными кучками прямо на берегу океана, специально для них, – съехидничал Ларин. – Нет, такие люди никогда не разбогатеют!
– Самое смешное, что разбогатели! – возразил Гневицкий. – Правда ушло у них на это не год-два, как они рассчитывали, а почти десять, но и прибыль, в итоге, оказалась гораздо больше ожидаемой. На долю этого чиновника, – он снова заглянул в бумажку, – Тулешова, согласно договоренности приходится сумма… так, это в долларах, а в рублях выходит сто двадцать тысяч, я посчитал.
– Господи Иисусе! – благочестиво воскликнул Роман, молитвенно складывая ладони. – Сто двадцать тысяч! Бывает же людям счастье!
– Но все дело в том, – продолжил довольный произведенным эффектом Антон Семенович, – что сам Тулешов умер вскоре после отъезда Ставинских в Америку и супруга его так же скончалась. Осталась дочь, – он сделал многозначительную паузу и продолжил торжественно, – Тулешова Александра Владимировна.
– Как вы сказали?! – Роман даже со стула вскочил от волнения, – Александра Владимировна?! – он вспомнил, что это имя называл Дмитрий Сотников несколько дней назад, когда говорил о гостящей в его доме юной барышне, приехавшей… вот именно, приехавшей из Польши!
– Тулешова Александра Владимировна, – солидно подтвердил Гневицкий. – Наследница, единственная и неоспоримая.
– Дальше, – хрипло потребовал Ларин, снова падая на стул.
– Дальше? Разбогатев, Ставинские, люди порядочные, как оказалось, попытались найти Тулешова…
– Разве они не поддерживали связь все это время?
– Нет. Сначала из гордости, вы же знаете – эта мелкая шляхта, у них всегда столько гонора… желали сначала добиться успеха, что бы все рты пораскрывали. Потом надо было дело налаживать, не до этого было… В общем, они начали писать в Польшу, но через какое-то время поняли, что это бесполезно. Тогда один из братьев вернулся, чтобы отыскать Тулешова и выплатить ему причитающуюся долю. Он довольно быстро выяснил, все то, что я вам уже рассказал. Узнал, что девочку, после смерти родителей, взяла к себе какая-то старуха-соседка, некая Магдалена Домбрович. А совсем недавно, нынешней весной, госпожа Домбрович, вместе со своей воспитанницей Александрой Тулешовой переехала в наши края. Где-то здесь, под Москвой, у нее живет сестра с внуком. Эти сведения господин Ставинский раздобыл у прислуги, которую госпожа Домбрович не повезла с собой. Поскольку, когда он приехал, местные еще не перестали сплетничать по поводу их отъезда, Ставинский получил огромное количество сведений о тех, кого он разыскивал, единственное, чего никто не помнил – так это фамилии сестры госпожи Домбрович и ее внука, или хотя бы приблизительного местоположения поместья. Московская губерния, это все, что ему удалось выяснить! Так что он приехал сюда, разыскивать молодую наследницу стодвадцатитысячного состояния… Ходит по адвокатским конторам, рассказывает эту историю и спрашивает, не знает ли кто, где сейчас можно найти панну Магдалену Домбрович и ее воспитанницу…
– Александру Владимировну Тулешову, – торжественным голосом закончил за Гневицкого Роман. Он с отвращением смял листок со списком невест и отшвырнул его в сторону. – Вот на ней-то я и женюсь!
– Девицу надо еще найти, – напомнил адвокат.
– Послушайте, Антон Семенович, вы знаете графа Сотникова, Дмитрия Андреевича?
– Лично мы не знакомы, но в конторе, услугами которой он пользуется у меня есть…
– Прекрасно! Немедленно пошлите в эту контору человека, и пусть он выяснит фамилию барышни, которая этой весной приехала из Польши со своей опекуншей, которая, вы слушаете, Антон Семенович, является сестрой бабушки Дмитрия!
– Вы думаете это она? – Гневицкий уже звонил в колокольчик.
– Я молюсь, чтобы это была она, – очень серьезно ответил Роман. – И если это та самая Александра Владимировна Тулешова… нужно будет… так, во-первых вы срочно найдете этого поляка, как его там? Господина Ставинского? Хорошо. Найдете его и скажете, что напали на след; как угодно, но заморочьте ему голову и как можно дольше удержите в Москве!
Посыльный с запиской уже мчался в контору к адвокату Дмитрия, а Роман «Ларин – кто его не знает» продолжал продумывать план.
– Я в это время еду к Сотникову, останавливаюсь у них… нет, Дмитрий ясно сказал, что к нему нельзя… ладно, там посмотрим, где сумею пристроится и начинаю ухаживать за барышней. Даже если она натуральный крокодил… Впрочем, была бы она крокодилом, Сотников обязательно пожаловался бы, значит достаточно мила. Все считают ее бесприданницей, так что вниманием, я думаю, она не избалована, ухаживание ей польстит. И через пару дней уже уместно будет сделать предложение. Главное, проделать все достаточно быстро, чтобы не успели распространиться слухи о наследстве.
