Джейн Фэйзер - Любимая
Нейл нахмурился, сидя в экипаже, и ухватился за ремень, когда они резко свернули в сторону, чтобы не раздавить какую-то паршивую дворняжку. Если ему удастся отделаться от. Стоунриджа, пока тот все еще находится в провинции, все неприятности капитана останутся позади. На него никогда не падет подозрение, а если потенциальный исполнитель его замысла сыщется на месте, то сержант О'Фланнери вряд ли услышит об этом. Игра стоит свеч.
Но если план не удастся и Сильвестр вновь появится в обществе, что тогда? До Вимьеры они были друзьями. Правда, он первый подверг Джилбрайта остракизму… Все ждали, как поведет себя капитан Джерард, чтобы последовать его примеру. Он отвернулся от Джилбрайта, и это было понято так, словно он знал правду, но во имя старой дружбы не хотел ничего рассказывать, чтобы не подвести майора. И Сильвестр Джилбрайт исчез, унося в своем сердце горечь и стыд.
В высшем свете ничего не знали о Джаде О'Фланнери, единственном свидетеле тех событий, а Джад, со своей стороны, грозился обнародовать истинные факты, если его бывший командир вздумает обвинить Джилбрайта. Тем самым сержант обеспечил себе весьма приличный доходец, который он мог увеличивать по своему усмотрению.
А если Джилбрайт вернется в Лондон и Джерард первый поздравит его с возвращением? И Джилбрайт протянет ему руку, великодушно забыв о своих подозрениях? Общество, несомненно, последует примеру графа, и старый скандал будет забыт. Сильвестр был бы дураком, если бы возобновил его.
Но Сильвестр — человек гордый, способный на отчаянные поступки, если дело касалось его принципов. Если он увидит возможность восстановить свое доброе имя. он сделает это любой ценой.
Нет, все-таки наилучший план — несчастный случай в Дорсете.
Пока экипаж вез Джерарда по грязным улицам Ист-Энда к респектабельным кварталам, занимаемым ему подобными, в голове капитана рождались планы один коварнее другого, что яснее всего прочего говорило о его отчаянном положении.
Пока бывший друг майора Джилбрайта лелеял свои черные замыслы, сам Сильвестр сидел со своей нареченной и ее семьей за обедом и с нетерпением ждал его окончания. Мрачный вид Тео пресекал всякие попытки завязать беседу. Если бы она просто угрюмо молчала, это было бы легче преодолеть, но на фоне ее болезненной настороженности все разговоры казались неуместными.
Наконец Сильвестр не выдержал. Он бросил салфетку на стол и встал.
— Извините меня, леди Белмонт, но боюсь, нам грозит несварение желудка, если Тео не выскажется как можно скорее.
Он прошел вокруг стола к тому месту, где, уткнувшись в тарелку с клубникой, сидела Тео и рассматривала спелые ягоды так, словно видела их впервые в жизни.
— Пойдемте, кузина, и давайте покончим с этим.
— Покончим с чем?
Тео взглянула на него через плечо, с трудом выходя из оцепенения.
— Вот об этом вы мне и расскажете, — сухо проговорил граф, беря ее за локоть и поднимая на ноги. — Извините нас, миледи.
— О, пожалуйста, — со вздохом облегчения проговорила леди Илинор.
Лакей открыл им дверь, и Сильвестр провел Тео в холл.
— Мы поговорим в библиотеке или вы предпочитаете прогуляться?
— Здесь нечего обсуждать. Я не могу выйти за вас замуж, Стоунридж, вот и все.
— А по-моему, здесь есть что обсудить, — холодно возразил граф. — Или вы считаете своей прерогативой поминутно изменять свои решения?
Тео вспыхнула. Она не ожидала обвинения, и хотя граф имел на то право, Тео было ужасно неприятно видеть себя в столь нелепом положении.
— Вы не понимаете…
— Да, не понимаю, — резко перебил граф. — Но надеюсь, вы объясните мне. Так где вам угодно говорить со мной?
Если бы ставки в этой игре не были столь велики, он бы, наверное, почувствовал к ней сострадание. Тео казалась убитой горем и рассеянно проводила рукой по лбу. Но граф не имел права на сочувствие. Она была в затруднении, и Сильвестр собирался использовать это преимущество.
— Ну так как же?
Тео была не в состоянии совладать с собой, тем более что не видела в его глазах ни сочувствия, ни понимания.
— Пройдемте на улицу, — еле слышно проговорила она, повернулась и почти выбежала из холла.
Сильвестр не спеша последовал за ней. Тео направилась по лужайке к каменному мостику у основания холма. Там она остановилась и перегнулась через низенькие перила, глядя в лениво струящийся прозрачный поток. Над рекой резвились две ласточки, то и дело касаясь поверхности воды.
Сильвестр ступил на мост. Шаги его гулко раздавались в тишине. Он встал рядом с Тео. Она молчала, но граф почувствовал легкую дрожь ее руки.
— Может быть, вы уже успели стать женщиной? — тихо промолвил граф.
— Разумеется, нет! — Тео в бешенстве повернулась к нему. В этом ее еще никогда не обвиняли!
— Тогда, черт возьми, в чем же дело?
— Я боюсь! — выкрикнула Тео.
Она не собиралась этого говорить, но слова вырвались сами собой.
Граф ожидал чего угодно, но только не этого.
— Боитесь? Но чего, дорогая моя?
— Вас! — Она произнесла это яростным шепотом.
— Меня? — Сильвестр был ошеломлен. — И что же я такого сделал, чтобы вас напугать?
Тео подобрала камешек и бросила его в поток.
— Не столько того, что вы сделали, сколько того, что вы собираетесь сделать, — тихо проговорила Тео. Сильвестр нахмурился:
— И что же, по-вашему, я собираюсь сделать, глупышка?
— Я не глупышка, — ответила Тео, обретая некоторую долю хладнокровия. — Я боюсь, что вы поглотите меня… завладеете мной.
— Я все еще не понимаю.
Граф молил Бога о терпении. Все было гораздо сложнее, чем он думал.
— Я боюсь, что если выйду за вас замуж, то потеряю себя, — пояснила она. — Вы возьмете верх надо мной, и я превращусь в ничто.
Тео старалась выглядеть спокойной, но знала, что щеки ее пылают и что ей никак не удается найти нужные слова, а ведь так трудно это объяснить!
— Давайте уйдем подальше от дома, — предложил Сильвестр, чувствуя, что окна усадьбы, словно множество глаз, наблюдают за ними с холма. Взяв Тео за руку, он пересек мостик и направился вдоль берега к дубовой рощице, где впервые увидел свою кузину.
— Посмотрим, что я могу сделать, чтобы избавить вас от страхов.
Граф улыбнулся и встал, прислонившись к стволу дерева. Ему казалось, он нашел верное средство.
— Будем надеяться, это поможет…
И как только его губы вновь коснулись ее губ, Тео позабыла обо всем на свете. Она проникла руками под его одежду, ощущая через рубашку тепло его кожи.
Охваченная вихрем эмоций, она опустилась на землю и откинулась назад на влажную от вечерней росы траву. Приподняв ее, граф быстро расстегнул крючки на ее платье, а затем снова опустил на траву. Тео изгибалась, стараясь помочь ему, когда он стягивал с нее платье. Она превратилась в пылающий костер страстей, где не было места скромности, а лишь желание слиться с графом в едином порыве. Тео скинула белье и отбросила его ногой.
