Барбара Картленд - Беглянка
Маркиз кивнул, ослепленный видением в белом, которое стояло перед ним.
Наступила такая тишина, что Верена бросилась к ногам маркиза.
— Заклинаю вас, пожалуйста! Не выгоняйте меня с корабля! Моя жизнь в ваших руках, я полностью завишу от вашего милосердия. Умоляю, пожалуйста, не отдавайте меня властям! Я не могу вернуться в Англию! Не могу!
Несколько сбитый с толку маркиз взял Верену за руку и поднял с колен.
— Что ж, должен признать, что находил в вас нечто странное, но объяснял это тем, что вы не привыкли к подобной обстановке.
Он повел рукой, указывая на комнату. В свете позднего полудня салон казался не менее красивым и роскошным, чем при теплом сиянии свечей по вечерам.
— А теперь, прошу, садитесь и поведайте мне вашу историю. Она должна быть весьма интересной, если вам пришлось выдавать себя за юношу, тогда как теперь совершенно очевидно, что вы — леди с безукоризненным воспитанием. Вы действительно считаете, что я способен выгнать с корабля такого божественного повара?
Маркиз посмотрел на Верену; его теплые янтарные глаза тонули в глубине ее взгляда.
— Я не знаю… — неуверенно начала девушка.
— Конечно же, нет! Я скорее вырежу себе желудок. А теперь, молю, продолжайте. Я хочу услышать, что заставило вас зайти так далеко.
Верена опустилась на предложенный стул с круглой спинкой, чувствуя пощипывание красного бархата сквозь тонкое муслиновое платье.
— Мой отец — граф Росслин, и я сбежала от брака по принуждению. Я попыталась купить билет до Франции, где когда-то жила, но единственным кораблем, покидавшим в тот день порт, был ваш. Я увидела объявление, однако мне сказали, что вы не позволите женщине быть на борту, поэтому я переоделась простым поваром и нанялась на работу.
Маркиз налил себе стакан бренди и неспешно пригубил его, не сводя глаз с лица девушки.
— Так вот почему вы остригли волосы?
— Да, милорд.
— Прошу вас, меня зовут Джеймс. Мы принадлежим к одному классу. Вы больше не слуга в моих глазах и не обязаны оказывать мне почтение прислуги. Пожалуйста, продолжайте.
— Это все, — ответила Верена, опустив голову.
Маркиз склонился к девушке и легонько коснулся ее подбородка, поднимая к себе ее лицо.
— Нет, это не все, я вижу это по вашим глазам. Но вы боитесь мне рассказывать.
Верена ничего не могла с собой поделать. Слезы потекли по щекам. Прикосновение маркиза ошеломило ее. Девушку захлестнули волны симпатии, и она вынуждена была отвернуться.
— Пожалуйста, я хочу вам помочь, — нежно сказал маркиз. — Должно быть, вам грозит серьезная опасность, если вы так напуганы.
Верена не в силах была справиться с чувствами. Она разразилась рыданиями, всем телом содрогаясь от силы эмоций.
— Лорд Маунтджой напал на меня и сделал пленницей в собственной каюте. Он дружит с моей мачехой и узнал меня, несмотря на изменившуюся внешность. Он угрожал отправить меня обратно в Англию, если я не выполню его требований.
— А именно? — спросил маркиз, отставляя в сторону стакан.
— Я не могу сказать, — прошептала Верена, — они слишком… слишком неприличные.
— Я не первый день живу на свете. Что бы вы ни сказали, это не заставит меня думать о вас хуже. Если лорд Маунтджой злоупотребил моим гостеприимством, я должен знать об этом.
У маркиза была суровое, но в то же время обеспокоенное выражение лица.
Когда Верена снова заговорила, ее голос понизился до едва слышного шепота. Она стыдливо опустила глаза.
— Он поставил меня перед выбором: либо стать его любовницей и покинуть Францию для совместной жизни в грехе, либо, если я откажусь от этого, он сообщит вам о моем обмане, и вы бросите меня в тюрьму. Он дал мне время до шести часов, чтобы выбрать один из вариантов.
Глаза маркиза гневно вспыхнули, губы сжались в тонкую тугую линию. Он поднялся со стула.
Маркиз принялся мерить шагами натертый пол салона, заложив руки за спину и словно надев на лицо непроницаемую маску.
Верена не могла заставить себя поднять на него взгляд, пока он ходил из угла в угол.
Наконец маркиз заговорил:
— Я хочу, чтобы вы подождали здесь, я скоро вернусь.
— Куда вы? — беспокойно спросила девушка.
— Я просто буду снаружи на палубе. Хочу разобраться с ним лично.
Он целеустремленно зашагал к стеклянной двери.
* * *Вскоре после этого Верена услышала голоса на мостике снаружи.
— А, как раз тот, кто мне нужен.
Это был лорд Маунтджой.
— Джейми, старина, а ведь у нас непрошеные гости.
— Неужели? — небрежно бросил маркиз.
Верена не могла не восхищаться тем, как холодно и спокойно маркиз отвечал. От этого ее сердце еще больше наполнилось любовью.
— Да-да! Твой шеф-повар не совсем тот, за кого себя выдает.
— Что ты говоришь? — сдержанно отозвался маркиз. — Пойдем в салон, мы ведь не хотим, чтобы нас слышала вся команда, верно?
Лорд Маунтджой уверенно ввалился в комнату. У него был вид человека, который считал, что одержал победу.
И лишь увидев Верену, сидящую в изящном белом платье, он остановился как вкопанный. Несколько секунд он выглядел встревоженным и растерянным, но потом с завидным самообладанием взял себя в руки.
— О, я вижу, ты уже поймал нашу маленькую незваную гостью. Мне пойти за gendarmes[52] или ты пошлешь стюарда?
— На «Морском коньке» не будет никаких жандармов, — холодно ответил маркиз, закрывая дверь салона. — Полагаю, это ты должен со мной объясниться, а не леди Верена.
Лорд Маунтджой заколебался. Его взгляд метался от Верены к маркизу. Девушка видела, что его ум кипит, пытаясь придумать объяснение. Верена боялась, что лорд найдет способ оправдаться или что маркиз поддастся на его уговоры.
— Альберт, я жду…
Тон маркиза был довольно угрожающим, когда он срезал кончик сигары и гневно посмотрел в сторону лорда Маунтджоя.
— Послушай, Джейми, я не знаю, что тебе наговорила эта дурнушка, но все это ложь. Я обнаружил эту дерзкую девчонку, переодетую мальчиком, выискивающей что-то в подворотнях Марселя. Что бы ты подумал на моем месте, старина? Слегка подозрительно, верно?
— Интересно, заставят ли тебя говорить правду чары марсельской тюрьмы? — ответил маркиз. — Если и есть что-то, чего я не терплю, Альберт, так это ложь и распутство. Добавим к уравнению шантаж, и получится, что не леди Верена, а ты здесь правонарушитель. Мы дружили больше двадцати лет, и за эти годы я прощал тебе твои ошибки, не обращая внимания на досужие сплетни о твоих причудах. Однако теперь я нахожу их нездоровыми и отталкивающими. Я не хочу, чтобы люди сомнительных моральных принципов пользовались моим гостеприимством на «Морском коньке». Советую тебе уйти сию же минуту, пока я в хорошем расположении духа. Если ты еще будешь здесь к тому времени, когда подадут ужин, я действительно пошлю стюарда за gendarmes, как бы мне ни противно это было, но не для того, чтобы арестовать леди Верену. Я понятно выражаюсь?
