Линда Ховард - Против правил
После памятной поездки за припасами Рул больше не настаивал на том, чтобы Кэт выполняла его поручения. Теперь каждое утро еще до рассвета он поднимал ее с постели, и к тому моменту, как первые лучи солнца появлялись над горизонтом, они уже скакали по полям. Если Рул объезжал периметр, Кэт делала то же самое; если он перегонял лошадей с одного пастбища на другое, Кэт следовала по пятам… Рул принимал участие в любой работе, не отказываясь ни от чего, и теперь Кэтрин лучше понимала, как ему удалось заслужить доверие и безоговорочную преданность каждого работника.
Выносливость Рула поражала. Кэтрин не делала почти ничего из того, во что ввязывался он, только ездила вслед за ним, но к концу дня уже с трудом держалась в седле от усталости. При этом каждый вечер осанка Рула была такой же прямой, что и утром, и Кэтрин часто видела, как мужчины кидают на него полные уважения взгляды. Он не был номинальным начальником. Мало того, что он выполнял все то, что требовал от работников, так еще и контролировал все участки работы. Льюис Стовалл, его правая рука, почти всегда хранил молчание, но хватало одного кивка Рула в его сторону, чтобы Стовалл точно знал, что следует делать. Вспоминая свои слова, брошенные в гневе, когда она узнала, что Рул нанял старшего над работниками, Кэт испытывала стыд. Даже с помощью Льюиса Рул работал за двоих.
Особо пристально он следил за уходом за лошадьми, не обделяя при этом вниманием другие аспекты деятельности ранчо. За скакунами же смотрели как за зеницей ока. Ни одна травма, какой бы незначительной она ни была, не оставалась без лечения. Во главу угла поставили комфорт и здоровье животных. Рул часто сам тренировал жеребцов – своенравные скакуны в его присутствии вели себя намного спокойнее, чем рядом с опытными тренерами.
Кэтрин иногда сидела на ограде, наблюдая за выездкой и сгорая от зависти, – так сильно ей хотелось самой пуститься вскачь на одном из этих прекрасных животных. Рул же категорически ее к ним не подпускал. Пусть и нехотя, но Кэт подчинилась этому требованию, понимая истинную ценность каждой лошади. К тому же, если бы жеребец взбрыкнул, она не смогла бы удержаться в седле.
Каждая лошадь имела отдельное стойло, они никогда не тренировались вместе: не только во избежание столкновений, но и для сохранения спокойствия. Вспышки гнева выводили коней из равновесия, даже если дело не заканчивалось стычкой.
Рул и сам напоминал породистого скакуна.
Все эти дни он вел себя исключительно прилично: ничего предосудительного, ни одного украденного поцелуя. Хотя порой Кэт ловила его задумчивый взгляд, устремленный на ее губы или натягивающую футболку грудь. Да, девушка понимала – он ждет ее решения, но она даже не пыталась думать об этом. Она наслаждалась жизнью на ранчо, при этом так уставала, что по вечерам ей было не до самокопания. Она делала ровно то, что хотела: была рядом с Рулом, узнавала его. Но Рул – слишком сложная натура, чтобы разобраться во всех тонкостях его характера за столь короткое время.
В загоны для случки путь для Кэтрин был заказан, а она и не спорила. И хотя Рики, судя по всему, чувствовала себя там вполне вольготно, Кэт ей не завидовала. Видимо, Рул мало заботился о безопасности Рики, но о Кэтрин в этом плане не забывал, и девушка была признательна ему за это. Она слишком тонко чувствовала его настроение и сомневалась, что сможет спокойно наблюдать за процессом осеменения. Поэтому, когда однажды Рул был занят в одном из таких загонов, она решила вернуться в дом и немного отдохнуть, что удавалось довольно редко. Правда, спустя несколько минут, чуть расслабившись и размяв ноющие мышцы, ее начало мучить чувство вины: Рул трудится в поте лица, а она бездельничает. Кэт задумалась на секунду и вспомнила, что у него еще непочатый край бумажной работы, с которой она в состоянии помочь. Девушка тут же направилась в кабинет и устроилась поудобнее за столом.
Поверхностно просмотрев стопки писем и счетов, она поняла, что все на удивление удобно организовано. Все счета были текущими. Хотя, разве могло быть по-другому? Рул все делал на сто процентов. Неоткрытыми оставались письма, пришедшие за последние пару дней, и то только потому, что Рул работал допоздна, и у него просто не доходили руки. Порадовавшись, что нашла наконец себе занятие, Кэт рассортировала письма на две стопки: личная корреспонденция Рула и счета. Последняя оказалась совсем невысокой – еще одно доказательство, что дела на ранчо идут хорошо.
Девушка принялась вскрывать конверты и изучать их содержимое: счета за зерно, счета за ограду, счета за вывоз мусора, счета за гору припасов, необходимых для жизни на ранчо, счета от ветеринара (по мнению Кэт, с астрономическими суммами). С тревожным чувством она открыла гроссбух, боясь, что у нее не хватит денег все это оплатить, а потом еще и выдать зарплату работникам. Она провела пальцем по колонкам цифр баланса, остановив его на последней строке.
В полном шоке она смотрела на цифры, не веря своим глазам. Неужели дела действительно настолько прекрасны? Да, она чувствовала, что все стабильно, но чтобы вот так? Ей казалось, что ранчо приносит достаточно денег для приличной жизни, но не для роскошной. Теперь же надо осмыслить эту новую реальность. Разве можно не верить написанному уверенной рукой Рула? Если все доходы пущены в оборот, что это тогда такое?
Внезапно почувствовав легкий озноб, Кэт вернулась к счетам. Почему она не заметила это, когда просматривала их первый раз? Почему не вникла в смысл намеков, услышанных в городе? Каждый счет был выписан на имя Рула Джексона. Понимая, что найдет, она пошуровала по столу в поисках чековой книжки. На каждом чеке красовалось имя Рула, а под ним «Угодья Донахью».
«Это еще ничего не доказывает», – попыталась успокоиться Кэт. Конечно же, его имя есть на чеках, он же их подписывает, разве нет? И все равно девушка кинулась на поиски Моники, которая еще совсем недавно была ее опекуном и заведовала делами ранчо до двадцать пятого дня рождения Кэт. Именно имя Моники должно быть на счетах.
– А, ты об этом, – скучающим тоном отмахнулась Моника. – Я отдала Рулу контроль над ранчо много лет назад. А почему нет? Он не раз говорил, что постоянно теряет драгоценное время, прибегая ко мне за разрешением по каждому чиху.
– Тебе следовало сказать мне об этом! – вскрикнула Кэт.
– С чего бы это? – резко поинтересовалась Моника. – Ты была в колледже у черта на куличках и возвращаться не собиралась. Если тебя так заботят дела ранчо, почему ты так долго ждала? Почему не приехала домой раньше?
Кэтрин не могла ответить на это. Она вернулась в кабинет, где опустилась в кресло и попыталась собраться с мыслями. Итак, Рул все эти годы имел полный контроль над ранчо и ее деньгами. Почему это так беспокоит? Она прекрасно знала, что он не стал бы ее обманывать. Можно быть уверенной в каждом центе. Но все равно казалось, что все ее предали.
