Виктория Холт - Шелковая вендетта

– К которой Ленор не имеет отношения, – добавила бабушка.

– О, Ленор еще слишком молода для этого.

– Мне скоро будет уже шестнадцать, – напомнила я.

– Ты выглядишь старше, правда, мадам Клермонт? Она настолько разумнее Джулии.

– Мое воспитание, – сказала бабушка. – И потом, Ленор находится в ином положении, чем Джулия. – Ее ведь не будут вывозить в свет.

– Я этому рад, – серьезно сказал Филипп.

– Почему? – резко спросила бабушка.

– Я не думаю, что Ленор это подошло бы... выставлять себя на чей-то суд. Это годится для Джулии... но не для Ленор.

– Ты считаешь, что если Ленор не является членом вашей семьи, то...

– Слава Богу, что она не является членом нашей семьи.

Он взял мою руку и пожал ее. Я увидела в глазах бабушки затаенную радость.

– Я думаю, что мы с тобой оба сходимся во мнении, что... как это сказать... что моя внучка не совсем такая, как другие девушки.

– Похоже, что мы с вами согласны почти во всем, мадам Клермонт.

Бабушка откинулась на спинку стула и подняла свой бокал.

– За будущее, – сказала она.

У меня возникло ощущение, что эти двое заключили между собой какое-то соглашение.

По дороге домой мы все были задумчивы. Когда мы уже лежали в постели, бабушка сказала:

– Какой замечательный молодой человек получился из этого Филиппа.

– Он всегда был добрым и чутким.

– Как же он не похож на своего брата. Просто удивительно, какими разными могут быть люди. Некоторые считают, что все зависит от воспитания, но эти двое воспитывались вместе... а погляди, какая между ними разница.

– Да, – сказала я, вспоминая Чарльза и мавзолей.

– Мне кажется, он любит тебя. То есть я хочу сказать... я знаю, что он любит тебя. То, что он сказал сегодня вечером...

– Он сказал, что рад, что я не принадлежу к их семье.

– Ты прекрасно знаешь, что он имел в виду. Он влюблен в тебя. И медлит с признанием только потому, что ты еще очень молода. Возможно, через год... тебе будет уже почти семнадцать, и тогда...

Я засмеялась.

– О, бабушка, какая же ты мечтательница. Неужели тебе так хочется поскорее сбыть меня с рук?

– Больше всего на свете я хочу тебе счастья. Я хочу, чтобы о тебе заботились и любили. Вот чего я хочу... прежде, чем умру.

– Я не хочу, чтобы ты говорила о смерти.

– Я и не собираюсь пока покидать этот мир, но нужно быть практичной. Посмотри на сэра Фрэнсиса... еще вчера он был совершенно здоров, а назавтра его хватил удар. Да, врачи говорят, что он поправится, но он уже никогда не будет прежним. Я была бы так счастлива, если бы знала, что ты устроена. Филипп всегда был к тебе неравнодушен. Я давно это заметила. Как хорошо, что он интересуется делом. Он будет предан своей работе, своей жене и семье.

– Бабушка, по-моему, ты опережаешь события и подстраиваешь их к своим желаниям.

Она покачала головой.

– Сегодня вечером он ясно дал понять, что чувствует к тебе. Это было почти предложение.

– Мне представляется это в другом свете. По-моему, он просто старается быть внимательным ко мне, потому что боится, что я чувствую себя чужой в их семье.

– Нет, нет. Сегодня я счастлива. Я вижу значительно дальше тебя.

– В любом случае, я рада, что ты счастлива.

– Спокойной ночи, дитя мое, и да благословит тебя Господь.

Я лежала без сна, думая о том, что она сказала. Я пыталась восстановить в памяти каждую секунду нашего пребывания в «Короне и скипетре». Что такого сказал Филипп, чем он проявил свои чувства? Я знала, что нравлюсь ему. Он всегда был со мною приветлив и мил, и я смотрела на него и Касси как на своих лучших друзей в этом доме.

Было ли на самом деле что-то значительное в его словах, или бабушка принимала желаемое за действительное? Все же я склонялась к последнему.

Только представить, что я... замужем за Филиппом! Почти все девочки, не успев проститься с детством, начинают думать о замужестве. Они мечтают о рыцарях и романтических героях. Святой Георгий... нет, святых никто не хочет. Сэр Ланселот больше годится для этой роли. Он был великий грешник, но и великий любовник. Безрассудная любовь более привлекательна, чем битвы с драконами. Людям нравятся Нельсон... Дрэйк...

Дрэйк, конечно же, Дрэйк. При упоминании этого имени меня все еще охватывало волнение. Джулия тоже была знакома с этим чувством. А что было бы, если бы это Дрэйк произнес те слова, которые сказал в «Короне и скипетре» Филипп? Что бы я тогда почувствовала?

Я бы чувствовала себя страшно взволнованной. Правда, я и сейчас взволнована, потому что, когда тебя любят, это всегда приятно... если только за этой загадочной фразой и в самом деле стоит любовь.

Дни бежали невероятно быстро. Чарльз с Филиппом уехали во Францию, так как сэр Фрэнсис достаточно окреп, чтобы вернуться к нормальной жизни, а мы с бабушкой и Джулией вернулись в Шелковый дом.

Леди Сэланжер встретила меня довольно холодно, не преминув сообщить, как трудно ей было без меня обходиться. Голос мисс Логан быстро утомлял ее, а Касси читала без выражения. К тому же мы отсутствовали дольше, чем договаривались. И у нее было столько волнений из-за случившегося с сэром Фрэнсисом.

– Если бы я могла поехать в Лондон и ухаживать за ним, я была бы счастлива сделать это, – сказала она. – Но я всего лишь несчастный инвалид, не способный сдвинуться с кресла... и все покинули меня. Такое впечатление, что никто не осознает, что я не в состоянии передвигаться по дому самостоятельно. Я совершенно замерзла. Позвони им, чтобы подбросили угля в камин. А что, окно открыто? Закрой его, пожалуйста, и принеси мне красный плед... я не выношу этот голубой... О, займись камином, Генри... Красный плед, Ленор... этот голубой так колется... а у меня такая нежная кожа. Поищи что-нибудь мне, почитать.

Итак, все возвращалось на круги своя. Бабушка была права, когда сказала, что леди Сэланжер становится более требовательной, чем когда бы то ни было. Она настаивала на том, чтобы я была рядом с ней почти все время, когда была не занята уроками.

Но мне все-таки удавалось забегать к бабушке в мастерскую. Я говорила леди Сэланжер, что бабушке нужна моя помощь в подгонке платьев для Джулии, Единственное, что могло воздействовать на леди Сэланжер, это выезд Джулии в свет. Она сама когда-то дебютировала в свете и знала, как много всего было нужно, хотя, конечно, при жизни принца Консорта это требовало еще больших затрат и усилий. В то время этикет был более строгим. Она сама дебютировала с огромным успехом и была главным событием сезона. Предложения сыпались одно за другим...

Увлекаясь описаниями лондонского общества во времена своей молодости, она переставала изводить меня своими бесконечными капризами, поэтому я всячески поощряла ее рассказы. Из этих разговоров я почерпнула много сведений о жизни молодой девушки в те времена. Воспоминания увлекали леди Сэланжер, и я открыла для себя, что она может быть хорошей рассказчицей.