Карин Монк - Пленник
Как и Грейс, Аннабелл прекрасно знала, что такое жить в крайней нужде. Свою мать она не помнила, та давно умерла, отец же был пьяница, который дочь терпеть не мог. Он ее часто бил, а однажды швырнул через всю комнату так, что она ударилась головой о стол и потеряла сознание. У нее остался шрам на виске, и она старалась укладывать волосы так, чтобы его не было заметно.
– Я тоже с вами, – сказал Саймон.
– И я пойду, – просиял Джейми. – Как вы думаете, Женевьеве разрешат пойти вместе с нами?
Шарлотта прерывисто вздохнула, и новые потоки слез покатились по ее щекам.
– Никто из вас никуда не пойдет! – неожиданно прорычал Джек.
Все посмотрели на него с удивлением. Джек же, насупившись, молчал. Для него все решили слезы Шарлотты. Слезы мерцали на ее щеках, и это зрелище разрывало его сердце. Впервые здесь появившись, Джек решил, что не будет заботиться об этих детишках. Но тогда ему легко было так думать – ведь он полагал, что скоро покинет дом Женевьевы. Но мысль о том, что Шарлотту, как и других детей, будут бить и унижать в приюте, казалась невыносимой. Он не знал, почему эти дети сюда попали, но был уверен, что всем им пришлось очень много пережить, прежде чем Женевьева их спасла и привела в свой дом. И здесь, в этом доме, они наконец-то почувствовали себя в полной безопасности. И вот сейчас им всем снова угрожала опасность, поэтому он, Джек, обязан был о них позаботиться и как-нибудь помочь.
– Нам нужно достать денег, чтобы откупиться от этого проклятого банка, – сказал наконец Джек. – И тогда вы все останетесь жить здесь, в этом доме.
– Где же мы возьмем деньги? – спросил Джейми.
– Женевьева думает, что продаст что-нибудь, но лорд Редмонд сказал, что даже если продаст, это все равно не поможет, – сообщил Саймон. – Он сказал, что лучше бы она нашла бриллианты.
– Не думаю, что у Женевьевы есть бриллианты, – заметила Аннабелл. – Она никогда ничего такого не надевала.
– У нее были кольцо и ожерелье, принадлежавшие моей бабушке, – сказал Джейми, – но она их продала в антикварную лавку после того, как взяла Саймона. Помнишь, Саймон?
Саймон кивнул.
– Потом она делала вид, что очень рада, – продолжал Джейми, – но я видел, что на самом деле ей грустно. Она отвела нас в чайную и вместо обычных булочек заказала лимонный торт, сказала, что сегодня особенный день и мы должны это отпраздновать.
– Я не собираюсь искать бриллианты здесь, – заявил Джек. – Придется искать их там. – Он многозначительно кивнул в сторону окна.
– В занавесках? – удивился Джейми.
Джек нахмурился, но тут же напомнил себе, что воспитанники Женевьевы, в сущности, еще малыши.
– Нет, на улице, – пробурчал он.
– Ты хочешь сказать, что украдешь? – Грейс прикусила губу.
Джек молча кивнул.
– Мы можем тебе помочь, – оживился Саймон. – У нас у всех есть опыт. У всех, кроме Джейми, конечно, но он научится.
– Шарить по карманам – этого будет недостаточно, – заметил Джек. – Я должен украсть что-то действительно ценное. Что-нибудь вроде женского украшения с кучей блестящих камушков, или статую, или картину.
– Я думаю, украсть картину не удастся, – возразила Грейс. – Они все большие, под плащ или куртку не спрячешь.
– Чтобы найти подходящие вещи, надо залезть в какой-нибудь дом, – сказала Аннабелл. – Но как мы туда попадем?
– Я умею взламывать замки, – вызвался Саймон. – Однажды я так и сделал.
На Джека это заявление произвело впечатление, и он вопросительно посмотрел на Саймона:
– Что ты стащил?
– Я съел огромный пряник, половину сладкого пудинга, четыре лепешки с мармеладом, тарелку холодного мяса с горошком, чашку изюма, масло из масленки, большой кусок сахара, а также выпил горшочек сливок и кувшин эля.
– И тебя не вырвало?! – развеселился Джек.
– Еще как! И все на штаны тюремного надзирателя. Он больше всех радовался, когда Женевьева меня забрала.
– Саймон, но Женевьева сойдет с ума, если узнает, что ты опять лазишь по домам, – сказала Аннабелл. – Последний раз, когда ты попробовал залезть под крышку сковородки, ты пустил огонь на ковер в столовой. Женевьева сказала, что ты мог спалить весь дом.
– Это случайность, – отмахнулся Саймон. – Теперь я знаю, как надо залезать.
– Оливер говорит, что мы не должны заниматься такими делами, как взламывание замков, – заметила Шарлотта. – И еще он говорит, в Инверари нет такого замка, к которому ему не удалось бы подобрать ключи – надо только иметь терпение.
– Он нас научил, как без ключа открывать переднюю и заднюю двери этого дома, – похвастался Джейми. – Но мы не должны это делать в присутствии Женевьевы, потому что Оливер сказал: она скорее всего считает, что такому мастерству нас учить не следует.
– Беда в том, что, забравшись в дом, я не буду знать наверняка, есть ли там что-то ценное, – размышлял вслух Джек. – Нужно лезть туда, где точно имеются стоящие вещи.
– Почему бы тебе не украсть что-нибудь из лавки мистера Инграма? – спросила Аннабелл. – У него есть рыцарские доспехи. Женевьева говорит, что они, возможно, принадлежали сэру Ланселоту, который был рыцарем Круглого стола.
Джек, нахмурившись, заметил:
– Не думаю, что рыцарские доспехи можно стащить так, чтобы никто этого не заметил. А главное – кому они нужны?
– У мистера Инграма есть и другие вещи, – сказала Грейс. – Иногда Женевьева относит ему на продажу что-нибудь из дома.
– Она нам показывала ящик с разбитыми горшками из Древнего Египта, – напомнил Саймон. – Этими горшками нельзя пользоваться, и она велела нам их рассматривать. Сказала, что они стоят целое состояние.
Джек покачал головой:
– Нет, это не годится. Если кому-то нужен горшок, он купит новый, а не старый. Кому нужны старые горшки?
– Они потому и дорогие, что старые, – с важным видом проговорила Аннабелл. – Людям нравится, что когда-то ими пользовались другие.
– Я знаю человека, который купит то, что я украду, но даже он не захочет брать старье из Египта, – заявил Джек. – Он предпочитает новые вещи, у которых дорогой вид.
– У мистера Инграма есть и ювелирные изделия, – продолжала Грейс.
– Из бриллиантов и рубинов? – насторожился Джек.
– Да, наверное. Но он их держит в специальном шкафу, в задней части лавки. Шкаф весь из стекла, и если прижмешь к нему нос, то мистер Инграм прямо сходит с ума от беспокойства. Иногда Женевьева смотрела на этот шкаф, когда ждала, чтобы мистер Инграм с ней расплатился. Она говорит, что большая часть драгоценностей куплена у французов, которые у себя во Франции жили во дворцах, а потом сбежали, чтобы им не отрубили головы.
Джек кивнул; рассказ про шкаф с драгоценностями его воодушевил.
