Джанмария Анелло - Подари мне счастье
– Это мой дом. Почему ты хочешь, чтобы я покинула его?
– Во-первых, ты освободишься от моего присутствия. Раз я такой гнусный, жестокий и не уважаю твои нежные чувства, уже одной этой причины должно быть достаточно.
– Вряд ли. – Рейчел скрестила руки на груди. – Я научилась терпеть твою враждебность. Я теперь редко замечаю, что ты дурно воспитанный грубиян.
– Если ты не можешь принять свой новый статус, переезд будет лучшим решением для всех нас.
Ее голубые глаза сузились, Рейчел задумалась над его словами, потом улыбнулась холодной, расчетливой улыбкой:
– Разумеется, я сделаю так, как ты хочешь. Но если я уйду, то заберу и Элисон.
Ричард схватил с ближайшей полки книгу в кожаном переплете. Ему пришлось это сделать, чтобы не придушить Рейчел прямо на месте. Он не ответил. Это, был старый аргумент, который Ричард слышал сотни раз.
Он никогда не позволит даже намеку на скандал затронуть Элисон и запятнать имя покойного брата. Даже если это означает, что он никогда не освободится от Рейчел.
– Если ты попытаешься забрать ее у меня, – продолжала Рейчел, – я, конечно же, слезно пожалуюсь своим ближайшим друзьям, что ты чудовище, что лишаешь меня дочери… и объясню, почему ты так поступаешь, Я знаю, ты не хочешь, чтобы это произошло. Как иначе ты объяснишь, что забираешь ее у любящей матери?
– У любящей матери? Это самая жестокая шутка столетия. – Он бросил книгу на стол, и глухой стук эхом разнесся по комнате. – Тебе наплевать, жива Элисон или нет.
Рейчел вскинула руку. Ричард схватил ее за запястье и вывернул. Он приближал лицо до тех пор, пока они не оказались нос к носу.
– Элисон не покинет этот дом. Если ты когда-нибудь попытаешься увезти ее, я буду преследовать тебя как суку, которой ты и являешься. Нет такого места, где ты сможешь спрятаться и спастись от моей мести.
Рейчел провела свободной рукой по его колючему подбородку.
– Ты никогда не причинишь мне вреда, – прошептала она, а затем приподнялась на цыпочки и закрыла глаза, томно приоткрыв губы.
– Только попробуй, – процедил Ричард сквозь зубы, – и я убью тебя.
Рейчел на мгновение заколебалась, глаза встретились с его глазами. Она уронила руку, отступила назад, но не ушла. Грудь вздымалась и опускалась, словно ей трудно было дышать.
Рейчел медленно провела языком по губам. В невежестве молодости Ричард нашел бы эту сцену чувственной, соблазнительной. Теперь же руки сжались в кулаки при мысли о глубине той глупости, которая заставила его так сильно подпасть под чары Рейчел. Он был таким молодым, таким влюбленным. Ричард презрительно усмехнулся, вспомнив об этом. Он почти слышал шум воды, бегущей по камням в тот день, когда утратил свою идеалистическую наивность, когда узнал, что любовь не что иное, как похоть, завернутая в красивую обертку.
Головокружительный запах полевых цветов и горячей кожи пьянил его, когда Ричард уложил Рейчел на спину. Безумное биение ее пульса под мягкой кожей воспламеняло кровь.
Его первое вкушение страсти. Во время учебы в университете он так ни разу и не переспал ни с кем, ибо его сердце давно принадлежало Рейчел. Инстинкт подвел его ко входу в ее тело, или, быть может, это была рука Рейчел. Он не обратил внимания ни на отсутствие у нее боли, ни на отсутствие невинности. В последний возможный момент Ричард отстранился. Он не оставит ее с ребенком в утробе. А три недели спустя она вышла замуж за его брата Эрика, и Ричард ушел воевать с французами, надеясь умереть.
Он приезжал домой только раз, сразу после Ватерлоо, но обнаружил, что есть место хуже ада для таких грешников, как он. Теперь ему никогда не спастись.
Воспоминание об этом предательстве уже давно перестало. Причинять ему боль. Нет, что ужасало его сейчас, так это легкость, с которой он поддался на ее ложь.
Руки чесались от нестерпимого желания врезать кулаком в стену. Пройдя к окну, Ричард потер пальцами лицо. Как искусно она заманила его, поймала в ловушку крепче, чем охотник ловит зверя в капкан, увлекла под предлогом неумирающей, вечной любви….
Никогда в жизни Ричард не мог представить такого обмана.
Он устремил взгляд в сад, но память вытащила на свет божий образ Рейчел, она стояла перед ним в клубах тумана, поднимающегося с моря на вершине утеса, освещаемая со спины синевато-серым небом. Протягивающая руки, умоляющая его понять. Ее голубые глаза были как собирающиеся тучи, она клялась в своей любви, даже признаваясь, что должна выйти за Эрика – его брата! – но между ними ничего не изменится.
Как будто Ричард стал бы спать с женой брата.
Рейчел молча наблюдала за ним, глядя из-под соблазнительно полуприкрытых век, как будто думала, что Ричарда одолеет страсть и он привлечет ее в свои объятия.
Неужели она действительно верит, что он еще когда-нибудь прикоснется к ней? Он винит свою глупую наивность и неблагоразумие молодости, похоть, не знающую удержу, но не прощает Рейчел ложь и предательство, которые случились позже, которые погубили всех, кого он любил.
Проходя мимо голубой комнаты, Ричард решил посмотреть, какие перемены произвела Ли. Последнее, что он ожидал увидеть, – это свою жену, висящую на лестнице у стены, – Ли возилась с драпировкой.
– Что ты там делаешь?
Его рык эхом прокатился по комнате. Ли взвизгнула. Руки ее замелькали в воздухе, когда она покачнулась на краю ступеньки.
С выскакивающим из груди сердцем Ричард ринулся вперед и поймал Ли. Она сжала его шею, обвила руками за плечи, пропуская волосы сквозь пальцы. Его тело сжалось и напряглось. Он пригвоздил ее каменным взглядом.
– Что ты делала на этой лестнице?
Колдовские глаза встретились с его глазами, и Ричард затерялся в их зеленых глубинах, а россыпь золотистых крапинок околдовала его так же быстро, как волшебные чары.
– Я соскучилась, – проговорила она мягким шепотом, и ее теплое дыхание запорхало у него на щеках. Губы изогнулись в нежной улыбке. Золотистые волосы обрамляли лицо, а глаза искрились от отражающегося в них дневного света – лучик солнца в его одиноком, пустынном мире.
Ричард искал в лице Ли какие-нибудь следы обмана. После того как они расстались, она должна бы швыряться в него цветочными горшками, но единственное, что отражалось в ее улыбке, – это счастье и любовь. Ричард растоптал нежные чувства, пробуждающиеся в его душе, и придал голосу суровость. Он не поддастся ее чарам.
И все же плотина вокруг его сердца дала трещину. Чувства, которые Ричард отвергал годами, забурлили в крови. «Не будь дураком! – кричал внутренний голос, голос ожесточенного мужчины. – Оставь этот дом. Оставь Ли. Хватай Элисон и Джеффри и беги без оглядки».
