Джулия Куин - Красавица и герцог

Если у мистера Одли выдался трудный день, то бедняге Томасу пришлось куда тяжелее.

– Да вы в восторге от этого вашего герцога, – проговорил мистер Одли.

Грейс толком не поняла, был ли это вопрос. Пожалуй, нет, решила она. Во всяком случае, мистер Одли говорил с ней сухим тоном, словно с наивной простушкой.

– Герцог – достойный человек, – твердо повторила Грейс. – Вы согласитесь со мной, когда лучше его узнаете.

Мистер Одли насмешливо фыркнул:

– Сейчас вы говорите в точности как служанка. Вышколенная, преданная служанка. – Грейс сердито нахмурилась, но мистер Одли и бровью не повел. – Вы собираетесь защищать и герцогиню тоже? – осведомился он с веселой ухмылкой. – Хотел бы я услышать ваши аргументы. Мне жутко любопытно, как вы с этим справитесь, не каждый отважится на подобный подвиг.

Едва ли мистер Одли ожидал от нее ответа, и Грейс промолчала. Правда, ей пришлось отвернуться, чтобы он не заметил ее улыбки.

– Сам я не справился бы с ролью ее адвоката, – продолжал он, – хотя мне говорили, что я на редкость красноречив. – Он доверительно наклонился вперед, словно хотел открыть Грейс какой-то важный секрет. – Ведь в моих жилах течет ирландская кровь.

– Вы один из Кавендишей, – напомнила ему Грейс.

– Только наполовину. Слава Богу.

– Они не так уж плохи.

Мистер Одли горько усмехнулся:

– Не так уж плохи? Вот и вся ваша хваленая защита?

Грейс силилась возразить, но, как назло, в голову ничего подходящего не приходило.

– Герцогиня готова отдать жизнь за семью, – растерянно пролепетала она.

– Жаль, что она этого не сделала.

Грейс невольно вздрогнула.

– Вы говорите в точности как герцог.

– Да, я заметил, бабушка и внук питают трогательную, нежную привязанность друг к другу.

– Вот мы и пришли. – Грейс толкнула дверь синей шелковой спальни и отступила на шаг. Она не собиралась следовать за джентльменом в его комнату. Это было бы неприлично.

За пять лет службы в замке Белгрейв Грейс ни разу не заходила в покои Томаса. Все ее богатство в этом мире составляли честь и безупречная репутация, Грейс дорого ценила свое доброе имя.

Мистер Одли заглянул внутрь.

– Какая синяя, – заметил он.

Грейс не смогла сдержать улыбку.

– И шелковая.

– Действительно. – Он переступил порог. – Вы не зайдете?

– О нет.

– Я и не надеялся, что вы согласитесь. Жаль. Придется мне слоняться здесь одному. В одиночку наслаждаться этим синим шелковым великолепием.

– Герцогиня была права, – покачала головой Грейс. – Вы никогда не бываете серьезным.

– Неправда. Я довольно часто бываю серьезен. Предоставляю вам самой догадаться когда. – Пожав плечами, он медленно направился к бюро, лениво провел пальцем по крышке и коснулся изящного пресс-папье. – Мне нравится оставлять людей в неведении.

Грейс не ответила, наблюдая, как мистер Одли осматривает свою комнату. Ей следовало уйти. Пожалуй, ей даже хотелось уйти, весь день она мечтала только о том, чтобы свернуться калачиком в постели и уснуть. И все же она осталась. Следя глазами за мистером Одли, она старалась угадать, каково это – впервые увидеть великолепие Белгрейва.

Явившись сюда пять лет назад, она была всего лишь служанкой при герцогине, а этому человеку, возможно, предстояло стать хозяином Белгрейва.

Наверное, это чертовски странное чувство. Странное и ошеломляющее. У нее не хватило духу сказать мистеру Одли, что эта комната далеко не самая роскошная и изысканная в замке. Есть и другие, намного богаче.

– Прекрасная картина, – заметил он, разглядывая живописное полотно на стене.

Грейс кивнула. Ее губы на мгновение приоткрылись и снова сомкнулись.

– Вы хотели сказать, что это Рембрандт.

Губы девушки приоткрылись снова, на этот раз от удивления.

Мистер Одли даже не смотрел на нее.

– Да, – призналась Грейс.

– А это? – Он кивнул на полотно, висевшее рядом. – Караваджо?

Грейс растерянно моргнула.

– Я не знаю.

– Зато я знаю. – В его голосе звучало какое-то странное мрачное восхищение. – Это Караваджо.

– Вы, должно быть, знаток? – спросила Грейс, неожиданно заметив, что носки ее туфель оказались за порогом спальни. Каблуки чинно и благопристойно оставались в коридоре, но носки…

Мистер Одли перешел к следующей картине – на восточной стене они висели во множестве – и пробормотал:

– Я не назвал бы себя знатоком, просто мне нравится живопись. Ее так легко читать.

– Читать? – Грейс шагнула в комнату. Какая странная мысль.

– Да, – кивнул мистер Одли. – Взгляните сюда. – Он указал на полотно, по всей вероятности, эпохи постренессанса. Изображенная на нем женщина восседала в широком кресле, обитом черным бархатом. Высокая витая спинка и массивные подлокотники сияли позолотой. Возможно, это был трон. – Видите этот взгляд из-под полуопущенных век? Она наблюдает за другой женщиной, но не смотрит ей в лицо. Ее терзает ревность.

– Нет, – Грейс встала рядом с ним, – она в ярости.

– Конечно, но она в ярости, потому что завидует.

– Завидует ей? – спросила Грейс, кивнув в сторону второй женщины, красавицы с волосами цвета пшеницы, облаченной в полупрозрачный греческий хитон. Одна из ее грудей, казалось, вот-вот бесстыдно выскочит из платья. – Не думаю, – возразила Грейс. – Посмотрите на ту, что на троне. У нее есть все.

– Да, все земные блага. Но та, вторая женщина завладела ее мужем.

– Почему вы решили, что она замужем? – Грейс недоверчиво покосилась на мистера Одли и приблизилась к картине, стараясь разглядеть обручальное кольцо на пальце разгневанной женщины на троне. Но мазки краски на полотне оказались слишком грубыми, чтобы различить такую мелочь, как кольцо.

– Разумеется, она замужем. Всмотритесь в выражение ее лица.

– Я не вижу ничего, что указывало бы на ее замужность.

Мистер Одли насмешливо поднял бровь:

– «Замужность»?

– Я совершенно уверена, что есть такое слово. В отличие от «правдонравия». – Грейс недоуменно нахмурилась. – Но если она замужем, то где же муж?

– Здесь, – отозвался мистер Одли, коснувшись пальцем причудливой золоченой рамы возле фигуры женщины в греческом хитоне.

– Но откуда вы знаете? Это же за пределами холста!

– Достаточно лишь вглядеться в ее лицо. Эти глаза. Она смотрит на мужчину, который ее любит.

Грейс с любопытством повернулась к мистеру Одли.

– А может, на мужчину, которого любит она сама?

– Не могу сказать. – Мистер Одли задумчиво склонил голову набок. – Несколько мгновений прошло в молчании, потом он произнес: – В этой картине заключен целый роман. Нужно лишь потратить немного времени, чтобы прочитать его.