Бертрис Смолл - Радуга завтрашнего дня
Потому что цеплялись за свою англиканскую церковь, вместо того чтобы вести нацию по пути пресвитерианства. И единственная причина, по которой приняли его в Шотландии и пойдут за ним в Англию, — надежда принести и туда свою религию и силком навязать ее англичанам.
Патрик устало покачал головой.
— Помнишь истории, которые рассказывала мама о нашем дедушке, Великом Моголе Акбаре? Он пригласил ко Двору людей всех верований и позволил исповедовать каждому свою религию. Католики, протестанты, евреи, мусульмане, индуисты, буддисты, огнепоклонники… Все они жили в Фатехпур Сикри, при дворе Акбара. Многие годы он слушал, как они спорили и чуть не дрались из-за того, чья вера лучше, и в конце концов основал собственную религию, взяв самое важное из каждой. Но никого не вынуждал ее принимать и не запрещал молиться своим богам. Когда я вижу, что происходит, вполне могу понять рассуждения деда.
— Да и я тоже, — признался Чарли. — Но я знаю также, что Великий Могол никогда бы не допустил подобного восстания или оставил мятежников безнаказанными. Королева Генриетта живет во Франции в бедности и забвении вместе с маленькой дочерью, принцессой Генриеттой-Анной. Принц Яков сейчас с ней, хотя разъезжает между Францией, Англией и Шотландией. Принца Генриха держат в плену люди Кромвеля. Молодая принцесса Элизабет так страдала после смерти отца. Перед казнью он отдал ей молитвенник. Тогда она видела отца в последний раз. Бедняжка скончалась в тюрьме, не дожив и до пятнадцати лет. Говорят, она не расставалась с молитвенником. Его положили к ней в гроб. Власть дана королю не от людей, а от Бога! И я всегда буду верить в это. Убив моего дядю, Кромвель и его парламентские подпевалы попытались пойти против Божьей воли. Мы должны исправить допущенную несправедливость и возвести законного наследника на трон Великобритании.
— А Кромвель уверен, что Бог на его стороне, — возразил Патрик Лесли в ответ на страстную речь брата. — Он и его последователи в доказательство цитируют целые страницы из Библии. Те, кто использует Бога, чтобы оправдать свое поведение, — самые опасные создания на земле, Чарли. Их вера позволяет им убивать, пытать и красть без малейших угрызений совести, поскольку высшие силы все равно на их стороне. Не знаю, можно ли тут достичь компромисса, особенно когда в руках англичан Эдинбург и большая часть плоскогорья.
— Поэтому король и приезжает из Скона в Абердин, чтобы набрать армию среди северян, — объяснил Чарли. — Патрик, ты должен собрать людей Гленкирка и ехать с нами Это твоя обязанность как истинного шотландца, брат мой — Нет, — твердо отрезал герцог Гленкирк. — Мой долг — прежде всего по отношению людям моего клана и моей семье.
Я дам приют и ласку твоим детям, Чарли, но это все. Королевские Стюарты — гибель Гленкирков. Вся наша история это доказала.
— Довольно политики, милорды, — вмешалась Фланна, снова входя в зал. — Пора ужинать. Дети уже едят. Когда, ваша светлость, вы в последний раз кормили этих бедняжек? Голодны, как волчата.
— Последние месяцы с едой в Англии плоховато, — извиняющимся тоном пояснил Чарли. — А то, чем нас кормили в Шотландии, пришлось им не по вкусу. Грубая еда простых крестьян. Ржаной хлеб, овсянка, вареная капуста, соленая рыба. Ни мяса, ни овощей, ни сладкого.
— Ни плотного горячего обеда, — добавила герцогиня. — Повар поставил на стол суп из ячменя и моркови, сваренный на бараньих костях, оставшихся от вчерашнего жаркого, несколько ломтей хлеба с маслом и сыром — так дети не оставили ни капельки, ни кусочка. Да и несчастная Бидди от них не отстала, хотя и старалась показать, что хорошо воспитана, и есть поменьше. Я велела повару дать им пареных груш, но боюсь кормить досыта, чтобы не заболели. Подумать только, эти крошки изголодались!
Чарлз поднялся и, взяв руки невестки, поднес к губам и поцеловал.
— Мадам, что бы ни случилось, думаю, вы замените этим детям мать. Ваша доброта безгранична.
Фланна, краснея, отняла руки.
— Садитесь, сэр, — пригласила она, устроившись на коленях мужа. — Расскажите о своем короле.
— Он и ваш король, Фланна Лесли. Видите ли, королева считала его самым уродливым ребенком на свете. По правде говоря, он похож на свою бабушку-итальянку, Марию Медичи, смуглой кожей, темными волосами и глазами. Однако эти глаза обладают способностью чудесно сверкать. Некоторые даже называют его Чернышом. Карл взял черты от обоих родителей. Его дед — француз, бабка — итальянка, второй дед — шотландец, а бабка — датчанка. Высок, лицо продолговатое, чувственный рот — так по крайней мере считают дамы. Хороший солдат, хотя немного сорвиголова. Но главное — его обаяние. Поразительное обаяние. Вот ты, Патрик, боишься, что он не завоюет сердец шотландских подданных, но это уже произошло.
— Может, и так, — покачал головой Гленкирк, — но от этих подданных ничего не зависит. Он не абсолютный монарх и, если не станет им, никогда не вернет английский трон.
Фланна, не слушая перепалки, попросила:
— Расскажите про двор.
Чарлз с горечью рассмеялся:
— Двора как такового уже давно нет. Правда, придворный из меня никакой. Но иногда король, мой дядя, приглашал меня во дворец — обычно на семейные праздники, вроде Рождества, поохотиться поздним летом и осенью, на Пасху или день рождения кузена Чарлза. В такие дни, как во времена моего деда, устраивались маскарады, танцы, охота и банкеты. Женщины в красивых платьях и драгоценностях, мужчины в великолепных костюмах… не то что теперь, когда черный цвет оживляется только крахмальными белыми брыжами. Да, великое время было, Фланна Лесли!
Он немного помолчал. Точеное лицо омрачилось.
— Мы должны вернуть нашего законного короля, — со вздохом объявил он. — Больше такое существование терпеть невозможно! Подумать только, ведь даже празднование Рождества запрещено! Простой народ больше не танцует вокруг майского дерева в теплую весеннюю ночь, не играет в шары на лугу! Мама встретила отца Генри, Индии и Фортейн именно в Майский день! Говорят, это была любовь с первого взгляда. Помнишь, Патрик, как сказочно красива была мама в юности?
Младший брат кивнул:
— Никто не мог ее превзойти, кроме разве мадам Скай.
— А это кто? — спросила Фланна.
— Наша прабабка, — ответил Чарли. — С ней не могла сравниться ни одна женщина!
Снова наступило молчание, и Фланна, поняв, что мужчины погрузились в воспоминания, поднялась с колен мужа.
— Милорды, сейчас слуги принесут ужин, и повар оскорбится, если вы не воздадите ему должное.
Она повела братьев к столу, села между ними и, сказав слуге, что сама поухаживает за джентльменами, наполнила оловянные тарелки едой и протянула сначала гостю, потом мужу, а третью взяла себе.
