Энн Дуглас - Жажда страсти
Роб заметил ее взгляд.
– Он пытается согреться, – объяснил Роб. – Противный день. Можно мне войти?
– Конечно, – сказала она, вспомнив о правилах хорошего тона. – А как же Билли?
– А что с Билли?
– Вы не можете оставить его на холоде и под дождем. Он до смерти замерзнет!
Она впустила Берлингема, но продолжала смотреть в открытую дверь на Билли.
– Он привык. К тому же я не собираюсь у вас надолго оставаться. Вы поедете со мной? Я думал, мы можем поехать в Британский музей, день сегодня неподходящий для прогулок.
Роб улыбнулся ей, снимая мокрую шляпу. В Британском музее они смогут поговорить, там никто не будет мешать. «Эстлиз» подождет до лучших времен.
Ей вдруг больше всего на свете захотелось поехать с ним в Британский музей. Бог с ней, с погодой.
– С удовольствием, – улыбнулась она. – Входите, пожалуйста, и погрейтесь у огня, пока я оденусь. – Она проводила его в гостиную и показала на кресло у камина.
Роб встал, как только она вышла, и подошел к камину так близко, что одежда его начала дымиться. Ах, огонь! Как приятно иметь возможность разводить огонь в это время года и не волноваться о расходах! Он объявил в своем доме, что отопительный сезон закончен, и у него и его слуг было только одно место, где можно было согреться, – у печки в кухне. Роб медленно поворачивался, стараясь подставить огню все свое тело. Он ожил.
Если бы не ноги. Ноги промокли, и он их почти не чувствовал.
Бетс стремительно вошла в комнату.
– Я готова, – сказала она, задыхаясь. На ней была накидка, подходящая для погоды черная шляпа и перчатки, оставшиеся от траурного туалета, в руках – зонтик. – Мы идем?
– Я хотел бы поздороваться с вашей матерью, – тихо проговорил Роб. Ему не хотелось уходить от огня.
– О, конечно, – кивнула Бетс. – Пойду приведу ее. – Она положила зонтик и сумочку на пустой стул и пошла за леди Стенбурн.
Леди Стенбурн вошла в комнату, глаза ее сверкали.
– Вы думаете, моя дочь поедет с вами кататься в такую погоду? – спросила она, поздоровавшись.
– На короткую прогулку, – улыбнулся Роб. – В Британский музей. Не хотите поехать с нами?
– Господи, нет! – покачала головой леди Стенбурн. – И мне совсем не нравится, что вы оба собираетесь ехать… Вы замерзнете, помяните мое слово! Вы и так уже замерзли, ваша светлость. – Она многозначительно посмотрела на его ноги, которыми он перебирал, чтобы восстановить кровообращение.
Робу хватило такта, чтобы покраснеть.
– Одна нога заснула. Я просто хотел ее разбудить. Вы уверены, что не хотите поехать с нами? – Он добродушно посмотрел на леди Стенбурн. Когда та опять отрицательно покачала головой, он продолжил: – Тогда пойдемте, леди Элизабет. Билли уже достаточно настоялся под дождем. – Он подал Бетс ее сумочку, взял зонт под мышку и проводил ее до коляски.
– А верх… у вашей коляски есть? – спросила огорченно Бетс. На сиденье лежало старое одеяло, но оно казалось таким же мокрым, как и сама коляска. Роб широким жестом откинул одеяло и продемонстрировал ей знакомый плед.
– Я надеюсь, плед сухой. Да, у коляски есть верх, но он почему-то отказывается подниматься. Такой вот непокорный верх. Мы с Билли все утро с ним боролись, но проиграли. Нам пришлось решать: ехать к вам без верха или вообще не ехать. Вы простите меня? Позвольте, я открою ваш зонтик? – Он раскрыл зонт и помог ей сесть в коляску. – Ну, вот. Так нормально?
– Да… да, мне кажется, – ответила она.
Билли пристроился на запятках, и они отправились в путь.
Бетс приходилось держать зонт так, чтобы спицы не задевали ее спутника, и наклонять его вперед, чтобы ветер не вывернул его наизнанку. Это было ужасно неудобно, и она чувствовала, как временами вода попадала ей за воротник. Но рядом с ней был человек, которого ей хотелось видеть больше всего на свете. Она счастливо рассмеялась.
Тысяча чертей! Роб выехал из дома в ярости из-за своей коляски. И надо же было такому случиться! Неисправность коляски – это знак всему свету, что он в стесненных обстоятельствах или что он стал чудовищно беспечным.
Они с Джорди потратили добрых два дня, распределяя деньги, вырученные им от продажи книг, таким образом, чтобы использовать их с наибольшей пользой, то есть сохранить видимость богатства и одновременно иметь возможность жить, не голодая, но скромно. Может пройти не один месяц, прежде чем он сможет прибрать к рукам деньги леди Элизабет, если они у нее имеются, в чем он теперь очень сомневался. Они, отложили определенную сумму на новую обивку для сидений в коляске, но ему и в голову не могло прийти, что верх тоже нуждается в починке. Сегодня в последнюю минуту они с Билли обнаружили, что замок, державший верх, когда тот поднимали, исчез. То есть исчез замок с одной стороны, с другой же стороны он выглядел так, словно по нему били кувалдой. Случайность? От времени или небрежного обращения? Роб так не думал. Ему это казалось вандализмом, но уже было поздно что-нибудь предпринимать. Кипя от гнева и сожаления, что не проверил все заранее, Роб все равно отправился в Найтсбридж-Терес. Необходимость узнать, смогла ли леди Элизабет получить аудиенцию у миссис Драмонд-Барел, перевесила все.
Дорога в Британский музей не располагала к откровенным разговорам. Мерзкий мелкий дождь снова уступил место туману, и Робу приходилось сосредоточить все свое внимание на дороге. Время от времени леди Элизабет старалась закрыть его голову своим зонтом, но он был мал для двоих. Когда дождь в очередной раз прекратился, это уже не имело большого значения. Роб был мокрым с головы до пят.
– Вы уже ели? – неожиданно спросил он. – Эта чертова… то есть эта прогулка – ужасна… а я знаю здесь недалеко одно кафе, нам по пути.
– О, это было бы замечательно, – ответила Бетс. Она вспомнила, что ее завтрак состоял всего из нескольких глотков холодного чая. – Мне кажется, Билли тоже чего-нибудь горя чего не помешало бы.
– Билли? – изумился Роб. – Он крепкий парень, не волнуйтесь за него, хотя, должен признать, по его виду этого не скажешь. Ему и не такое приходилось испытывать.
– И поэтому он должен страдать? – спросила Бетс. – Пока не пообещаете, что найдете укрытие для Билли, я отказываюсь выходить из коляски.
– А кто присмотрит за лошадьми? Ответьте мне.
– Тогда мы должны остановиться у постоялого двора, в котором есть конюшни, – Бетс посмотрела на своего кавалера уничтожающим взглядом. – Я не смогу вам рассказать о своем разговоре с миссис Драмонд-Барел, пока не буду знать, что Билли в тепле и что его накормят.
Роб так разволновался, что утратил бдительность и его коляска чуть не врезалась в телегу.
– Вы ее видели! Вы с ней говорили! Расскажите!
– Как только приедем. И как только вы позаботитесь о Билли, – спокойно ответила она.
Несмотря на густой туман, Роб знал приблизительно, где находится. Бетс помогала ему, читая вывески, и они вскоре оказались на постоялом дворе на Грейт-Рассел-стрит недалеко от Британского музея. Роб отдал поводья конюху, отправил Билли на кухню, а сам проводил Бетс в трактир. В это время дня в трактире было пусто, и ему удалось заказать отдельный кабинет и сытный завтрак на двоих.
Бетс не терпелось пересказать Берлингему каждое слово из их разговора с миссис Драмонд-Барел, но как только она начинала, Роб перебивал ее каким-нибудь замечанием о еде, предлагая ей выпить еще чаю, съесть ветчины, взять кусочек тоста.
Когда она заупрямилась, он сказал:
– Вы отказались говорить со мной на эту тему, пока о Билли не позаботятся. Теперь я отказываюсь слушать, пока не увижу, что вы – сыты. Я могу быть таким же упрямым, как и вы.
– Я заметила, – сухо проговорила она. Она поймала его взгляд и смущенно опустила глаза. Затем до нее дошел комизм ситуации, и она рассмеялась. – Боюсь, мы с вами два сапога пара. Мне кажется, что я объелась. Вы послушаете, или мы сначала съездим в музей?
– Я весь внимание. – Роб протянул руку через стол, взял ее руку и стал перебирать ее пальцы один за другим. – Боюсь, мне не хочется слышать то, что вы скажете, наверное, поэтому я и откладывал этот разговор. Теперь я собрался с духом и готов к худшему.
– Вы ошибаетесь! – воскликнула Бетс. – Миссис Драмонд-Барел признала, что сама не слышала того, что вы ей сказали, если вы вообще что-то говорили! Правда! Ей об этом сказал… сказал… Вам не надо гадать. Этот мерзавец! Этот негодяй! Удивляюсь, почему вы считаете его своим братом.
– Только троюродным, – пробормотал Роб. – А теперь начните сначала и повторите каждое слово. Каждое слово, пожалуйста!
Он смотрел на нее в восхищении, ее карие глаза сияли, она вся светилась от волнения и триумфа.
Ее рассказ не занял много времени. Заглянул официант, что бы предложить еще чаю… кофе… шоколад. Вспомнив холодный чай дома, Бетс согласилась выпить еще свежего чаю.
Наконец, Роб поверил, что она больше ничего не может вспомнить. Он едва поверил в удачу. После бесплодных усилий с его стороны эта очаровательная, упрямая, потрясающая мисс, которая ему с каждым днем все больше нравилась, раздобыла для него такие важные сведения. Поддавшись порыву, он встал, обошел стол, взял ее за руки и поднял со стула.
