Барбара Бенедикт - Судьба
И не узнал, как выглядит эта девушка.
8
Ика прислонилась к дереву, дрожа от холодного вечернего ветра. Повозки довезли их до рощицы возле царской дороги, и теперь пленники ждали, когда их вызовут. Даже стражи, казалось, были недовольны задержкой. Они все чаще поглядывали на заходящее солнце.
Перед тем как уйти, Гандар объяснил, что пленников никогда еще не осматривали при лунном свете.
— Но, — поворчал он, — Минос вносит все новые и новые поправки к критским законам.
Быстрый уход Гандара показался ей странным. Он представлялся таким добрым, и вдруг неожиданно исчез. Если бы его на самом деле заботила их судьба, он бы дождался, пока Ика полностью придет в себя после видения.
А что если она никогда не придет в себя?
Последнее видение резко отличалось от предыдущих: те не были такими отчетливыми, и никогда она не находилась внутри другого человека. Ика чувствовала себя Ларой и слышала все, что та говорила и даже думала.
Приходя в себя, девочка сказала несколько слов вслух. Звук собственного голоса вернул ее в настоящее. Но Ика не могла вспомнить, что именно она сказала.
Должно быть, на ее лице были написаны недоумение и растерянность, ибо Дафна, сидящая напротив, сразу же набросилась на нее.
— Когда это все кончится? Нет, я больше не могу. Я не вынесу всего этого.
— Успокойся, все будет хорошо, — тихо говорила ей Ика, подымаясь и подходя к ней поближе.
— Неужели? — голос Дафны сорвался. — Для тебя, может быть, и да, а для меня? Меня хотят отдать Минотавру. Ты знаешь, чем мне это грозит?
— Никто не знает, пока сам не увидит Минотавра. Мы слышали только сказки и страшные истории, которыми пугают непослушных детей. Никто не может быть таким ужасным.
— А если это не так, что тогда?
Дрожащие руки хватались за тунику Ики. Дафна была испугана, но не нуждалась в утешении: ей нужна была помощь.
Поэтому ее голос стал теперь мягким и умоляющим.
— Пожалуйста, Ика, не отдавай им меня. Пойди лучше сама к чудовищу вместо меня.
— Я…
— Говорят, что Минотавр тоже сын Посейдона, — быстро сказала Дафна. — Он не причинит вреда своей сестре. Ты будешь с ним в безопасности, а я нет. Пожалуйста, Ика, сделай это ради меня. Вспомни свое обещание Язону.
Принимая во внимание обстоятельства, Ика была бы рада забыть об обещании.
— Подумай, никто не поверит, что я — это ты. У тебя светлые волосы, а у меня — темные. Ты старше меня, и тело у тебя другое.
— Это ничего не значит, — глаза Дафны стали уже. — Вот моя печать. Никто не усомнится в тебе, когда ты ее предъявишь.
Ика держала печать в руке, не желая соглашаться, но понимая, что связана обещанием.
— А как же ты? — возразила она. — Ты понимаешь, что тебя ожидает? Говорят, что тренировки очень тяжелы. Немногие их выдерживают. Особенно трудно тем, кто не рожден на Крите.
Дафна покачала головой.
— Ты же не знаешь наверняка, что меня пошлют в ямы. Кто-нибудь заметит, что я красива, и использует меня для другой цели.
Гандар сказал, что подобный человек всегда найдет себе защитника, и теперь Ика видела, что Дафна удачно приспосабливается к новому положению.
— Даже если я и окажусь в ямах, долго я там не останусь. Когда ты убедишь Минотавра пощадить тебя, ты придешь мне на помощь.
Она улыбнулась, довольная таким исходом, но Ика удивленно смотрела на нее. Как может Дафна думать, что все так просто? Неужели у нее такое самомнение, что она не понимает всей тщетности своих надежд? Но Ика не успела высказать своих опасений. Из дворца прибежал посланник и прокричал:
— Построить всех пленников! Царевич Сарпедон желает осмотреть их немедленно!
Стражники быстро вскочили и погнали заключенных по царской дороге. Было темно, луна еще только подымалась, и в суматохе Ика потеряла Дафну. Она пыталась найти ее, но видела только спины пленников. Когда Их остановили, Ика наконец нашла свою госпожу.
— О боги, — прошептала Дафна, когда Ика подошла к ней, — это и есть Кносс?
Ика повернулась туда, куда указывала царевна, и перед ней открылось потрясающее зрелище. Неудивительно, что матросы так почтительно отзывались о кносском дворце.
Огромный дворец то возвышался над равниной на пять этажей, то спускался вниз террасами. Бледные стены отражали лунный свет, проемы пропускали его внутрь, и он выходил наружу в неожиданных местах. Загадочный и величественный, дворец казался неземным сооружением, словно в строительстве его участвовали не люди, а боги. Никакие защитные сооружения — ни башни, ни валы — не портили общего вида. Дворец, казалось, мирно дремал, чувствуя себя в безопасности от любого нашествия.
Пока они подымались по террасам к широкому, мощеному двору, Ика оглядывалась по сторонам, проникаясь самим духом дворца. Ступени под ее ногами тихонько дрожали. «Я знаю это место», — подумала она, постепенно убеждаясь, что была здесь когда-то. Откуда ей знакомы эти мощные красные колонны, зубцы на крыше, так напоминающие рога?..
Ика вздрогнула, вспомнив видение. Может, поэтому ей все кажется таким знакомым?
На лестницах столпились любопытные. Стражники расталкивали их, давая проход пленникам. Ика подумала, уж не театр ли это, — по краям площадки и на галереях было много народа. Справа, на возвышении, стоял мрачный человек, облаченный в пурпурные одежды, и целый лес мерцающих факелов окружал его. «Первосвященник», — решила Ика. Теперь это пространство казалось ей не театром, а судилищем.
В окружающей их толпе не было заметно ни возбуждения, ни жажды крови. Это были просто любопытные, пришедшие посмотреть на новые лица, и ничего более. Они тихо разговаривали между собой.
Одеты они были согласно минойским обычаям: на мужчинах были разукрашенные набедренные повязки, на женщинах — юбки с оборками или платья, которые оставляли груди открытыми. Блестело золото, драгоценные металлы и камни, но все это они носили ради украшения, а не из тщеславия. В каждом их движении видны были радость и веселье.
Но первосвященник был невесел. При виде его холодок пробежал по ее телу. Колеблющиеся тени от факелов заостряли черты его лица, и вот он уже не человек, а огромный голодный ястреб. Он смотрел прямо на нее, словно оценивая ее на вкус и раздумывая, стоит ли пробовать ее мягкую плоть.
«Сарпедон», — прошептал кто-то за ее спиной, усилив ее страх. Сарпедон, приемный сын царя и брат чудовища Минотавра.
— Кто из вас царевна Дафна? — спросил он неожиданно; голос его звучал, как похоронное пение.
Дафна подтолкнула ее вперед.
— Ты обещала, — прошептала она Ике на ухо. — Пожалуйста, я умру от страха, если пойду с этим человеком.
