Фела Смит - Разбуженная тигрица
— Ты подумал что, Дилан? Ты делаешь мне предложение?
Это было сказано так прямо, так ошеломляюще, что Дилан не смог ничего ответить. Глубоко запрятанное воспоминание вкралось в его спутанные мысли и усилило его инстинктивное желание защитить свою свободу. Не сознавая, что делает, он отступил. И лишь увидев выражение лица Ариэль, Дилан понял, как он выглядит сейчас со стороны.
— Ариэль, я… — И во второй раз Дилан не смог закончить фразу.
Словно парализованный, Дилан просто стоял и смотрел, как Ариэль встала и ушла. Сердце велело ему последовать за ней, остановить и сказать…
Сказать что? Что он любит ее? Эта мысль поселила волнение в его душе и в то же время лишила его сил. В результате победил разум и удержал его на месте до тех пор, пока Ариэль окончательно не скрылась из виду.
Глава ДВЕНАДЦАТАЯ
Брюс почувствовал, как виски, обжигая пищевод, падает в желудок, принося желанное забытье. Он собирался прикончить всю бутылку, а потом, возможно, приняться и за следующую. Тягостные мысли владели им.
— Ариэль, моя сладкая ведьма, как тебе удалось так очаровать меня? У меня нет сердца, но ты заставляешь меня страдать.
Одним резким движением Брюс смахнул все со стола. Звук бьющегося стекла вызвал у него улыбку.
— Ведьма!
Образ Ариэль продолжал терзать Брюса, опуская его все глубже и глубже в бурлящую пучину желания и ненависти.
Этим утром Ариэль сказалась больной, чтобы не видеть его, но всего через час встречалась с Кристиансоном.
— Ведьма!
Но что ему до того? Ариэль будет его, и ничьей больше. Она не осмелится выйти замуж за другого. Он поставил ее в безвыходное положение. Он уверен в этом. Но что происходит между ней и Кристиансоном? Их встреча могла быть и случайной. Они разговаривали совсем недолго. Но даже это Брюсу было трудно перенести, и он ушел, пытаясь убежать от Ариэль и от тех чувств, которые к ней испытывал. Но, скорее всего он пытался убежать от себя.
Неожиданно комната стала тесной, ему стало нечем дышать. «Мне надо найти приятелей и еще немного виски», — подумал Брюс.
Ариэль пошевелила пальцами ног в зеленой мягкой траве, ощущая прохладу и успокоение. Она глубоко вдохнула прозрачный ночной воздух, освобождаясь от охватившей ее тоски. Сердце ее забилось сильнее, когда она побежала по газону к густым деревьям, стоявшим, словно гигантские часовые темноты.
Еще одна бессонная ночь погнала Ариэль в ее убежище. Это было ее спасением, здесь она восстанавливала силы. Ариэль приветствовали нежное журчание воды, музыка легкого ветра, шевелившего листву, низкий крик совы. На губах девушки появилась улыбка, но ей все равно не удавалось до конца избавиться от глубокой внутренней печали. Слишком много чувств боролось в ее сердце.
Снова и снова переживала она сцену в зоопарке. Как могла она быть такой глупой? Она позволила своим чувствам породить несбыточные фантазии. Выражение лица Дилана ясно говорило о его чувствах. У них нет будущего. Он был прав — прошлой ночи не должно было быть.
Эта мысль снова отбросила ее назад. Ариэль подняла глаза и сосредоточилась на облаках, бегущих по небу, словно щенки, путающиеся в ногах друг у друга. Иногда на полную луну набегала темная лавина, не пропускавшая ее голубоватый свет.
Девушку охватила тоска по дому. Ей вспомнились ночи, когда она вольно бегала с Кала Ба, а полная луна освещала им путь. Старая боль соединилась с новой.
— О папа! Сколько всего произошло… Если бы ты был здесь!
Но его не было. И все переменилось.
Боль была слишком сильна. Ариэль сдалась и заплакала. Она медленно опустилась на берег извилистого ручья, мерцающей змеей бегущего между травянистыми холмами. В безысходности она подтянула к груди колени и положила на них голову. Наконец слезы прекратились.
Сколько она так просидела, ей было невдомек. Она снова позволила ночи очаровать себя, убаюкать и снять напряжение, освободить от боли.
Незнакомый звук вывел Ариэль из забытья. Она подняла голову, прислушиваясь. Ничего необычного она не услышала, но отчего-то у нее поднялись волосы на затылке.
Встав на ноги, Ариэль углубилась в густой кустарник, который задевал и рвал ее одежду. Она продолжала идти, не понимая, что движет ею. Босые ноги с легкостью несли ее через парк.
Первое, что она услышала, был смех. Шум. Сердце ее забилось быстрее. Инстинкт предупреждал ее об опасности, но она продолжала идти.
Ариэль поняла, что это Брюс, но не могла понять причину, по которой он оказался здесь. Мужской смех и разговор эхом разносились в тихой ночи. Голоса звучали странно и искаженно.
Ариэль забралась на дерево и скрылась в густой листве как раз в тот момент, когда появились четверо.
— К какому дьяволу он провалился? — Из своего укрытия Ариэль видела, как Брюс оглядывается вокруг. На его лице блуждало выражение удовольствия и даже восторга.
— Кажется, в нем больше жизни, чем мы думали. Пора отнестись к этому серьезно.
Улыбка на лице Брюса вызвала у Ариэль дрожь.
— Вот он, — крикнул один из мужчин, и они бросились вдогонку.
Бесшумно, словно дикая кошка, Ариэль спрыгнула вниз и последовала за ними. Словно живая молния, в темноте скользила она следом. Разум приказывал ей остановиться и уйти, но странное упорство удерживало ее всего лишь в шаге от них.
— Поспеши, Брюс. Он уходит.
— Черт, Брюс легко возьмет его.
Их лица были темными масками, но Ариэль узнала голоса приятелей Брюса. Незнакомцев можно было распознать даже по смеху, их зловещее улюлюканье и гиканье окружали ее.
Ариэль поняла, что они за кем-то охотятся, но за кем и почему, она не знала. Незнакомцы снова остановились, и Ариэль подкралась поближе.
Один из них стоял всего в нескольких футах от нее, тяжело дыша. Очевидно, набег начался какое-то время назад. Его дыхание успокоилось, и он прислушался. Глаза его обшаривали окрестности. У Ариэль не дрогнул ни один мускул, когда он обратил свой взгляд в направлении ее. Девушка отчетливо видела выражение его лица. Она боялась дышать. Он сделал шаг. Протянул руку.
Из темноте показался человек, за которым они охотились. По всей вероятности, это был бродяга, какой-то несчастный бездомный, ставший жертвой их жестокой забавы.
Ариэль возмутило то, что эти люди могут поступать так жестоко, играть в столь порочные игры. Но она ничего не могла сделать, и уж конечно не могла позволить Брюсу увидеть себя здесь. Ей оставалось лишь надеяться, что они устанут от своего безобразного развлечения и уйдут.
— Ты хорошо поиграл в охоту, но мог бы поиграть и лучше. В конце концов, от этого зависит твоя жизнь.
Тон Брюса был поучающим, словно он объяснял что-то ребенку.
