Маргарет Уэй - Готов к семейной жизни
— Я знаю, как тебе больно, как ты злишься, — повторяла Кэсси. — На него, на меня… — Неожиданно Кэсси разрыдалась.
— Думаешь, это меня смягчит? — По его голосу и по глазам было видно, что он теряет контроль над собой. Она увернулась от него, вытирая глаза рукой.
— Я только сейчас начинаю понимать, какой ты жестокий, Мэттью. Да, я не святая. Я обыкновенная женщина с многочисленными недостатками. Я сожалею, что вовремя не подняла вопрос о Макалистере, но я всегда ненавидела конфликты! У меня их слишком много было! С моими родителями…
— Да уж, и ты, разумеется, страх как меня боялась, — раздраженно перебил ее Мэттью.
— Нет-нет… — она покачала головой — Но ты единственный, кому мне трудно было открыться. Разве ты сам не понимаешь?
— Нет. И не верю.
— Ты хочешь разорвать нашу помолвку? — воскликнула она, и глаза ее заблестели от непролитых слез.
— Послушай, милая, по-моему, я довольно четко сформулировал свою позицию: ты моя.
— Тогда лучше загляни в собственную душу и найди в себе достаточно сил, чтобы меня простить! — с чувством произнесла она.
— Может, я так и сделаю. Рано или поздно, — протянул он.
— Ты отвратительно себя ведешь, Мэттью, — бросила она, убирая с лица длинные волосы.
— Я? Вот это здорово, особенно в твоих устах. — Он был зол, действительно зол. Ему хотелось задушить ее в объятиях. Наказать ее. Наказать.
— У тебя тоже есть недостатки, — сквозь зубы сказала она.
— У всех они есть, Кэсси, — сообщил он. — Ты не могла бы выглядеть красивее и непорочнее, даже если бы постаралась, и тем не менее все это время у тебя были скрытые планы.
Она хотела его ударить. Его, своего властителя.
— Лучше прекрати, Мэттью. Мне это не нравится.
— Тогда давай займемся тем, что тебе нравится, почти весело объявил он и одним рывком притянул ее к себе, перекинул через колено так, что ее роскошные волосы свесились с дивана. Мэттью на мгновение почудилось, что его кровь превратилась в раскаленную лаву. — Ну же, Кэсс! Тебе ведь гораздо больше хочется заняться любовью, чем спорить, так? И когда только ты так хорошо этому научилась — Чему научилась? — в ярости осведомилась она, пытаясь вырваться из его объятий.
— Тому, как завести мужчину. Он говорил безнадежно циничные вещи, но выглядел при этом великолепно.
— Давай, тебе надо на ком-то сорвать свою злость, резко сказала она, и на щеках ее заалел румянец.
Надо было остановиться в ту же секунду, но волнение, охватившее его, было слишком сильно. Поддерживая ее спину одной рукой, он приподнял ее и накрыл ее рот губами, целуя неистово, с такой жаждой, как будто готов был проглотить ее целиком. Такие сладкие губы. Он заставил ее замолчать, и она никогда не забудет способ, который он для этого избрал. Как бы ни потрясло Мэттью то, что ее родители проделали с ним этим утром, пригласив к себе ненавистного Макалистера, эта женщина навсегда осталась в его крови. Он целовал ее снова и снова, пока она не стала задыхаться.
— Мэттью!
— Я здесь, и я никогда тебя не отпущу.
— Я не лгала тебе.
— Замолчи. — Он был груб, но очень хотел ей верить. Даже ее слабые попытки отбиться только усиливали сексуальное возбуждение. Властным жестом он сжал в кулаке длинные густые пряди ее волос. Шикарных волос. Таких, какие должны быть у женщины, — густых, шелковистых, ароматных. Он с восторгом ощущал невероятную близость с ней, близость, от которой ей было никуда не деться. Она чувствовала, что он невероятно возбужден. Он столько говорил о том, чтобы дождаться брачной ночи. Черт, все это осталось далеко. Чудовищное желание завладело им, воспламеняя кровь.
На ней был маленький облегающий топик под горло, который подчеркивал соблазнительные линии ее груди. Мэттью сорвал его. Еще одна кружевная преграда. Она тоже устремилась в бездонный колодец удовольствия. Ее груди были идеальной формы, они послушно легли в его ладони. Он быстро провел руками вверх-вниз по ее соскам и услышал слабый стон Кэсси. Ее лицо, такое красивое, прикрытые глаза и полураскрытый рот, из которого вырывались слабые вздохи, выражение, близкое к экстазу. И агонии. Мягкая шелковистость ее кожи удивила его до глубины души. Он не мог больше ждать.
На мгновение его отвлек непроизвольный возглас, вырвавшийся из груди Кэсси.
— Кэсси! Что же мне делать? — в исступлении твердил он.
— Люби меня! Люби! — отвечала она, глядя на него, но одновременно и сквозь него, как будто пытаясь рассмотреть собственное желание, рождение которого она с радостью признавала. — Сейчас, Мэттью. Сейчас. — Ее тело сгорало в огне.
Он взял ее на руки и прижал к себе.
— Ты хочешь этого, Кассандра?
— Да, да…
Глава 9
Оуэн Мэйтланд не удивился, когда Кэсси вручила ему заявление об уходе. Вообще-то он этого ожидал.
— Значит, Джон наконец признал Мэттью своим сыном? — спросил он, с симпатией вглядываясь в ее грустное лицо.
— Да, — хрипловато ответила Кэсси.
— В любом случае скоро все об этом узнают, Кэсси. Ты должна быть готова. Конечно, многие и раньше были в курсе. Об этом говорят уже тридцать лет. Я встречался с Джоном в свете. Конечно, знаю его не так близко, как твой отец. Джон твердой рукой правит в своей империи, но, грубо говоря, брюки в семье носит Элеонора Макалистер. Ты ведь знаешь, что она из клана Мондейлов, то есть в собственных глазах она — прирожденный аристократ. Это старые деньги. На семью Мондейла никогда не падала даже тень скандала. На самом деле считалось, что Элеонора совершает мезальянс, когда она выходила замуж за Джона. А теперь он мог бы скупить их с потрохами.
Лицо Кэсси посуровело.
— Вы хотите сказать, что сэр Джон не признал Мэттью из-за леди Макалистер? Оуэн Мэйтланд кивнул.
— Тебе не кажется, что это весьма вероятно? Элеонора Макалистер не из тех женщин, чьим мнением можно пренебречь. Она имеет право голоса во всем, что касается Джона. У него могут быть любовницы. Я уверен, что он менял их неоднократно, но он никогда не уйдет от Элеоноры. Договоры, слияния… Она знает, в каком шкафу спрятаны все его скелеты.
— Значит, он трус? — Кэсси говорила, как человек, который тщательно все взвесил и принял окончательное решение.
— Трус? — Оуэн Мэйтланд откинулся на мягкую кожаную спинку своего кресла. — О Джоне никто никогда так не думал.
— Тогда как назвать его поступок — он бросил Мэттью и его мать? — с вызовом спросила Кэсси.
— Я так этого и не понял. — Оуэн Мэйтланд слегка нахмурился. — Мне кажется, не все так просто, как ты думаешь, Кэсси. Джон мог бы поведать нам совсем другую историю. Правда, он никогда об этом не заикался. Но я знаю точно, что он много страдал. Я смутно себе представляю, как функционирует их брак, но во многих отношениях именно Элеонора всем заправляет. Я часто с ним встречался и каждый раз уходил с ощущением, что Джон Макалистер очень одинокий человек. Разумеется, самая горькая ирония в том, что у него нет сыновей.
