Ирена Гарда - Кассандра. Пророческая бездна
– Отец, мама, – проговорил он спокойно и горько, – я не могу спрятаться, как вы мне советуете. Я виноват в том, что не смог остановить ахейцев и погубил армию. Если я спрячусь от Ахилла, то любая женщина скажет, что Гектор был трусом. Я не доставлю врагам такой радости. Простите меня, если сможете. Прощай, сестричка! Позаботься о моей жене и сыне!
– Прощай, брат, не беспокойся о них!
Заметавшись, она сначала бросилась к лестнице, чтобы не быть свидетельницей того, что уже видела в своих видениях, затем, решив, что не может предать брата, вернулась на место, но, увидев, как бойцы обменялись ударами копий, все-таки сбежала вниз и побрела в Пергам, не замечая ничего по дороге. Она слышала доносившиеся до нее крики, сменившиеся тишиной, а затем дружный вопль.
Все. Жизнь кончилась. Впереди – темнота. Зачем жить? Мгновение боли – и ты свободна, Кассандра. Как он сказал? «Если бы я не был твоим братом, то женился бы на тебе». Нет, Гектор, на мне никто не женится. Никогда. Что он еще сказал? Попросил присмотреть за женой и сыном. За что ты так, Гектор? Почему не даешь мне умереть? Кому нужны мои предсказания? Кому нужна я сама? И вот теперь я навечно привязана к Андромахе и Скамандрию или, лучше сказать, Астианаксу, как назвали его горожане. Да, пусть будет Астианакс, что значит «вождь народа». Троянцы дали ему это имя в честь тебя, Гектор. Надо пойти к Андромахе. Ей уже, наверно, рассказали, что произошло под стенами Трои, а если нет, то будет лучше, если с ней рядом будет кто-то из родных, когда придет черный вестник.
Постояв в растерянности посреди агоры, где уже давно замерла рыночная жизнь, Кассандра повернула к дому брата, вернее, вдовы брата. Подойдя ближе, она услышала истошные женские вопли. Значит, все-таки не успела. Кто же взял на себя страшную миссию, рассказать Андромахе об убитом муже?
Но Кассандра ошиблась. В доме не было никого, кроме рыдающих служанок и заходящегося в плаче младенца. Почувствовав, что с мужем случилась беда, Андромаха сама бросилась с Скейской башне и, взбежав по ступеням, увидела, как от стен города удаляется колесница Ахилла, волоча за собой чье-то обнаженное тело, как бьется в руках дочерей и невесток Гекуба и рвется сразиться с ахейцами ставший белоголовым Приам. Громко вскрикнув, минуту назад бывшая женой, а теперь вдова Гектора потеряла сознание.
Когда Кассандра вернулась на башню, Андромаха рыдала в окружении троянок. Подойдя к невестке, царевна опустилась рядом с ней на камни башни и, прижав к груди, начала ее баюкать. Спустя какое-то время несчастная вдова немного успокоилась, и у Кассандры с Поликсеной появилась возможность отвести ее домой.
Там снова начались рыдания. Пришлось послать за врачом, который примчался с остатками мака, привычно сделал из них отвар и не сразу, но уговорил несчастную вдову его выпить. Но Андромаха была в таком состоянии, что на нее не подействовало даже проверенное средство, и она рыдала, пытаясь расцарапать себе лицо и грудь. Сидя с ней рядом, Кассандра не давала ей увечить себя, успокаивая тихими словами. Но ее невестка, казалось, ничего не слышала.
– Муж мой, Гектор! – причитала она в голос. – На кого ты бросил нас с сыном? Знаю, падет Троя, и мы с ним станем рабами у злого хозяина. Мало того, что Ахилл убил моего отца и братьев в отчем дому, так он настиг меня и здесь, погубив мужа! Эринии, Ата – вас призываю на голову этого мужа! Пусть он погибнет страшной смертью! Гектор, за что ты меня бросил? Я ли не была тебе примерной женой? Любила тебя, как никто не любил, мирилась с тем, что не главной любовью была в твоей жизни…
– Что ты говоришь, – не выдержала Кассандра такого оскорбления памяти брата, – Гектор никогда тебе не изменял! Я точно знаю!
Андромаха на мгновение подняла распухшее лицо, залитое слезами.
– Ты, ты была та, кого он любил больше всех! Но я слишком дорожила вами, чтобы хоть что-то сказать!
– Что? – от услышанной новости у Кассандры округлились глаза.
– А ты не чувствовала, как он к тебе относится, что ли? – снова зарыдала Андромаха. – Я делила с ним ложе, но в его сердце была ты! Так поплачь хотя бы со мной, в память моих невыплаканных ночами слез!
«Если бы ты не была моей сестрой, я бы на тебе женился»…
– Андромаха, милая, – зарыдала долго крепившаяся Кассандра, – а я-то глупая, ничего не понимала! Прости меня за то, что причинила тебе столько боли! Не со зла я то сделала, не со зла…
– Я знаю-ю-ю…
И уже два голоса, рыдая, по-очереди оплакивали хозяина этого дома.
Под утро Андромаха забылась тяжелым сном, и у Кассандры появилась возможность уйти домой. От нервного потрясения у нее ломило голову так, что один глаз почти не видел, и, идя за слугой, несшим в поднятой руке горящий факел, которым он освещал улицу, девушка постоянно спотыкалась, рискуя сломать себе ногу.
Добравшись наконец до Пергама, она поднялась по ступеням дворца, но не направилась сразу в геникей, а пошла в тронный зал, чтобы взглянуть на трон, на котором Гектору так и не удалось посидеть.
Каков же был ужас Кассандры, когда в кресле она увидела черную массу, которая при виде ее начала распрямляться. «Черная Кера», – пронеслось у нее в голове.
– Кассандра, это ты, – раздался голос отца, в котором слышались слезы. – Я знал, что ты придешь. Вы же были в детстве неразлучны с моим сыном. – Он замолчал, борясь с рыданиями. – Я должен перед тобой извиниться, но извинениями горю не поможешь. Ты говорила все именно так, как произошло, а я не слушал. И вот теперь мой сын лежит, брошенный в грязи, и псы рвут его тело, а я, старик, все еще дышу, ем и сплю на пышной постели. Что мне теперь делать, дочь? Скажи, ты же все знаешь!
– Если боги будут милостивы…
– Не говори мне о них! Я столько приносил жертв Зевсу и Афине, наши предки построили им роскошные храмы, а что толку? Парис мне вчера рассказал, за что его любит Афродита. Я не думал, что сын у меня такой безмозглый! Отказать Гере и Афине – это надо быть полным дураком! Я был слеп, как крот, а ты снова оказалась права, когда не хотела отпускать его в Ахайю. О, сребролукий Аполлон, что мне делать?
И Приам начал что-то бормотать себе под нос, совершенно позабыв о дочери. Постояв немного перед не замечавшим ничего отцом, Кассандра тихонечко выскользнула из тронного зала. Приближалась развязка трагедии. Она ощущала это всей кожей, шестым чувством зверя. Странно, но теперь в своих видениях она перестала видеть Трою. Перед ее мысленным взором появлялся прекрасный город, могучие ворота со львами, крутая дорога, ведущая ко дворцу, и незнакомая женщина, держащая в руках топор, с которого стекали капли крови. И она понимала, что это ее кровь.Глава 6 АХИЛЛ
Ночь не принесла царской семье ни утешения, ни забвения. Разойдясь по своим покоям, домочадцы Приама пытались, кто как умел, справиться со своим горем. Смерть Гектора была не просто безвременной кончиной одного из членов большого клана Приамидов. Как выяснилось после его смерти, это был столп, поддерживающий весь миропорядок в семье. Оказалось, что Приам уже слишком стар и сломлен последними событиями, чтобы взять в руки бразды правления, а его сыновья еще не готовы взвалить на себя ответственность за судьбу города в столь критический момент его существования. Один Парис был все также самодоволен и беззаботен, словно не из-за него разгорелся пожар войны.
