Маргерит Кэй - Беспутный лорд
— Моим намерением было только угрожать, так чтобы вы выпустили меня. Но когда мы свалились на пол, произошел несчастный случай. Мне хотелось, чтобы вы отнеслись серьезно к моим словам. Я думала… О, сама не знаю, о чем я думала.
— Но это слишком, вы готовы меня убить, чтобы избежать моих объятий? Не думал, что я вам внушаю такое отвращение.
— Это неправда. — Она прошептала последние слова. И снова забеспокоилась по поводу его раны. — Вам больно? Позвольте мне осмотреть рану, даже если вы считаете ее просто царапиной. Надо перевязать, и, возможно, вам понадобится перевязь на руку.
В ее голосе безошибочно угадывалась надежда на избавление. Несмотря на все, что между ними произошло, она хотела сбежать. Что ж, у нее есть возможность это сделать, он сейчас не в том состоянии, чтобы принуждать кого-то к любви, ему надо немного прийти в себя, к тому же он устал и хотел спать. Им обоим надо отдохнуть. Он стянул с себя тесный сюртук, с сожалением взглянул на прореху в дорогой ткани.
Рана была маленькой и немного кровоточила. Нож проткнул мягкую ткань плеча.
Она дернула шнурок звонка, и почти мгновенно появился ливрейный лакей. Он не выразил удивления при виде своего хозяина, раненного и полураздетого, в обществе заплаканной женщины, одежда ее была в беспорядке, волосы рассыпались по плечам. Она потребовала бинты, горячую воду, порошок базилика; слуга отправился выполнять приказание с таким невозмутимым видом, будто она просила подать чаю и бисквитов.
— Ваши слуги привыкли к таким сценкам?
— Едва ли. Ни разу не был ранен и ни разу не приводил любовниц в этот дом. Все впервые и именно с вами.
— Я не ваша любовница.
— Нет, но скоро станете.
— Нет, не стану. Я не могу. И вы не сможете ничего со мной сделать, вы понимаете, что я имею в виду. Ваша рука будет на перевязи и…
— Остановитесь, пока не запутались окончательно. — Он ухмыльнулся недобро, но в голосе была усталость, и зевнул. — Кажется пока вы в безопасности. Вы перевяжете мою руку, потом мы оба поспим, по отдельности. Когда вы выспитесь, прикажите слугам наполнить для вас ванну. Потом мы поужинаем. — И поднял руку, когда она хотела что-то сказать. — Нет, умоляю, перестаньте спорить. Примиритесь, что мы не вернемся сегодня в Лондон. Кроме остальных причин — это ваша преступная попытка защитить себя с ножом в руках, сделала меня сегодня не пригодным для путешествия. И прежде чем спросите — нет, вы не поедете одна. А теперь будьте благоразумны, и прекратим дискуссию.
И она поняла, что последовать его совету самое лучшее, что можно сейчас сделать. Но промолчала.
Слуга вернулся с горячей водой, льняными полосами, корпией и порошком. Его отношение к незнакомке было вполне почтительным.
— Это все, милорд?
— Да, благодарю, Роберт. Да, скажите миссис Хэтчингс, что мы ужинаем в семь. И предупредите, что мисс… Уоррингтон понадобится горячая ванна позже.
И главное, пусть приготовят красную комнату для мисс Уоррингтон, и как можно скорее. — Он повернулся к Клариссе. — Надеюсь, вы поняли и сами, но предупреждаю: не делайте ситуацию еще более напряженной, для вашего же собственного блага.
Игнорируя ее возглас возмущения, он откинулся на подушку и закрыл глаза.
Кит проснулся и увидел, что один. Его рука была перевязана. В камине тлели угли, шторы задернуты, неизвестно, сколько времени он проспал. Он сел, позвонил и потребовал у явившегося слуги наполнить ванну, потом отдал несколько коротких приказаний относительно завтрашнего дня, направляясь через холл к лестнице. Кит отдохнул, и к нему снова вернулось хорошее настроение, когда он вспомнил, что Кларисса спит сейчас в комнате, соседней с его спальней. Он не мог припомнить такого сильного желания обладать женщиной, которое было похоже на наваждение. Наконец он избавится от него сегодня, а уже послезавтра забудет о ней, пусть она уходит из его жизни.
Кларисса безмятежно спала на огромной с пологом, высокой, на четырех столбиках, кровати, утонув в перине, на голландских простынях, приятно согретая легчайшим пуховым одеялом такого же цвета, как полог кровати. Проснувшись, она почувствовала себя отдохнувшей. Комната была большая, освещенная пылавшим огнем в камине. Кровать стояла напротив огромного, во всю стену, окна, из которого, вероятно, было видно море. Ей казалось, что сквозь сон она слышит шум волн.
Мебель обычная для спальни, в углу небольшое красивое бюро, на каминной полке коллекция фарфоровых безделушек. Роскошный турецкий ковер с толстым ворсом был теплым под босыми ногами, на столике она увидела красивый букет цветов.
Все дышало комфортом и отличным вкусом, но без показной роскоши, которую можно было ожидать от такого богатого человека. Видимо, его любовницы, лошади, карты предназначались для поддержания экстравагантного образа светского волокиты, а дома это был другой человек.
В дверь тихонько постучали, вошла служанка:
— Если позволите, мэм, почти шесть часов вечера. Не желаете принять ванну?
Кларисса кивнула, и вскоре перед горевшим камином была поставлена медная ванна, которую наполнили горячей водой, отгородив ширмой от возможного сквозняка. Большие полотенца были развешаны на трубах отопления. В воду добавили розовое масло.
Она никогда еще не принимала ванну в такой роскоши и с наслаждением погрузилась в душистую горячую воду, расслабленно вытянулась, чувствуя, как уходит усталость. Одежда как по волшебству преобразилась — белье было выстирано, измятое платье вычищено и отглажено. На туалетном столике она увидела набор щеток. Она собрала волосы в красивую прическу и, осмотрев себя в зеркале, с удовлетворением кивнула. Она была готова спуститься вниз и предстать перед ним, хотя пока понятия не имела, как станет себя вести. Доверившись своему инстинкту сохранения и надеясь на благоразумие лорда, который, может быть, успел обдумать ее историю, к тому же ранен. Она последовала за служанкой, высоко подняв голову, ее зеленые глаза блестели.
Ее провели в небольшую столовую на первом этаже. Комната была ярко освещена и обставлена с утонченным вкусом. Стол накрыт на две персоны, на скатерти из Дамаска сверкало серебро, на стенах картины более современные, чем в холле и на лестнице, скорее всего, приобретения самого Кита, а не его предшественников. Она узнала одного из знаменитых современных художников, видела его картины на выставке в Королевской академии. Морской пейзаж. И еще пейзажи, натюрморты новой школы натуралистов.
Он стоял у огня в вечернем костюме, в галстуке с бриллиантовой булавкой, черные волосы зачесаны назад. Кажется, у него было прекрасное настроение, но она сразу отметила его сатанинскую усмешку, кривившую губы.
