Элоиза Джеймс - Ночь герцогини
– Благодарю вас, – машинально кивнула Гарриет. И только в последнюю минуту спохватилась, что, как мужчина, обязана пропустить вперед Исидору.
Перед неким подобием сцены были в несколько рядов расставлены позолоченные стулья, на которых чинно рассаживались гости. Гарриет с Исидорой встали позади последнего ряда кресел. Вдоль одной из стен тянулись узкие, от пола до потолка, окна, из которых открывался прекрасный вид в сад. Очень ухоженный, летом он, наверное, выглядел очаровательно, но сейчас, когда окна были затянуты морозными узорами, можно было подумать, что за окнами высятся айсберги.
Стоявшая на сцене молодая женщина устремила пылающий взор в небеса. Потом, вытянув вперед одну руку, вдруг воскликнула:
– Яркая звезда Венера, упавшая с небес на землю, с трепетом поклоняюсь тебе!
– Представляю, как бедняжка замерзла! – прошептала Исидора, зябко кутаясь в шаль.
Платье, в котором была актриса, представляло собой несколько клочков прозрачного шифона, сплошь расшитого блестками. Такими же блестками были усыпаны и струящиеся по плечам распущенные волосы девушки.
– Какой прелестный костюм, – шепнула Гарриет. – Посмотри, как у нее блестят волосы!
– При каждом движении головы, – добавила Исидора. Появилась еще одна актриса – с короной на голове и в платье, покроем напоминающем римскую тогу.
– Я богиня Венера! Проси меня, о чем хочешь, прекрасная девица!
– А я-то надеялась, что буду шокирована, – с разочарованным видом прошипела Исидора. – Увы – все это смахивает на маскарад при дворе... и к тому же скучный.
Кто-то подергал Гарриет за рукав. Обернувшись, она увидела подмигивающую ей Китти.
– Пойдемте к нам, – позвала она. – Я заняла для вас место.
Вдруг, как из-под земли, появился лорд Стрейндж. Подойдя к Исидоре, он поклонился и принялся что-то нашептывать ей на ухо. Гарриет он как будто не заметил – даже головы не повернул в ее сторону.
Хотя не мог не заметить ее. Ну, погоди...
– Исидора, – окликнула она, безапелляционно вклинившись в их разговор и тоже демонстративно не замечая Стрейнджа. Исидора смеялась, всякая тень беспокойства исчезла с ее лица.
Стрейндж принадлежал к тому типу людей, которые выделяются в любой толпе и их просто невозможно не заметить. На лице его лежала тень усталости, но в глубине его существа как будто горело пламя, и Гарриет, поглядывая на него, вдруг почувствовала...
Как глупо!
– Не волнуйтесь о герцогине, – бросил Стрейндж, даже не позаботившись кивнуть мистеру Коупу. – Она сядет со мной, в первом ряду. А вы идите, юноша... прелестная мисс Китти вас уже заждалась!
Гарриет скрипнула зубами.
– Не уверен, что Исидоре прилично сидеть в первом ряду – особенно если танец шести девственниц будет выглядеть шокирующе!
Стрейндж с легкой улыбкой окинул Исидору взглядом.
– Решение будет за ней, – проговорил он таким интимным тоном, что Гарриет почувствовала, как у нее заполыхало лицо. И, конечно, Исидора сдалась – торопливо чмокнула Гарриет в щечку и повернулась к Стрейнджу.
– А ты садись со своей приятельницей! – весело прощебетала она.
Китти, вернувшись на свое место, кивала, как китайский болванчик, подмигивала – словом, всячески давала понять, что ждет, не дождется, когда мистер Коуп присоединится к ней.
– Везет вам, юноша! – бросил лорд Стрейндж, беря под руку Исидору. – Думаю, ваша светлость, сегодня вечером мистеру Коупу вряд ли дадут скучать, – добавил он.
Исидора ответила ему улыбкой.
– Я не пользуюсь этим титулом. Пожалуйста, зовите меня просто Исидора.
Гарриет заставила себя уйти не оглянувшись. В конце концов, Стрейндж не для нее, твердила она себе. И потом, похоже, ему нравится Исидора – чего та, собственно, и добивалась.
Оставленное для нее место оказалось рядом с Нелл, и Гарриет охватила жалость. Бедная Нелл – она ведь влюблена в Стрейнджа. Какое разочарование ее ждет!
– Ты передал ему мою записку? – шепотом спросила ее Нелл.
Венера на сцене, казалось, сердилась.
– «Мне страшно... величие, исходящее от ваших божественных глаз, пугает меня!» – продекламировала девушка, падая к ногам богини.
– Передал, – прошептала Гарриет.
– И что он сказал? Он придет вечером ко мне?
– Я постарался намекнуть ему, – объяснила Гарриет. – Послал две строчки стихотворения. А завтра пошлю еще две.
На лице Нелл отразилось сомнение.
– А о чем это стихотворение?
– «Ночной порой поет соловушка лесной», – прошептала Гарриет.
Стоило Нелл улыбнуться, как лицо ее разом изменилось – простенькая мордашка моментально стала очаровательной.
– Чудесно! – просияла она. Она склонилась к уху Гарриет и заговорщически шепнула: – Я сказала Китти, что ты наследник владельца угольных шахт, так что веди себя соответственно!
Гарриет чуть не упала в обморок.
– Ты – что?!
– Не то чтобы тебе это нужно, – подавив смешок, прошептала Нелл. – Бедняжка и так уже по уши втюрилась в тебя! – Она снова склонилась к самому уху Гарриет. – Твердит, что у тебя, мол, чувственная красота. Чувственная! Умереть – не встать! Надо же – сказать такое о джентльмене!
Гарриет вдруг почувствовала на своем колене руку Китти.
Собравшись с духом, она осторожно отодвинула ногу. Китти скривилась, но предпочла промолчать. А Гарриет немедленно сделала вид, что полностью поглощена представлением.
Венера куда-то исчезла, вместо нее на сцене появились две трепещущие девственницы... Ну, надо же, подумала Гарриет, кто бы мог подумать, что пресловутые вечеринки в доме лорда Стрейнджа на поверку окажутся такими нудными?
Исидора и лорд Стрейндж, высидев минут десять, незаметно ушли. Правда, Гарриет не была уверена, что это как-то связано с шестью унылыми девственницами, с потерянным видом слонявшимися в этот момент по сцене. Скорее всего, Исидоре просто надоело.
Впрочем, ей тоже уже надоело.
– Прошу меня извинить, – прошептала она на ухо Китти, когда к шести девственницам присоединились шестеро столь же скудно одетых молодых людей. Гарриет готова была поклясться, что со своего места видит их посиневшие, покрытые гусиной кожей коленки.
– Мне кажется, начинается самое интересное, – прошептала в ответ Китти. После появления на сцене актеров она не сводила глаз со сцены.
– До завтра, – твердо сказала Гарриет.
Она выскользнула из зала как раз в тот момент, когда одна из девственниц упала в объятия своего кавалера. Гарриет молча порадовалась за них; может, хоть теперь бедняги согреются, с сочувствием подумала она.
Глава 16 Фонтхилл начинает терять славу вертепа
