Конни Мейсон - Остров соблазна

Еве показалось, что температура ее тела внезапно подскочила на несколько градусов. Кровь в ее жилах запела горячий обольстительный мотив под нежные переливы скрипки.

— Если мое присутствие для вас хоть что-то значит, я признаюсь, что поражена до глубины души, — проговорила Ева, стараясь, чтобы капитан не почувствовал, как отзывается на его призыв ее тело.

— Давайте разбираться. — Ник с мужественной грацией выполнил поворот и поднял руку, встречая ладонь партнерши. — С тех пор как я встретил вас, много чего случилось: я упустил шанс забрать себе трофейное судно, прогнал любовницу, потратил целое состояние на модисток и портних — причем нелишне заметить, что эти инвестиции не принесли мне никаких дивидендов, — и фактически перестал быть хозяином в собственном доме. Это, по-вашему, ничего не значит?

— В таком случае вы должны приложить все силы, чтобы от меня избавиться, а не чинить препятствия моему отъезду, — заметила Ева, медленно поворачиваясь под рукой Ника.

Капитан поднял бровь, признавая ее правоту.

— Пожалуй. Тем не менее, я не спешу от вас избавляться, ибо вижу, что вы способны с лихвой окупить все затраты.

Когда Ник склонился к Еве, чтобы запечатлеть на ее губах предписываемый танцем поцелуй, она отвернулась и немедленно об этом пожалела. Теплое, с привкусом виски дыхание капитана пощекотало ей ухо.

— Для начала можете позволить мне еще раз понаблюдать, как вы принимаете ванну, — шепнул он.

Она ощутила тепло его дыхания на шее.

— Я мог бы потереть вам спинку, — одними губами произнес капитан, когда танец свел их достаточно близко для очередной реплики. — Или грудь. На ваш выбор.

Щеки Евы вспыхнули, но не от стыда. Она почувствовала какое-то странное удовольствие. Капитану нравилось видеть ее обнаженной.

Всю до последнего дюйма.

Ева никогда не думала, что найдется мужчина, которого не оттолкнет ее изуродованная спина. Даже если она когда-нибудь выйдет замуж, то, наверное, будет скрывать от супруга свои шрамы. Эта задача не казалась Еве слишком уж трудной, поскольку благородная дама никогда полностью не обнажается перед мужчиной, даже будучи связанной с ним брачными отношениями.

Живот Евы одобрил непристойные предложения капитана парой медленных кульбитов. Но правила, принятые в обществе, напомнили о себе и пошли в наступление на слабое тело.

— У меня большие планы на жизнь, и в них не входит стать удобным объектом для вашей похоти.

Ева исполнила изящный пируэт.

— Почему-то мне кажется, что мистер Пенниуистл из Каролины тоже в них не входит.

«Чтоб он провалился! Неужели он читает мои мысли?»

— Но вернемся к вам как к объекту моей похоти. Найдутся люди, которые уверят вас, что это высокое призвание, дающее множество преимуществ. — Он склонился над рукой Евы и легко коснулся губами костяшек ее пальцев, не преступая границ приличия. — Я, например, уверен, что смогу удовлетворить вашу похоть гораздо лучше, чем эти восхитительные пальчики.

Внезапное желание сжать эти самые пальчики в кулак и стукнуть капитана в нос было настолько сильным, что Ева еле сдержалась. Нет, за ними следит слишком много глаз, да и танец уже заканчивается. Она наверняка продержится еще несколько тактов, но только если не станет больше разговаривать с капитаном и даже смотреть на него чаще, чем необходимо. Один только вид его порочно красивого лица приводил Еву в бешенство.

— Стать моей любовницей — далеко не худший для вас вариант, — сказал Николас, когда танец позволил ему оказаться достаточно близко к ней.

— Осмелюсь в этом усомниться. Скорее, худшего варианта мне не найти даже при всем желании.

— Улыбнитесь, Ева, — проговорил капитан, заставив кончики своих губ подняться вверх. — Люди подумают, что вам неприятно мое общество.

— И будут правы.

— Лгунья!

Ева недобро сощурила глаза и присела в завершающем реверансе менуэта. Затихли последние ноты мелодии.

— Прошу прощения, капитан. Мне нужно подышать свежим воздухом.

— В таком случае вам потребуется эскорт.

Ник протянул руку.

Не удостоив его вниманием, Ева зашагала к выходу. Капитан в мгновение ока очутился рядом, положил ее руку себе на предплечье и накрыл ее ладонью, чтобы она не смогла вырваться, не устроив при этом сцены.

— Капитан, я не желаю выходить на воздух с вами.

— Возьмите себя в руки, мисс Апшелл. Вам нельзя выходить одной. — Николас продолжал вести Еву к дверям, улыбаясь и кивая, как будто они приятно беседовали. — Здесь, на островах, мы можем наряжаться цивилизованными людьми, но это всего лишь маскарад. Большинство холостых мужчин в этом зале и половина женатых с удовольствием поймали бы вас в каком-нибудь тихом уголке и быстренько сыграли в увлекательную и старую как мир игру, не заботясь о том, хотите вы принимать в ней участие или нет.

— А себя вы не относите к их числу?

— Разумеется отношу. — Капитан посмотрел на Еву, как будто она сказала редкую глупость. — Но я вряд ли начну играть, пока вы не будете к этому готовы. И потом, вам нужен именно я.

— Самодовольная свинья! — процедила Ева сквозь зубы.

— Тут вы совершенно правы, — любезно согласился капитан. — Покажите мне мужчину, который не считает себя центром мироздания, и я скажу, что это человек без стержня и не способен ничего довести до ума.

Они прошли парадные двери и окунулись в благоуханную ночь. Едва очутившись на улице, Ева выдернула руку и ускорила шаг.

— Напротив, — бросила она через плечо, надеясь отгородиться от капитана приличной дистанцией, но тот, проявляя ловкость, держался рядом, — не все мужчины думают, что солнце всходит и заходит, двигаясь вокруг их… стержня.

Николас рассмеялся и сорвал с ближайшего куста цветок гибискуса.

— Вот чем вы мне нравитесь, Ева. Да постойте смирно хоть полсекунды! — Он воткнул бутон в волосы над ухом Евы, а потом поймал обе ее руки. — Вы очень убедительно разыгрываете леди, я никогда еще не видел таких блистательных актрис. Но иногда настоящая Ева показывается наружу — и все, игра проиграна.

— Зачем вы меня оскорбляете?

Ева вырвалась из рук капитана и быстро зашагала по мощеной площади вдоль пустых стапелей к причалу.

— Разве это оскорбление, если вы нравитесь мне такой, какая вы есть на самом деле?

Это заставило Еву резко остановиться. Капитана не отпугнули ее шрамы. Его забавляло, когда она, срываясь, переходила на площадную брань. Он так легко прощал ее недостатки, что ей хотелось довериться ему. Если только его всепрощение не является прелюдией к соблазнению. Для незамужней женщины без хорошего приданого девственность была единственным и подлинным богатством. В Ньюгейте Ева сражалась, как тигрица, чтобы сохранить ее. И сдаться сейчас, просто потому что капитану так захотелось, было бы самой настоящей глупостью. Ева опять пошла вперед.