Тамара Лей - Молитва любви
– Шлюха! – выкрикнул Чарвик и ударил дочь по другой щеке тыльной стороной ладони, массивным кольцом расцарапав кожу.
Грей прикрыла голову руками, чтобы защититься от ударов, но отец снова встряхнул дочь, обхватив ее подбородок ладонью.
– Дьявол! – прошипел он. – Дьявол завладел твоей душой.
Вся дрожа, смотрела Грей в безумные, налитые кровью глаза.
– Я так сожалею, – она попыталась было оправдаться, но кулак больно врезался ей в живот. От взрыва боли перехватило дыхание, девушка согнулась пополам, но старик снова швырнул ее на тюфяк.
Перекатившись набок, она подтянула колени к груди, закрыв руками голову. Дыхание вырывалось из горла короткими болезненными рывками. Грей почувствовала, как кровь струится по рукам, и поняла, что проигрывает это сражение. Яркие разноцветные круги поплыли перед глазами. Будет ли отец продолжать бить ее, если она потеряет сознание?
Тень, отбрасываемая возвышавшимся над девушкой Чарвиком, каким-то образом не давала окончательно потерять сознание. Грей глянула из-под руки на отца. Он стоял в центре комнаты, держа фонарь над головой.
– От дьявола пришла, к дьяволу и уйдешь! -выкрикнул старик.
Темная волна черным водоворотом нахлынула на Грей и на какое-то время лишила зрения, а потом отступила. Прерывисто дыша, она непонимающим взглядом смотрела на своего отца, ее затуманенный разум отказывался понимать его намерения.
Следующая волна темноты беспамятства, глубже предыдущей, поманила в покой забытья. Грей стала бороться с обманчивым покоем, влекущим к смерти, и победила.
Наконец глаза восприняли то, чего не мог осмыслить разум, – отец собирался сжечь Грей живьем.
Панический страх охватил девушку, она с трудом встала на колени, в то время как раскаты безумного смеха заполняли комнату и обрушивались на девушку, будто смертоносные камни. Через мгновение соломенный тюфяк, с которого она пыталась подняться, был охвачен пламенем.
С криком Грей отшатнулась, прижалась к стене, едва успев уклониться от жадных огненных языков. За пеленой дыма она увидела отца, стоявшего в дверном проеме. В его безумных глазах отражалось красноватое пламя.
– Гори! – прокричал он и исчез.
Борясь с надвигавшейся темнотой, Грей зажмурилась, вдохнула дым, закашлялась и широко раскрытыми глазами оглядела разгоравшийся со всех сторон огонь. Пламя еще не было слишком высоким, оно лишь начало с аппетитом пожирать масло из фонаря, которое ему скормили.
Если бы удалось встать… Грей отшатнулась от стены, наклонилась вперед и едва не упала в огонь. Вдруг темная тень мелькнула в распахнутой двери. «Ворчун?» – удивилась Грей. Затем свет заслонила статная фигура рыцаря, который был такого высокого роста, что наклонил голову, входя в комнату. За ним спешили и другие люди, но Грей не смогла отвести взгляд от невероятного видения Гильберта Бальмейна, явившегося к ней в дыму.
Она все смотрела и смотрела на него, пока это видение не оказалось расцвеченным радостными зелеными, голубыми, красными искорками, мерцавшими, словно лунный свет в струях водной завесы водопада.
Будто издалека она слышала громкие голоса, окликавшие ее, и настойчивый лай собаки. Но, к счастью, они растворились в грохоте воды, падающей с ужасающей высоты. Теплая, несущая покой вода сомкнулась над ее головой и втянула в свои манящие глубины. Это было странно, но Грей совсем не испугалась, когда поток подхватил ее и поднял с тюфяка. Крепко сжимая ее тело в объятиях, он увлек Грей за собой.
Грей почувствовала холод. Резкий переход от жаркого пламени к ночной прохладе заставил девушку очнуться. Открыв глаза, она попыталась поднять голову, чтобы вглядеться в ночную тьму, в снующих вокруг людей, но рука, прижавшая ее голову к успокоительно надежной крепкой груди, не позволила пошевелиться. Грей сразу же смирилась, признавая, что ей это нравится. Но через мгновение она почувствовала, что переходит в руки другого человека.
Мелькнуло гневное лицо Бальмейна.
– Отнеси ее в главную башню, – приказал он, удаляясь.
Пытаясь осмыслить происходящее, Грей в замешательстве посмотрела вверх на лицо сэра Ланселина и заметила, что тот морщится, глядя на нее.
Грей подняла руку к своему лицу. Дыхание перехватило, когда пальцы коснулись опухшего глаза с одной стороны и глубокого пореза с другой. Смущенно отвернувшись от испытующего взора молодого рыцаря, Грей с ужасом увидела, что верхний этаж сторожевой башни охвачен огнем и дым вьется, как грозный, мстительный ураган.
«Неужели Гильберт вернулся туда, в страшное пламя?» – подумала Грей, глядя на людей с ведрами воды в руках.
Неожиданно башня исчезла из виду, так как сэр Ланселин понес Грей дальше. Она снова стала погружаться в беспамятство, как вдруг мысль о человеке, которого она оставила на полу нижнего этажа башни, потрясла ее. Не лежит ли он там до сих пор? Нашли ли его, отнесли ли в безопасное место?
– Нет! – воскликнула Грей, пытаясь высвободиться. – Стражник, – умоляла девушка, упираясь руками в грудь рыцаря.
Сэр Ланселин остановился и вопросительно взглянул на нее.
– Стражник? – переспросил он. Грей сбивчиво попыталась объяснить.
– Да, он лежит в башне, – она с трудом подбирала слова, язык словно распух и едва шевелился во рту.
Все еще держа Грей на руках, молодой рыцарь обернулся к башне, объятой пламенем. С сердитым возгласом он поставил девушку на ноги. Она уцепилась за его рукав, чтобы не упасть. Ей казалось, что она вот-вот потеряет сознание.
– Обещайте, что останетесь здесь! – потребовал сэр Ланселин, не сдерживая более ярость.
Грей кивнула:
– Да, я обещаю.
Ланселин понимал, что сильно рискует, оставляя дочь старого барона без присмотра. Если она исчезнет, гнев Бальмейна падет на его голову, но нельзя было исключать возможности, что стражник до сих пор находится в огне. Отцепив пальцы Грей от своего рукава, он бросился к башне.
Грей едва держалась на ногах, но все же отыскала глазами фигуру рыцаря, скрывшегося в клубах дыма, вырывавшегося из открытой двери. Через мгновение девушка оказалась на земле, опираясь на руки и колени. Темнота снова накатывала на нее, затягивая в свою вязкую глубину. Рядом с собой Грей чувствовала какие-то толчки и слышала тихое поскуливание. С трудом повернув голову, она увидела Ворчуна, нетерпеливо поглядывавшего на хозяйку. Когда Грей попыталась успокаивающе улыбнуться встревоженному псу, но заметила, что почти ничего не видит поврежденным глазом. Девушка оперлась о большое тело собаки и слегка тронула опухшее, воспаленное лицо. Через час глаз заплывет полностью, размышляла Грей, наблюдая за людьми, прибежавшими тушить пожар. Помимо ее воли, горячие слезы потекли по щекам.
