Нора Хесс - Сила любви

— За домом есть родник, — объяснил Лайтфут. — И кто бы здесь ни жил, он должен был подвести его в дом.

Джонти посмотрела на грязь и сажу вокруг себя и сделала кислую мину.

— Как хорошо он для меня сделал! Так и надо было ожидать, что мне придется чистить это место. Но меня это, действительно, не волнует, — добавила девушка, засучив рукава. — Могу представить, как здесь будет красиво, когда я уберу, размещу вещи бабушки, ее яркие керосиновые лампы, картины, красивую посуду и коврики.

Лайтфут нахмурился и, положив ей руку на плечо, предостерег:

— Не забудь, что все считают тебя парнем, Джонти, а если так, то тебя не должно интересовать придание этому месту уюта.

Сияние и восхищение в глазах Джонти сразу же погасли, в ее взгляде появилась печаль.

— Я так устала притворяться, Джонни, — сказала она. — Не знаю, сколько еще я смогу это выносить.

Лайтфут внимательно смотрел на стройную, грациозную фигуру и удивлялся, как никто, глядя на нее, не видит плавных женских изгибов. Он сжал ее хрупкое плечико.

— У меня такое предчувствие, что тебе не придется долго притворяться.

Он с улыбкой опустил руку.

— Между прочим, кажется, у тебя сегодня восемнадцатилетие?

— Ах, да, — Джонти изумленно посмотрела на Лайтфута. — А вы откуда знаете?

— Твой дядя Джим мне сказал, — индеец отклонился назад и взял со стола какой-то сверток.

— С днем рождения, малышка, — он улыбнулся, протянув ей пакет.

— О Джонни, — в дрожащем голосе Джонти послышались смешанные нотки радости и печали. У бабушки в этот день всегда было для нее что-нибудь особенное, хотя, к несчастью, это всегда было то, что могло бы понравиться мальчишке, а позднее — подростку. Куклы и красивые платья — все это было не для нее.

— Разверни, — настаивал Лайтфут, желая вновь увидеть ее улыбку и радостное сияние голубых глаз.

Когда развернули плотную коричневую бумагу, Джонти восторженно воскликнула:

— О Джонни, я никогда не видела ничего подобного!

Она смотрела на великолепную куртку, затем провела рукой по мягкой замше и цветным бусинкам, украшавшим рукава и низ куртки.

— Она на кроличьем меху, — Лайтфут вывернул куртку и показал Джонти. — Тебе будет в ней тепло даже в самую холодную погоду.

— Где ты нашел такую прекрасную вещь? Только для того, чтобы расшить ее бисером, нужно очень долго работать.

— Ее сшила моя двоюродная сестра Наоми. Она искусно владеет иглой.

— Да, действительно, — согласилась Джонти и встала на цыпочки, чтобы поцеловать индейского воина в бронзовую от загара щеку. — Спасибо, Джонни. Это самый прекрасный подарок из всех, которые мне когда-нибудь дарили.

Довольный индеец начал было что-то говорить, но вдруг застыл. Джонти заметила, что его внимание привлекло что-то позади нее и, обернувшись, чуть не застонала. В двери стоял Корд и смотрел на них холодным колючим взглядом. «Черт! — подумала Джонти. — Он, должно быть, заметил, как я целовала Джонни». Она густо покраснела и опустила ресницы, слишком хорошо зная, о чем он мог подумать.

— Почему ты не с остальными мужчинами, Лайтфут? — Корд почти прорычал свой вопрос.

Индеец засунул руки в карманы и опять прислонился к столу. С вызовом в темных глазах он спокойно сказал:

— Я только зашел на минуту отдать мальчишке подарок ко дню рождения.

Корд застыл, с минуту глазел на индейца, затем перевел хмурый взгляд на Джонти:

— У тебя сегодня день рождения?

Когда она кивнула, он требовательно спросил:

— Как могло случиться, что ты не сказал мне об этом?

Джонти пожала плечами:

— Я не думал, что вас это заинтересует.

Корд сжал губы:

— Но ты сказал постороннему. Что заставило тебя думать, что его это волнует?

— Послушай, Мак Байн, — Лайтфут выпрямился и с раздражением сказал. — Ребенок ни слова не сказал мне об этом. Он просто случайно в разговоре упомянул пару дней назад, что сегодня ему исполнится восемнадцать лет. У моего народа это считается очень важным событием. Я подумал, что ему нужно было бы что-то особенное, чтобы отметить эту дату. — Лайтфут помолчал, указав на куртку. — А так как у него очень мало одежды, я решил, что куртка будет хорошим подарком.

Корд взял изящную куртку, осмотрел ее и небрежно бросил обратно на стол.

— Похожа на женскую, — презрительно усмехнулся он. — Как раз, то что нравится Джонти.

Он резко повернулся и, уходя, грубо сказал:

— Продолжай уборку. Я хочу вселиться до наступления темноты.

— Самонадеянный ублюдок, — выругался Лайтфут, держа руку на рукоятке ножа, торчавшей из-за пояса. Я бы слегка исполосовал его, если бы это не усложнило тебе жизнь.

— Не позволяй ему беспокоить себя, Джонни. Я на него больше не обращаю внимания, — сказала Джонти безразличным тоном, который не соответствовал ее дрожащей губе и часто моргающим глазам.

Индеец сделал вид, что не замечает накатившихся слез и, пожав Джонти руку, сказал:

— Это правильная мысль. Просто не замечать эту свинью, — он повернулся, собравшись уходить. — Я пришлю Джонса помочь тебе. Кажется, Мак Байн не очень возражает против его присутствия здесь.

Через несколько минут в кухню вошел Джонс. Он огляделся и кисло усмехнулся:

— Я думаю, первое, что нам нужно — это горячая вода.

Джонти по-дружески ему улыбнулась.

— Очень много воды, — согласилась она.

Джонс кивнул, затем откопал огромный железный чайник в одном из сараев позади дома, наполнил его водой и разжег костер во дворе. Девушка подметала, начав с одной их трех спален. Молча, как будто сговорившись, они не теряли даром время. Прошло два часа, и бревенчатый дом не имел никакого сходства с тем, который они сразу увидели.

Окна очистили от паутины и сажи. Матовая черная поверхность большой плиты на кухне сияла чистотой, благодаря Джонсу, старательно натершему ее золой. Длинный стол и скамьи вымыли и натерли почти до белизны, тоже самое сделали со шкафчиком и полками.

Мужчина и девушка посмотрели друг на друга, удовлетворенные своей работой.

Джонти устало стерла рукавом пот с бровей. Тени на полу говорили о том, что солнце вот-вот зайдет за горы, и на них опустится темнота. Она улыбнулась Джонсу.

— Похоже, что мы заканчиваем. Почему бы тебе не позвать остальных помочь нам разгрузить повозку.

Джонс кивнул и вышел, насвистывая что-то непонятное сквозь зубы. Немного спустя Джонти услышала, как пришли мужчины, смеясь и подшучивая друг над другом: громкий смех Корда заглушал остальных. В глазах Джонти появилась острая тоска. Разве что случайно не мог разделить это радушие с Джонти.

Когда Джонти вышла на крыльцо помочь, она сразу же заметила, что ее корова, цыплята и кобыла Красотка исчезли. Она окинула взглядом все вокруг. Где они были? Не мог же никто отвязать беспомощных животных, чтобы они сами о себе позаботились. Она схватила за руку Джонса, собиравшегося вспрыгнуть на повозку.