Джулия Берд - Искренне Ваша
Джайлс нахмурился.
– Вы говорите о любви, сэр?
Джек угрюмо хмыкнул.
– Вы так думаете? Нет, о деньгах, – неубедительно заявил он, потер затылок и налил себе бренди. – Если вы не готовы трудиться, как вол, чтобы стать поверенным, вы мне не нужны, ясно?
Джайлс осклабился.
– И нечего таращиться. Да, пока вы мне нужны. Но я вышвырну вас отсюда, если узнаю, что вы опять охотились за чужим добром, не имея за душой ни гроша. Лучше уж остаться без помощника, чем видеть ваши плутни. Этого я не допущу.
Джайлс растерянно моргнул:
– Слушаюсь, сэр…
– А теперь ступайте домой, и хорошенько обдумайте мои слова. Хотите со временем стать джентльменом – возвращайтесь завтра, но не вздумайте упомянуть мисс Селию. Это вам ясно?
– Да, – тихо ответил Джайлс и потянулся за шляпой.
Джек проводил его взглядом и рухнул в кресло, чувствуя себя старым, подавленным и изнуренным. Господи, если бы вернуть молодость, он прожил бы ее совсем иначе! Если бы только вновь очутиться на том балконе с Лайзой!
Он приставил большие пальцы к уголкам глаз и зажмурился. Черт! Проклятие! Дьявол! У него есть только один выход. Надо сделать ей предложение. Жениться на Лайзе Крэншоу. Только так он сможет спасти ее, а заодно и искупит вину. Не важно, что при мысли о браке его прошибает ледяной пот и замирает сердце. Если Лайза откажет ему – ну что ж, пускай! Но зная, что он сам толкнул Лайзу в объятия лорда Баррингтона, он не сможет жить в мире с собой, совесть не даст ему покоя. А единственный способ уберечь Лайзу от рокового брака – жениться на ней самому.
Джек понимал, что Лайза вряд ли согласится расторгнуть помолвку. По какой-то неизвестной причине она твердо решила стать женой Баррингтона. Но можно прибегнуть к давней тактике и попытаться обольстить ее. Влюбить в себя, вскружить голову, одурманить, чтобы в экстазе ее сердце перестало слушать холодные доводы рассудка.
Действовать надо немедленно. Только теперь Джек понял, что случилось с ним восемь лет назад на балконе. Лайза Крэншоу заслуживала не просто бездумного поцелуя. И не только одной ночи блаженства. Эта удивительная женщина, страстная, мудрая, рассудительная и беззащитная, была достойна множества упоительных ночей. Только бы привыкнуть, думать о браке, не чувствуя предательской дрожи!
Глава 11
Лайза Крэншоу владела помыслами Джека и на следующее утро, все два часа езды до замка Татли. Воспоминания о злополучном поцелуе по-прежнему внушали Джеку чувство вины. Даже похитив Лайзу и принудив ее к браку, он не успокоился бы, пока не услышал, что она простила его. Правда, вчера Лайза приняла его извинения, но это еще не значит, что он прощен.
Прощение. Оказывается, получить его не так просто. Просить прощения Джеку было неприятно, да и прощать он тоже не любил. К счастью, он подозревал, что Лайза не настолько злопамятна, как он. Она из тех женщин, рядом с которыми мужчина невольно меняется к лучшему.
Джек не мог постичь глубину самопожертвования Лайзы, не понимал ее чувства долга перед близкими, ради которых она поступалась даже своей страстью. Она отдавала все и почти ничего не получала взамен. Джеку вдруг захотелось подарить ей весь мир, но как раз сейчас его мир неумолимо рушился, исчезая с лица земли. Вспоминая о своей ненависти к близким, Джек сгорал от стыда: да, Лайза гораздо выше его, сильнее духом, – и этим все сказано.
Но за окнами кареты начали появляться знакомые места, и Джек на время забыл о Лайзе. Сопровождавший его Артур болтал без умолку, объясняя, когда был построен один коттедж или развалился другой, насколько хорош был урожай в последние годы, сколько теперь овец в поместье, как замечательно было бы помирить Джека с дедом. Несмотря на все просьбы Джека, Артур по-прежнему рассчитывал на примирение.
Наконец вдалеке показался величественный замок, возвышающийся на зеленом холме, и оба путника умолкли. У Джека судорожно забилось сердце, запрыгало в такт скачкам колес кареты по ухабистой дороге.
Замок Татли был великолепен по любым меркам, имел внушительные размеры и при этом отличался элегантностью. Его построил в эпоху Реставрации первый барон Татли. Затеяв строительство под стать своим непомерным амбициям, до завершения его барон не дожил. Одних спален в замке насчитывалось двадцать пять, а другие покои были так обширны, что в некоторые из них нынешний барон не заходил по несколько лет. Тем более что Ричард Хаствуд, барон Татли, предпочитал греться на солнышке, а не зябнуть в каменных стенах.
Вид замка пробудил в душе Джека неожиданную бурю эмоций. Пытаясь справиться с нею, Джек молчал, пока не очутился перед дверью замка.
– И зачем я сюда притащился? – бормотал он, ожидая, когда дверь распахнется. Он покачивался на каблуках, сцепив руки за спиной. – Зачем послушался тебя?
– Нравится тебе это или нет, но совесть у тебя имеется, – объяснил Артур. – А совестливые люди навещают заболевших близких.
– Дед не болен, – возразил Джек, нервно дергая галстук. – Старик доживет до ста лет. Он просто притворяется, требуя внимания, и получает его.
– Ничего ты не понимаешь, – терпеливо отозвался Артур. – Ты же не видел его десять лет.
– И не видеть бы еще столько же, – буркнул Джек, но тут же умолк.
Дверь отворилась. На пороге стоял дряхлый, очевидно, бессмертный дворецкий Керби. Джек знал его с тех пор, как помнил себя, и теперь старику было на вид лет сто.
– Мастер Джек! – хрипло ахнул Керби и расплылся в улыбке, обнажая считанные уцелевшие зубы. Его глаза затуманились. – Ну и ну! А ведь я твердил его светлости, что вы непременно приедете!
– Как будто ему не все равно, – проворчал Джек так тихо, что его услышал только Артур.
Артур пропустил слова Джека мимо ушей.
– Его светлость сегодня сможет принять нас?
– Да, да. – Керби уже распахивал дверь. – Готов поручиться, мастер Артур, он вас примет. Только подождите, пока я доложу о вас.
– И правильно, Керби, – заговорщицки отозвался Артур.
Керби отступил, пропуская гостей в холл. Промозглая сырость и знакомые запахи сразу же окутали Джека, пробуждая тоску по дому, который он еще недавно ненавидел всей душой. Потолок в холле был высоким, сводчатым, придававшим ему сходство с пещерой, в которой гулко разносились и затихали вдалеке голоса.
– Знаете, мастер Джек, – заговорил Керби, ведя гостей по гигантской галерее к покоям барона, – вы стали точной копией своего отца.
– Надеюсь, это комплимент, Керби. Но лучше бы зрение все-таки подвело вас. Боюсь, у деда о моем отце сохранились не самые приятные воспоминания.
Джек хорошо помнил, как он подрастал, становился все больше похожим на Фэрчайлда и постоянно навлекал на себя гнев деда. Вскоре барон уже не мог смотреть на внука без презрительной гримасы. Джек приготовился увидеть ее и на этот раз, и не напрасно.
