Ханна Хауэлл - Только для тебя
– Не думал, что желание может быть таким горячим и сладким, – прошептал он, покусывая мочку ее уха. – Если страсть постепенно утихнет или погаснет совсем – а это может случиться, – останется доверие и приязнь к такому человеку, как ты. Ты ведь не хочешь сказать «нет»?
– Я не могу сказать «нет». Вы мой сеньор. Король дал согласие. Моя семья сочтет меня сумасшедшей.
– Я хочу, чтобы ты сама согласилась. Саксан обняла его за шею.
– Я должна согласиться.
– Я не хочу заставлять тебя.
– Но я должна, потому что если не соглашусь выйти за вас замуж, то все равно соглашусь на это.
Голодный стон вырвался у Ботолфа, когда губы их соединились в поцелуе. Ее намек на то, что она не в состоянии отказать ему в удовольствии, заставил графа вспыхнуть с новой силой. Саксан разделяет его страсть, подумал он с чувством захватывающего дух триумфа, отбросив предательскую мысль, что эта страсть могла быть вызвана любым мужчиной, искушенным в любви.
Ботолфу потребовалась вся сила воли, чтобы остановиться. Не отпуская Саксан, он зарылся лицом в ее волосы, стараясь расслабиться. Свадьба должна состояться как можно скорее, решил он, потому что сдерживаться с каждым разом все труднее и труднее.
– Я прикину, сколько времени потребуется твоей семье, чтобы приехать сюда, и тогда сразу назначим свадьбу, – твердо сказал граф. – Завтра вечером, когда все соберутся в большом зале, мы объявим о нашей помолвке.
Саксан отстранилась, чтобы посмотреть на него, и улыбнулась:
– Моя семья могла бы собраться быстрее, чем вы думаете, милорд.
Он поцеловал ее в кончик носа, встал и помог ей подняться.
– Учитывая сжигающее нас нетерпение, малышка, чем скорее, тем лучше.
– Мои родственники, конечно, согласятся, – пробормотала она, идя рядом с ним к дому.
– Они знают о нас?
– У них есть глаза, милорд.
– Я начинаю думать, что слишком много глаз. Они рассмеялись.
– Я говорила об этом с Питни.
– Это неудивительно.
– И с Хантером и Роком, – добавила Саксан.
– Ты близка с ними настолько, что можешь обсуждать такие интимные вещи?
– Да, мы близки, но я просто ответила, когда они спросили меня, и мое признание принесло им облегчение. Они хотели, чтобы я согласилась на этот брак, но в нашем клане сильна традиция предоставлять женщинам право выбора. Братья поинтересовались, испытываю ли я к вам чувственное влечение.
Ботолф кивнул:
– Законная тревога. Ты была с ними столь же откровенна, как только что со мной?
– Да, милорд.
– Тогда меня крайне удивляет, что они оставили нас вдвоем.
– Если мои братья что-то и понимают, то это когда в крови бушует пламя. Я также заверила их в вашей сдержанности.
Он закусил губу, чтобы не рассмеяться, уловив в голосе нотку разочарования.
– И я останусь таким до свадьбы. Не хочу, чтобы наутро после брачной ночи возникли вопросы. – Ботолф кончиками пальцев тронул румянец, выступивший на ее щеках. – Все будет как полагается.
Когда они вошли в большой зал, граф отвел Саксан в укромный уголок и усадил рядом с собой. Та удивилась:
– Я хотела идти к себе, милорд.
– Сейчас пойдешь, – сказал Ботолф, не отпуская ее руки. – Нам будет легче объявить о нашей помолвке завтра, если будет видно, что мы сидим уединившись и ведем себя как влюбленные.
– Боюсь, у меня мало практики, милорд. Вряд ли мне удастся флиртовать достаточно убедительно.
– Называй меня Ботолфом.
– Если не возражаете, я хотела бы приберечь такую фамильярность до свадьбы.
– У тебя есть на это причина? Саксан замялась.
– Не такая, чтобы я могла легко объяснить. Просто чувствую, что это облегчит мне переход от девушки к замужней женщине. Так делали мои сестры, и они не могли ясно выразить это словами. Я страдаю от той же неспособности.
– Ну, как хочешь.
Некоторое время они говорили о пустяках. Саксан быстро забыла об интересе, который пробуждала в окружающих, и увлеченно болтала. Прошел почти час, когда она поднялась, пожелала Ботолфу доброй ночи и отправилась к себе, по дороге решив зайти к Питни.
Питни играл в шахматы с Эдриком. Когда вошла Саксан, он поднял голову.
– Значит, ты решила вопрос о свадьбе?
– Да, – ответила она, не удивившись проницательности брата. – Конечно, было бы замечательно, если бы мы с графом любили друг друга, но мне кажется, это чувство нам недоступно. Ревность к противной леди Оделле заставляет меня предположить, что любовь ближе моему сердцу, чем я раньше думала. – Саксан улыбнулась, и ее родные рассмеялись. – Ну что ж, я иду спать. Мне нужен отдых, если я хочу встретить завтрашний день во всеоружии. Спокойной ночи.
– Подожди, – остановил ее Питни. – Что ты думаешь обо всем этом? – спросил он, взглянув на Эдрика.
– Она не могла бы сделать лучшей партии, – ответил тот.
– Это само собой. Но поскольку я прикован к постели, то не мог видеть их вместе. Мне было бы легче, если бы я был уверен, что между ними существует нечто большее, чем вожделение.
Саксан сердито посмотрела на брата:
– Какое это имеет значение? Я сказала «да». Питни не обратил внимания на ее слова.
– Дядя?
– Между ними есть еще кое-что, – ответил Эдрик. – Чувство товарищества. Видно, что графу легко с Саксан. Это позволяет мне надеяться на счастливый брак больше, чем все остальное.
– Дай Бог, чтобы ты был прав. Если он ее обидит, то я буду следующим, кто попытается проткнуть его.
– Я не хочу быть вдовой, – проворчала Саксан, раздраженная, что они беседуют так, словно ее здесь и нет.
Эдрик засмеялся, потом посерьезнел.
– Не думаю, что граф намеренно обидит ее. Существует опасность иного рода. – Он напомнил племяннику о Сэсиле и его попытках убить графа, одна из которых закончилась ранением Питни. – Сэсил хочет получить все, чем владеет Ботолф.
– Ив тот момент, когда будет объявлено о помолвке, – воскликнул Питни, – Саксан сделается мишенью для этого безумца» Граф рискует жизнью моей сестры!
– Не обвиняй его, – возразила Саксан. – Граф – могущественный человек, а у таких людей всегда есть враги. Он не позволит, чтобы это помешало ему выполнить долг по отношению к своей семье. Ботолфу нужны сыновья, иначе его род иссякнет, и граф не должен ждать, пока устранится опасность, исходящая от Сэсила. На это могут уйти годы.
– И вся жизнь, – вставил Питни.
— Да, – согласился Эдрик и грустно добавил – И если у графа не будет сына, его смерть может положить конец клану.
– Останется Сэсил.
– Ненадолго. Даже если Сэсил получит то, чего добивается, убийство графа настроит против него всех родственников. Не думаю, что Сэсил осознает это. Нет, если он погубит графа, ему не жить. – Эдрик вздохнул. – Мы все поклянемся отомстить за нашего сеньора.
