Кэтрин Коултер - Нескромное предложение
— Вовсе нет. Умоляю, Филип, отпустите меня. Я не могу здесь оставаться. Вы сами сказали, что нас будут искать. Нельзя, чтобы меня нашли.
— Кто нашел, Сабрина?
Но девушка рассеянно отмахнулась:
— Если Таша не будет мне повиноваться, я пойду пешком. За свои годы я исходила, наверное, сотни миль. Поверьте, вы ничем не сумеете мне помочь. Ни вы и никто другой. Мне нужно скрыться, это единственный шанс обрести спокойную жизнь. Я ничего не скажу вам о себе. Храня молчание, я оберегаю не только свою семью, но и вас. Я безмерно благодарна вам за все, но должна немедленно уехать.
Сабрина соскользнула с лошадиной спины и едва не упала, коснувшись ногами земли. Проклятая болезнь! Пришлось схватиться за поводья, пока голова не перестала кружиться.
Оставалось надеяться, что Филип решил, будто она прощается с кобылой.
Наконец девушка выпрямилась и осторожно покосилась на Филипа. Тот не тронулся с места, просто молча смотрел на нее. Наверное, ей все-таки удалось его уговорить. С другой стороны, он мужчина, а за свои восемнадцать лет Сабрина редко видела мужчин, которые прислушивались бы к голосу разума, исходившему от женщины. Но Филип — человек исключительный. Возможно, он и согласится отпустить ее.
Хотя при мысли о ночной прогулке по лесу у Сабрины мурашки шли по коже, девушка была преисполнена решимости. Она добьется своего!
Сабрина гордо расправила плечи, откинула голову и зашагала к двери.
— Вот видите, я прекрасно себя чувствую. Прощайте, Филип.
К сожалению, ее маневр не удался — Филип даже не пошевелился, продолжая закрывать ей дорогу. Широкоплечий, мускулистый, грозный — куда сильнее Тревора!
Нет, она не позволит себя запугать! Это Филип. Он ни за что не причинит ей зла!
— Пожалуйста, дайте мне пройти, — обратилась она к пуговице его рубашки. Но Филип, казалось, не слышал ее слов.
— Немедленно возвращайтесь в дом, Сабрина. Не хватало еще, чтобы вы опять слегли!
— Ни за что! — воскликнула она, отводя взгляд от злосчастной пуговицы. Но тут все же решила посмотреть ему в глаза и подняла голову. — Послушайте, ведь вы меня совсем не знаете. Я для вас никто — ни сестра, ни кузина, ни дальняя родственница. К чему вам вмешиваться в эту малоприятную историю? Если я расскажу все, вряд ли это придется вам по вкусу. Предоставьте меня моей судьбе. Вы уже сделали доброе дело. Но теперь все кончено. Я ни одной живой душе не проговорюсь о нашей встрече. Вы больше никогда меня не увидите.
— Более жалких и неубедительных аргументов в жизни не слышал. Все эти мольбы, и просьбы, и смехотворные попытки переубедить меня не производят ни малейшего впечатления. Вы серьезно рассчитываете, будто я способен отпустить вас одну, ночью, в лес? Зимой? Слабую, еще не оправившуюся от болезни? Неужели я кажусь вам таким идиотом? Хватит глупостей, Сабрина, немедленно домой.
Все же он не попытался применить силу. Лицо девушки побледнело, изумительные волосы разметались по плечам.
— Неужели вы так мало цените свою жизнь, что готовы одна гулять в лесной чаще? — взорвался наконец Филип. — Там, возможно, полно волков. Я сам слышал вой.
— Дорога мне хорошо знакома, так что сбиться невозможно. Я взяла с собой три одеяла и, уж конечно, не замерзну.
Да она побелела как простыня! Придется положить этому конец.
— Вы никуда не пойдете, Сабрина. Пора спать.
Он протянул ей руку, но девушка упрямо тряхнула головой. И при этом наверняка замерзла не меньше, чем он. А у него вот-вот зубы застучат. Не успел даже пальто накинуть! Жаль, по крайней мере сейчас завернул бы в него Сабрину.
— Я все решила, Филип.
— Не будете так любезны снять узду с Таши?
У нее ноги подкашиваются, а он требует снять проклятую узду!
Сабрина молча повернулась и направилась к Таше. Немало времени прошло, прежде чем она наконец справилась и завела кобылу в стойло.
— Знаете, — заметил Филип, медленно приближаясь к ней, — мне следовало бы спрятать вашу одежду. Не предполагал, что вы осмелитесь на столь дурацкую выходку!
Стараясь не смотреть на него, Сабрина потуже стянула воротник плаща.
— Я ухожу. Посторонитесь! Больше я повторять не намерена!
Но Филип, не торопясь, притянул ее к себе, так что она почти упала ему на грудь. Господи, какой же он теплый, даже в этом холодном стойле! Если бы она не так страстно хотела убить его, прижалась бы потеснее, с головой погрузилась бы в восхитительные ощущения!
— Вы не имеете на меня никаких прав, и я не позволю себя запугивать! Отпустите!
— Мне холодно, и я теряю терпение, Сабрина! На вашем месте я бы поостерегся.
Сабрина нагнула голову и впилась зубами в его ладонь. Филип охнул от неожиданности и отпустил ее. Но не успела девушка добежать и до двери, как Филип догнал ее и схватил за талию.
— Не торопись, маленькая ведьма! А, да что я тут распинаюсь!
Он поднял ее, завернул в одеяла и перебросил через плечо. Сабрина попыталась взбрыкнуть и за все старания получила увесистый шлепок по заду.
— Да не сопротивляйтесь же, черт бы вас побрал! Мне холодно, я зол, как тысяча дьяволов, так что лежите смирно!
Последовал очередной шлепок.
Она замолотила кулаками по его спине, отлично понимая, что еще больше раздражает Филипа. Но вскоре ее силы иссякли, и она притихла.
Филип добрался до спальни, поставил Сабрину на ноги, но не отпускал.
— Пожалуйста, Филип, — жалобно пробормотала она, — вы не понимаете. Мне очень тяжело. Если останетесь со мной, вам тоже плохо придется.
— Каким это образом?
Девушка упорно поджала губы.
— Что, еще не придумали? Я так и знал. И учтите, не позволю вам сгубить себя. Сами знаете, шансов добраться до Боремвуда у вас почти нет. Я не могу отвезти вас в Лондон, хотя бы и знал все о ваших обстоятельствах и семье. Даже если бы вы соизволили сообщить, где живет ваша тетя. Правда, вы решительно отказываетесь объяснить, какие печальные обстоятельства заставили вас покинуть дом. Нет, мои действия расценивались бы в лучшем случае как глупость и легкомыслие, а в худшем считались бы похищением. — Он слегка встряхнул Сабрину, и та подняла голову. — Ничего со мной не случится. Никто со мной не справится. И я обещаю защищать вас до последней капли крови.
Он понятия не имел, на что отважился, но это его меньше всего заботило: он дал клятву и сдержит слово.
— Только скажите правду. Кто вы?
Ее рот превратился в бледную тонкую линию, и Филип, видя, как она трепещет, деловито осведомился:
— Вы сумеете сами раздеться?
— Да, — устало пробормотала девушка, смиряясь с поражением. Филип ненавидел себя за жестокость, но что тут поделаешь? Он ожидал, что Сабрина немедленно отодвинется, но она еще теснее прижалась к нему, кажется, опасаясь, что вот-вот упадет.
